Татарстан в политике Ирана: скромные успехи Тегерана при настойчивости дипломатии

Российско-турецкая «холодная война» нанесла урон позициям турецкого лобби и пантюркистов в Татарстане, поэтому в Казанском кремле стараются найти выход: в условиях противостояния двух стран идти против генеральной линии Москвы в Татарстане открыто не решаются. И хотя во множестве публикаций, выходящих последние два месяца в казанских СМИ, авторы сокрушаются об экономических потерях республики, президент Татарстана Рустам Минниханов руководствуется здравым смыслом — он не идет на обострение отношений с федеральным центром, занимая выжидательную позицию.

Чтобы как-то компенсировать потери, в Татарстане был предложен вариант углубления отношений с другими внешнеполитическими партнерами. Сделать это позволяет многовекторность внешней политики Татарстана, которой уже четверть века — с тех пор, как республика провозгласила свой суверенитет, она активно старается сохранить хотя бы атрибутику государственности.

О необходимости углублять связи с другими странами Минниханов заявил на итоговой коллегии Агентства инвестиционного развития Татарстана 27 января: «Очень хорошие наработки были сделаны по Турции, но, к сожалению, сегодня необходимо некоторое время, чтобы все наши политические разногласия разрешились». При этом глава республики подчеркнул, что огромный потенциал возможностей представляют собой другие страны: «Открылся Иран, и надо взаимодействовать с этой страной».

Если отношения между Анкарой и Казанью за постсоветский период развивались максимально активно, многопланово и интенсивно (турецкое влияние в Татарстане было и остается заметным во многих областях), то контакты с Тегераном на этом фоне выглядят достаточно скромными. Одна из главных причин этого заключаются в схожести промышленного производства, в первую очередь, в нефтяной сфере, что, соответственно, осложняет торгово-экономический оборот — что могут продавать друг другу две нефтяные республики, где добыча и переработка углеводородов является доминирующим производством? Также не последнюю роль в слабой интенсивности связей Тегерана и Казани играет этнокультурный (татары и персы принадлежат к разным этническим группам) и религиозный факторы, поскольку имеется существенная разница в религиозно-правовых школах ислама: в Татарстане — это суннизм, в Иране — шиизм. И это несмотря на то, что Тегеран старается преодолеть все барьеры, для чего в 2007 году в Казани было открыто Генеральное консульство Ирана, ставшее вторым дипломатическим представительством иностранного государства в Татарстане (после консульства Турции, открытого в 1995 году).

Новейшая история отношений Ирана и Татарстана начинается с визита первого президента республики Минтимера Шаймиева в Тегеран в декабре 1996 года, где прошли его встречи с премьер-министром и председателем парламента ИРИ, итогом чего стало подписание Меморандума о торговом сотрудничестве между правительствами. В 1997 году уже Казань посетила делегация во главе с председателем парламента ИРИ Натеком Нури. В марте 2001 года состоялся приезд тогдашнего президента Ирана Сейеда Мохаммада Хатами в Казань. Следующая встреча высокого уровня прошла в декабре 2011 года, когда новый президент Татарстана Рустам Минниханов побывал в Иране, где встретился с тогдашним президентом Ирана Махмудом Ахмадинежадом. Минниханов в 2007 году посещал исламскую республику, будучи еще премьер-министром Татарстана. Тогда он участвовал в открытии сборочного производства автомобилей «Камаз» на территории Ирана. Впрочем, это предприятие вскоре заморозило свою деятельность, правда, в январе 2016 года было объявлено о готовности возобновить его работу. Став президентом, Минниханов бывал в Иране дважды (в декабре 2011 года и в марте 2015 года) и сам принимал в Казани в октябре 2014 года вице-президента Ирана Сурена Саттари. Однако, несмотря на контакты руководства Татарстана и Ирана между собой, торгово-промышленный оборот между республиками оставался небольшим: в 2013 году он составлял всего $ 8 млн 749 тыс. (для сравнения с Турцией в том же 2013 году — $ 659,4 млн в год). Более свежих цифр пока нет, но очевидно, что за этот период какого-то большого и ощутимого прорыва в экономических отношениях Казани и Тегерана сделано не было.

Компенсировать эти низкие показатели торгово-экономических связей Иран пытается путем активной работы в гуманитарной сфере. Это осуществляется через организацию различных научных конференций, призванных популяризировать иранскую историю, культуру и политический режим исламской республики в Татарстане. Поэтому наряду с мероприятиями культурно-просветительского характера иранские дипломаты стремятся к проведению научных форумов подчеркнуто политической направленности. Например, такими стали международные конференции «Имам Хомейни и многополярный мир» (6 мая 2008 года) в Татарском государственном гуманитарно-педагогическом университете и «Исламская революция в Иране: цивилизационный феномен и его перспективы» (8−10 февраля 2010 года) в Казанском государственном университете. Последнюю можно считать эпохальным событием: к ее открытию были специально подготовлены и изданы на русском языке отдельным сборником избранные речи иранского президента Махмуда Ахмадинежада. Иранцы стремятся через научные мероприятия продвигать свою идеологические ценности, одной из которых является идея исламской революции.

