Глава латвийской оппозиции: Мир сползает к Третьей мировой

Глава парламентской фракции оппозиционной партии «Согласие» Янис Урбанович заявил рижской газете «Суббота», что власти Латвии не посмеют тронуть русские школы, если русскоязычные жители твердо заявят, что они категорически против их ликвидации. В то же время, по мнению Урбановича, международная обстановка накалилась до такой степени, что это внушает опасения о возможном начале мирового глобального конфликта.

Комментируя декларацию правительства Мариса Кучинскиса, приступившего к работе на прошлой неделе, Урбанович сказал: «Нет смысла даже читать ее. Декларация — это демонстрация добрых намерений. Она написана так, чтобы министры выглядели прилично и чтобы не показать, что одна группировка подчиняется другой. А если быть честными, то надо в ней писать: националисты хотят закрыть образование на русском языке, Кучинскис хочет, чтобы всем было хорошо и его никто не трогал. Тогда всем все будет понятно». Наше министерство иностранных дел везде хвалится, как хорошо у нас идет интеграция через билингвальные школы. Но если это так, тогда зачем их ликвидировать? На самом деле это чисто русофобская акция, выражающая ненависть Нацблока (имеется в виду входящий в правящую коалицию радикально-шовинистический Национальный блок VL-ТБ/ДННЛ — EADaily) ко всему русскому и к русскости как таковой. А остальным членам коалиции, в принципе, все равно. Это такой конформизм жуликов от политики. Они согласны идти на опасные маневры, потому что в случае чего есть на кого все списать (это не мы — это все они, а мы хорошие!)".

Оппозиционер считает: «Те, кто хочет прикрыть русские школы, поступают подло. Они не националисты, они просто русофобы. Латвия никогда не была мононациональной страной. Эти так называемые националисты вредят этническим латышам. Книга счастья Латвии может быть написана с такой цитатой на первой странице: „Они долго упражнялись, как друг друга победить, а потом устали и договорились“. И второй момент: народ же не протестует. Значит, согласен. Таков способ управления: гнутся, значит, гнем дальше. Это не только в отношении русских школ. То же самое и в отношении микропредприятий, которых только что надули, и бизнеса, и учителей, и медиков… И во всем мире так. Традиции и законы наращиваются, когда устаканивается процедура разрешения конфликтов между властью и обществом. Правительство будет ровно таким, каким общество ему позволит быть».

Янис Урбанович считает, что налицо расчет Кабмина и на то, что массовых протестов русского населения может не быть, и на то, что протесты, если они случатся — хороший повод закрутить национальные гайки покрепче. «И то, и другое. Но им важнее процесс под кодовым названием „распил“. Это фундаментальная вещь, которая цементирует коалицию, в которой все ненавидят друг друга. Их избиратели тоже страдают от этого разграбления. И чтобы разочарование электората не перешло в социальную плоскость, все переводится в плоскость этнополитическую. Наезд на русскую культуру, на русскость очень хорошо помогает отвлечь внимание избирателя от этого распила».

Оппозиционер добавил: «Наверное, то, что я скажу, многим моим коллегам не понравится: на нас тоже надо давить. Политик не может летать как он хочет, он должен быть постоянно на привязи у избирателей, которые должны от него требовать то, что им нужно. Иначе слуга народа будет ржаветь от бездействия. Инструментов давления достаточно, поверьте. Неважно, в коалиции ты или в оппозиции, но если ты проголосовал за конкретного депутата и хочешь, чтобы он служил тебе, то ни на секунду не оставляй его один на один с мандатом. Возьмем, к примеру, вопрос русских школ. Их не тронут ни за что на свете, если все русские твердо скажут: нам это не нравится. И тут же найдутся политики, и прежде всего из „Согласия“, но не только которые будут соревноваться за расположение родителей русских школьников и педагогов. Политики неизбежно будут что-то делать, если какая-то группа людей — учителя, таксисты, кто угодно, — громко заявят о своем недовольстве. Депутаты тут же прибегут и будут выслуживаться. В хорошем смысле слова. Понимаете, если мы у себя в партии будем писать всякие петиции в поддержку или защиту какого-то, но этому не предшествует возмущенный глас народа, то грош цена нашим петициям. А если у нас за спиной стоит народ, то это, во-первых, усиливает наши аргументы и, во-вторых, демонстрирует Европе ситуацию, которая у нас сложилась. И это, кстати, помогает нам напрягать наших заокеанских и европейских кураторов по поводу того, что творится у нас внутри страны. В Латвии примеров успешной защиты интересов разных групп населения, профсоюзов, отраслей много, но они локальные. Проблема в том, что общество у нас расколото: одни хотят отомстить за давние страдания — репрессии 1940−49-го годов. Кто-то их помнит, кто-то встраивается в этот мейнстрим. Другие хотят взять реванш за более свежие обиды, утраченное величие и личные невзгоды. Тут тоже есть те, кто помнит, и те, кто встраивается. Наша латвийская ситуация — это сплошные исторические римейки».

