«Согласие»: расцвет и закат крупнейшей оппозиционной партии Латвии

Одним из основных штампов антироссийской пропаганды на постсоветском пространстве является постулат о всесильной «руке Москвы», якобы с легкостью, словно пешками, манипулирующей многими политиками, покорно выполняющими волю Кремля. Увы, в значительной степени это утверждение не отвечает реальности — и даже те партии, которые публикой в РФ считаются «пророссийскими», зачастую на деле таковыми не являются. Данную ситуацию можно особенно ярко препарировать на примере латвийской партии «Согласие», уже на протяжении десяти лет безуспешно пытающейся войти в правящую коалицию страны.

Многообещающее начало

После парламентских выборов в Латвии в октябре что 2011-го, что 2014 года российская новостная лента пестрела заголовками: «Промосковская партия одержала победу». Данное утверждение являлось ошибочным и по части «победы» и относительно «пророссийскости» партии «Центр согласия» (не так давно сократившей свое название до просто «Согласия»). Рассмотрим ситуацию поподробнее.

Занятен генезис данной политической силы. Рижский социолог Андрей Солопенко рассказывал автору этих строк: «Тут надобно вернуться к временам V Сейма, правившего в 1993−95 годах. В нем было представлено такое политическое объединение „Согласие — Латвии, возрождение — народному хозяйству“, возглавлявшееся Янисом Юркансом (первым министром иностранных дел постсоветской Латвии — авт.). В тогдашнем составе парламента они располагали тринадцатью депутатскими местами. Вот их электорат, согласно опросным данным, примерно поровну состоял из русских и латышей: почти пятьдесят на пятьдесят. То оказался единственный за многие годы пример, когда представители обоих общин равно поддержали какую-то политическую силу. Однако, данное объединение долго не просуществовало и довольно быстро раскололось на партии „Согласие“ и „Возрождение“ — в первую ушли русскоязычные, а во вторую латышские прагматики».

В дальнейшем «согласисты» прошли ряд пертурбаций — и, в итоге, сгруппировались вокруг фигур нынешних своих вожаков Нила Ушакова и Яниса Урбановича. Считается, что мэр Риги Ушаков (со временем оттеснивший Урбановича на вторые роли) в основном представляет интересы достаточно узкой группы русских бюрократов муниципального уровня, желающей подняться на высшую государственную ступень. В свою очередь, Урбанович в первую очередь ориентируется на интересы состоящих в партии предпринимателей и наемных рабочих. В 2010-м и начале 2011-го «Центр согласия» считался одной из наиболее перспективных политических сил в республике. В определенный момент именно в ЦС оказались вложены надежды большинства «нетитульных» избирателей из числа русскоязычного населения. Янис Урбанович громогласно предлагал «отложить года на три все дискуссии, связанные с языковыми проблемами и историческими нюансами и сосредоточиться на решении социально-экономических проблем». Использование подобных лозунгов позволило «согласистам» привлечь и некоторую часть прагматично настроенных избирателей-латышей, уставших от националистических лозунгов.

Если судить чисто по цифрам, парламентские выборы 2010-го и внеочередные выборы 2011-го прошли для ЦС весьма удачно. Сначала они завоевали двадцать девять из ста депутатских мандатов, а спустя год улучшили этот результат до тридцати одного. Впрочем, и в первом и во втором случае победа оказалась формальной — латышские партии, объединившись в коалицию, до власти «цээсников» все равно не допустили. «Центр Согласия» настолько яро рвался в коалицию, что его руководство продемонстрировало готовность пойти на любой «прогиб» перед возможными «партнерами». Так, мэр Риги Нил Ушаков за пару недель до выборов 2011 года однозначно ответил на вопрос: «Если от ЦС в обмен на вхождение в коалицию и правительство потребуют официального признания советской оккупации Латвии, то признаете?» «Нет, не признаем», — заявил Ушаков, отлично понимавший, что подобное признание оттолкнет от партии многих избирателей. Однако, уже сразу после выборов он публично высказался насчет «пятидесяти лет оккупации»… Позже, когда латышские националисты заявили, что им не нравится наличие в составе ЦС «Социалистической партии» Альфреда Рубикса (те-то оккупацию признавать отказались), то услужливые «цээсники» выразили готовность избавиться от рубиксовцев. Однако, результаты капитулянтской политики оказались плачевными. Располагавшие следующими по величине фракциями в Сейме «Партия реформ» и «Единство» вместо ЦС взяли в 2011 году в правящую коалицию крайних националистов из объединения Visu Latvijai!-ТБ/ДННЛ. В результате, спонсорам «Центра Согласия», истратившим немалые суммы на продвижение своих подопечных, осталось сглотнуть голодную слюну: контроль над финансовыми потоками в масштабе страны, который давало членство в коалиции и присутствие в правительстве, вновь ушел к другим людям. О разочаровании избирателей и говорить не приходится.