В Татарстане есть два исследовательских центра: в 2001 году был создан в Татарском государственном гуманитарно-педагогическом университете Поволжский центр иранистики (сейчас Центр иранистики действует в КФУ) и в 2008 году Центр иранистики был открыт в Институте истории Академии наук Татарстана.

За этой, казалось бы, позитивной работой иранской дипломатии в Татарстане стоит и настойчивое продвижение в общественно-политическое пространство Поволжья внешнеполитических ориентиров ИРИ. Одним из таковых можно считать попытки распространить антиизраильские настроения в среде татарской общественности. В частности, как отмечали ряд наблюдателей, первый генеральный консул Ирана Реза Багбан Кондори (годы каденции: 2007−2011) организовал в 2009 году встречу с журналистами татарских изданий, на которой призвал представителей местного медиа-сообщества больше уделять внимания в своих публикациях теме израильско-палестинского противостояния, естественно, с апологетикой ХАМАСа, на что татарские журналисты было согласились, но с условием проплаты подобных материалов, чем, мягко говоря, обескуражили иранских дипломатов, посчитавших, что татарские журналисты проявят бескорыстную «общемусульманскую солидарность» в таком важном деле, как «помощь Палестине».

Навязывать свою политическую позицию иранцы в Татарстане стараются, прибегая к дипломатическому давлению. Так, например, в 2008 году в Нижнекамске местным исламским издательством «Рисаля» были выпущены видеодиски с критикой шиизма и выпадами в адрес основателя ИРИ аятоллы Хомейни. Тогда иранские дипломаты направили ноту протеста, и видеопродукция была изъята из продажи. Другой случай имел место в 2010 году, когда в Казанском университете планировалось проведение конференции «Восприятие Холокоста в мусульманском мире». Организаторы научного мероприятия планировали его провести, рассчитывая показать, что не все мусульмане согласны с позицией президента Ирана Махмуда Ахмадинежада, активно выступавшего в период своего правления с публичным отрицанием факта геноцида евреев в годы Второй мировой войны. Иранское консульство и в этом случае использовало дипломатическое давление, высказав свое недовольство. Чтобы не портить отношения с иранцами, власти Татарстана запретили проводить научную конференцию, и начавшаяся было организационная работа по этому мероприятию была свернута.

Кое-какое тесное сотрудничество в сфере науки Ирану удалось наладить с Академией наук Татарстана в период руководства ею в 2006—2014 годах Ахметом Мазгаровым, возглавляющего Волжский НИИ углеводородного сырья (ВНИИУС). Тогда разработки в сфере технологии сероочистки этого института внедрялись на предприятиях Ирана.

Отдельного внимания заслуживает религиозная сфера взаимоотношений Ирана и Татарстана. Из-за разницы в религиозно-правовых школах ислама (в Татарстане — это суннизм, а в Иране — шиизм) религиозное влияние Ирана на мусульман Татарстана носит ограниченный характер. По воспоминаниям татарского духовенства, в частности, имама Султановской мечети Казани Камиля Бикчентаева, во время обучения в Бухарском медресе в советское время среди студентов, в том числе и из Татарстана, велись разговоры о прошедшей в 1979 году исламской революции в Иране (эхо этого события докатилось и до советского Узбекистана), впрочем, тогда дальше бесед на эту тему дело не пошло.

В 1990-е годы Тегеран, не имея своего диппредставительства в Казани, осуществлял свою миссию среди мусульман Татарстана через посольство в Москве путем издания религиозной литературы на русском и татарском языках: так, в Татарстане распространялись книги Мусави Лари «Западная цивилизация глазами мусульманина» (1992), которая в 2003 году вышла и на татарском языке. В 1992 году был издан на русском языке труд Али Мухаммада Накави «Ислам и национализм», а также «Завещание» аятоллы Хомейни на татарском языке. Полемическая богословская литература также выходила в Казани: в 2003 году на русском языке было издано сочинение татарского богослова Джаруллы Мусы Бигиева (1875−1949) «Критика шиитских воззрений». Спустя три года в 2006 году на русском языке был опубликован перевод книги шиитского автора Абдулхусейна Мавсуви «Ответы на вопросы Джаруллы (Бигиева)».