Урбанович призвал: «Я бы не хотел ограничивать людей таким маленьким элементом общественной активности, как забастовка. Предложу людям все, что предполагает такое заезженное слово, как „демократия“. Сборы подписей, забастовки, пикеты, демонстрации, карикатуры, граффити… Это нормально — надо говорить о том, что тебя не устраивает, если, конечно, ты хочешь жить в этой стране. Поддержка будет! Давите на меня, на других депутатов, за которых вы голосовали. Делайте это, не сидите на месте. Билингвальная модель обучения в школах достаточно хорошо работает. Не хочу никого успокаивать заранее, но я думаю, что нам удастся ее сохранить».

Комментируя тот факт, что «Согласие», располагающее самой крупной фракцией в Сейме, всегда являлось оппозиционной партией, Янис Урбанович сказал: «Один умный человек на вопрос: „дождемся ли и как долго ждать?“ ответил: „если ждать, то долго“. Как вы думаете, почему другие партии нас так не любят и говорят: „Вот с этими вместе — никогда!“? Нам же много раз предлагали: порвите договор с „Единой Россией“ и войдете во власть. Да не будем мы этого делать! Наш избиратель нам этого никогда не простит. Ведь этот договор формален. Хотя благодаря ему некоторым предпринимателям мы помогали и даже спасали. Но это проверка на вшивость — способны ли мы отказываться ради конъюнктуры. Все от России сейчас отвернулись. Мы можем по-разному относиться к российской власти, но эту нить дружбы мы держим не ради самой России, а ради русских в Латвии. Мы, кстати, и договаривались о формате отношений не для того, чтобы понравиться кому-то в Кремле или России. А ради нашего избирателя. Поэтому если сейчас нам надо отказаться от этого договора, чтобы войти во власть, то мы лучше будем сидеть всю оставшуюся жизнь в оппозиции».

На днях министры обороны стран НАТО договорились усилить военное присутствие блока в странах Восточной Европы. По этому поводу Урбанович сказал: «Вторая мировая в свое время стала неизбежным продолжением Первой мировой войны — и появление лидера-реваншиста с программой Гитлера было тоже неизбежно. А вот Первой мировой войны могло не быть. И все те события являются зеркальным отражением сегодняшних событий. Сейчас нами управляют те, кто никогда не видел войны, и поэтому ее не боится. В Европе появились страны и их лидеры с доминирующей программой своей исключительности. Такое есть в Польше, Венгрии, Прибалтике. Речь о единой большой и богатой Европе уже не идет. Было бы неплохо, если бы удалось сохранить хотя бы разноуровневую Европу — кто-то богатый, кто-то бедный… А вообще ситуация странная. Войны вроде бы еще нет, но такая борьба за мир происходит, что камня на камне не остается. Я лично встревожен. Даже на уровне маленьких стран все негладко. Возьмем Латвию — таких „латвий“ со внутренними противоречиями в Европе много. Знаете, глобальная безопасность проистекает от коллективных способов разрешения локальных небезопасностей. Так вот — таких механизмов не осталось. Хельсинский пакт не работает. ООН — это всего лишь трибуна для выступлений. НАТО — это военный инструмент, а военные не договариваются. Они могут только победить или проиграть. На фоне этого бардака третья мировая война возможна. Сейчас, уже не стесняясь, говорят о большой войне на Ближнем Востоке. Мне присылают материалы из Ирака, Турции и других стран о том, что там происходит. Вероятность того, что все в итоге поутихнет и не выльется в какое-то масштабное противостояние „блок против блока“, а потом не разойдется еще дальше, очень мало».

Напомним, что несколькими годами ранее «Согласие» считалось одной из наиболее перспективных политических сил в республике. В определенный момент именно в «Согласие» оказались вложены надежды большинства «нетитульных» избирателей из числа русскоязычного населения. Янис Урбанович предлагал «отложить года на три все дискуссии, связанные с языковыми проблемами и историческими нюансами, и сосредоточиться на решении социально-экономических проблем». Использование подобных лозунгов позволило «согласистам» привлечь и некоторую часть прагматично настроенных избирателей-латышей, уставших от националистических лозунгов. Однако по результатам парламентских выборов 2010-го, 2011-го и 2014 годов правящие латышские партии брать «согласистов» в коалицию наотрез отказались. Спикер Сейма Инара Мурниеце (Нацблок VL-ТБ/ДННЛ) накануне в беседе с журналом Sestdiena, отвечая на вопрос, войдет ли «Согласие» в правительство в 2018 году (в год столетия Латвийской Республики), сказала: «Нет, не войдет, если латвийские политики будут действовать ответственно и сумеют устоять перед различными соблазнами и искушениями, том числе и перед соблазном власти и денег».