Огонь — по своим!

Когда в том же 2011 году группа русских активистов сумела «раскрутить» начало подготовки референдума о признании родного языка в качестве второго государственного, Ушаков сначала сохранял крайне неопределенную позицию по данному вопросу. Но убедившись, что политика уступок бесполезна, лидеры ЦС решили сменить тактику — дабы окончательно не растерять доверие своего электората. Так, Янис Урбанович назвал организаторов сбора подписей за референдум Владимира Линдермана и Евгения Осипова «рыцарями чести и достоинства». Немалое количество представителей ЦС в качестве частных лиц участвовали в деятельности руководившейся Линдерманом и Осиповым общественной организации «Родной язык». Нил Ушаков сам подписался за русский язык, заявив, что делает это, дабы поддержать людей, «борющихся за собственное достоинство». Несколько позже он добавил: «Я специально провоцирую латышей — идите к русским и договаривайтесь, как мы будем нормально жить дальше». Примеру Ушакова последовал ряд других политиков из «Центра Согласия» — депутат парламента Николай Кабанов, мэр города Резекне Александр Барташевич, некоторые депутаты самоуправлений Риги и Даугавпилса. Их поступок позволил поддержать реноме «Центра Согласия» и сыграл выдающуюся роль в том, что необходимое число в 154 тысячи подписей оказалось не только собрано, но и значительно превышено.

Лидер парламентской фракции Союза «зеленых» и крестьян Аугуст Бригманис объяснил столь резкую смену курса следующим образом: «ЦС посчитал, что им надо удержать электорат, поэтому следует продвигать дело о языке. С этого начался бардак. Если уж ЦС не попал в правительство, то надо хотя бы привлечь русского рижского избирателя, чтобы не делиться с другими „защитниками“ русских!» Впрочем, как поспешил объяснить Бригманис, «Центр Согласия» потерял больше, чем получил: «Не знаю, кто теперь захочет создавать с ними коалицию!»

Действительно, на ЦС тогда вылили столько грязи, что любая влиятельная латышская партия рискнув заключить с ними союз, сильно себя дискредитировала бы уже в глазах собственного избирателя. Хотя за идеологическими обвинениями, как всегда, стояли прагматические интересы. Политолог Ивета Кажока говорила пишущему эти строки: «И в 2011-м и в 2010 году после парламентских выборов действительно рассматривался вопрос о возможном приглашении ЦС в правительство. И оба раза он разрешался в негативном смысле. Почему? Да потому что для латышских партий „Центр согласия“ оказывался неприемлем в качестве партнера из-за своей величины. Если взять его в коалицию, то там он смог бы „перетянуть одеяло на себя“ и захватить чрезмерно большое количество министерских кресел — располагая половиной, а то и больше депутатских голосов. Так что, хоть это и звучит, на первый взгляд, парадоксально, но если бы у ЦС оказалось меньше депутатских мандатов, шансов данного объединения на вхождение в коалицию были бы больше. Когда после выборов 2011 года шли переговоры о возможной коалиции „Центра согласия“ и Партии реформ, то их союз располагал бы в Сейме 51 голосом из 100. Неудивительно, что „Единство“ яростно воспротивилось подобной комбинации. Ну и, конечно, тот факт, что ЦС сконцентрировал у себя голоса русскоязычных — тоже служит одной из причин того, что данное объединение вынуждено вечно украшать своими депутатами скамейку оппозиции. Поскольку сейчас нет другой русской партии, достаточно влиятельной для того, чтобы попасть в Сейм, „согласисты“ вынуждены апеллировать к разным слоям русскоязычных избирателей, пытаться найти общий язык с электоральными группами различной степени радикальности и, по сути, играть на нескольких полях одновременно. Таким образом, они невольно дают повод своим конкурентам то уличать их в непоследовательности, то обвинять в том, что они представляют собой угрозу для государства и общества».