Другой формой религиозного взаимодействие Ирана с мусульманами Татарстана следует назвать приглашение татарского духовенства и татарских мусульманских общественных деятелей в Иран. Так, 2−7 сентября 2003 года делегация Духовного управления мусульман Татарстана побывала в Иране, где посетила Международный центр исламских исследований, который является отделением Исламской академии города Кум — духовной столицы мирового шиизма. В ходе визита состоялись встречи с высокопоставленным исламским духовенством Ирана: аятоллой Мусави Лари, Макаримом Ширази и Ахмадом Сабри Хамадани. 13−15 мая 2009 года тогдашний муфтий Татарстана Гусман Исхаков принимал участие в ХХII Международной конференции по сближению мазхабов в Тегеране. Руководитель международного отдела ДУМ Татарстана Джамиль Юскаев участвовал в Иране в конференции, посвященной палестинской проблеме (4−6 марта 2009 года). 29−30 апреля 2013 года в Тегеране прошла международная конференция «Богословы и исламское пробуждение», организованная Всемирной ассамблеей исламского пробуждения с участием верховного лидера Ирана аятоллы Али Хаменеи и президента исламской республики Махмуда Ахмадинежада. Участие в конференции принял первый заместитель муфтия Татарстана Рустам Батров, который провел встречи с генеральным секретарем Всемирной ассамблеи исламского пробуждения Али Акбаром Велаяти и с главой Всемирной ассамблеи по сближению исламских мазхабов аятоллой Мохаммадом Али Тасхири.

В 2011 году в Тегеран пригласили лидеров женских мусульманских общественных организаций Татарстана Наилю Зиганшину (Союз мусульманок Татарстана) и Альмиру Адиатуллину (Союз мусульманских женщин Татарстана «Муслима»). По возвращении в Казань эти организации организовали круглый стол «Роль женщины в исламе. Современный мир и место женщины в обществе. Влияние традиций», куда пригласили выступить генерального директора Управления по женским и семейным вопросам Организации культуры и исламских связей Ирана Седиге Хеджази.

Попытки сформировать шиитскую общину в Татарстане Иран предпринимал с момента открытия своего генерального консульства в Казани в 2007 году. Делалось это путем лоббирования проекта строительства шиитской мечети, однако ни светские власти, ни Духовное управление мусульман республики эту идею не только не поддержали, но выступили твердо против. Таким образом, шиитская община в Татарстане де-факто существует без мечети и представлена двумя этническими группами: азербайджанцами и таджиками-шиитами, осевшими в Чистополе. Среди татар шиизм, за исключением отдельных случаев, не получил распространения.

Азербайджанская община шиитов первоначально проводила свои богослужения в казанских мечетях «Нурулла» и «Закабанная», где они по договоренности с имамами организовывали свои отдельные моления. При этом у шиитов-азербайджанцев есть свои имамы: в 2000-е годы духовными лидерами диаспоры были отец и сын Иса и Фариз Аскерзаде. Последний в 2012 году был депортирован из России. По одной из версий, это произошло из-за того, что династия Аскерзаде старалась ориентироваться на Азербайджан в духовном плане, в то время как иранское консульство хотело, чтобы местные шииты находились под влиянием Тегерана, а потому иранские дипломаты могли быть причастны к высылке Фариза Аскерзаде из Казани в Баку (вслед за сыном вскоре уехал в Азербайджан и его отец Иса). После этого имамом шиитской общины стал Шахсувар Исмаилов. Сегодня у азербайджанцев-шиитов имеется своя мусалля (молельная комната) на Центральном рынке Казани, однако они стараются ее не афишировать.

Таджики-шииты укрепили свое влияние в Чистополе (город в 135 км от Казани), где один из них Бихишти Кадиров, первоначально работавший на торговом рынке, вскоре стал через своих соплеменников проповедовать шиизм в мечетях «Нур» и «Анас» города. Причем он стал активно работать с татарской молодежью. Против этого возмущался в 2009 году тогдашний мухтасиб Чистополя Ильнур Хуснутдинов, однако по непонятным причинам он не был поддержан в этом вопросе муфтием Татарстана Гусманом Исхаковым (в итоге Хуснутдинов покинул пост мухтасиба и уехал в Башкирию к Талгату Таджуддину). Впрочем, после серии публикаций в прессе про ситуацию в Чистополе на это обратили внимание, и влияние таджикских проповедников в городе несколько снизилось.

Исследователи отмечают, что формирующаяся и набирающая вес шиитская община России является проводником иранского влияния в российском обществе, хотя ее влияние пока не столь сильно и внушительно, как, к примеру, позиции ваххабитов или сторонников турецких джамаатов.

Попытки Тегерана укрепить свое влияние в Поволжье и, конкретно, в Татарстане пока весьма скромные. Особенно это заметно, если сравнивать с присутствием Турции в регионе. Иранская дипломатия старается работать на этом направлении, делает это настойчиво, но пока без особых прорывов. Станет ли иранский вектор внешней политики для Татарстана существенным, покажет только время.

Раис Сулейманов, эксперт Института национальной стратегии