Кризис самоидентификации

К тому же, оппозиция в Думе Риги постоянно обвиняет команду Нила Валерьевича в высокой коррумпированности и постоянном содействии «своим людям». Однако, нельзя не признать, что Ушаков является весьма умелым популистом. Известный латвийский публицист Юрий Алексеев говорил автору этих строк: «Его личная популярность очень большая. Ушаков успешно выполняет в столице программу „малых дел“. Он не воплощает в жизнь гигантских проектов, поглощающих сотни миллионов евро, а занимается благоустройством садиков, школ, внутридворовых территорий и т. д. В моем родном микрорайоне, благодаря Ушакову, заасфальтировали дворы впервые за двадцать лет. Разрешили бесплатно пользоваться общественным транспортом пенсионерам, инвалидам и учащимся профшкол. Такое все видят, потому Ушаков и популярен. К тому же Нил Валерьевич каждый свой шаг активно пиарит, он это умеет. Построили что-то, отремонтировали — мэр в телевизоре, рассказывает, показывает. Избирателям надоели мега-проекты, типа пресловутого „Замка света“ (имеется в виду строившееся много лет в Риге и потребовавшее больших затрат новое здание Национальной библиотеки — авт.) — им хочется малых, но полезных дел. Ушаков на этом отлично играет». Алексеев добавил: «Ушаков представляет собой новое, более молодое поколение латвийских русских. Человек с европейским образованием, прекрасно владеющий латышским и тремя другими языками, коммуникабельный, быстро набирающийся опыта — одним словом, фронтмен русскоязычной общины. До Ушакова считалось, что русские — это замшелые коммуняки, сталинисты с отмороженными мозгами и т. д. Ушаков разбил данные стереотипы, продемонстрировав в своем лице современного, успешного политика, соответствующего всем требованиям сегодняшнего дня».

Кстати, наиболее дальновидные латыши не раз говорили, что «согласистов» правильнее было бы не топтать, а приручить. «Для реального развития нужно умно использовать человеческие ресурсы. А у нас как? Тридцать процентов населения мы сразу отбрасываем. Это неправильное, даже идиотическое отсутствие сотрудничества. Если мы не изменимся, то всегда будем отставать даже от своих ближайших соседей, например, Эстонии…», — говорил известный политтехнолог Эдгарс Яунупс. В 2013 году ходили слухи, что представители американского посольства были якобы заинтересованы в создании некоего «правительства национального примирения» — которое могло бы одновременно и обеспечить продолжение нынешнего status quo в регионе и в то же время демонстрировать признаки большей, нежели раньше, легитимности. Во всяком случае, янки тогда проводили тайные консультации с представителями русской общины, пытаясь выделить некий «договороспособный субъект».

Однако 2014 год, кризис на Украине, начавшаяся «холодная война» Запада с Российской Федерацией похоронили планы о постепенной введении «согласистов» в коалицию — если они и были. Вожди партии, пытаясь доказать свою «лояльность государству» в преддверии выборов 2014 года, создали все условия, чтобы выдавить из рядов «Согласия» политиков, которых правящая элита считала «русскими националистами», «имперскими шовинистами» — проще говоря, «ватниками» и «колорадами». Летом того года «Согласие» покинули парламентарии Ирина Цветкова и Игорь Мельников, еще одного «одиозного» депутата Сейма Николая Кабанова уговорили не баллотироваться. Вместо них в списки старались брать побольше «правильных латышей», в том числе и из совсем уж, казалось бы, списанных в тираж политиков. Общественный омбудсмен Конгресса неграждан, юрист Елена Бачинская, также вышедшая из партии, представила объяснение этого поступка: «Дело в том, что „Согласие“, увы, нынче стремится стать „самой латышской партией“. Из списка кандидатов в Сейм, несмотря на решения первичных организаций, руководство убрало всех людей, занимающих русскую и антифашистскую позицию. „Согласие“ уже давно не представляет интересов русскоязычного населения — так как не отстаивает ни в каком виде его потребности, а иногда даже наоборот… А сейчас руководство ясно дало понять, что у однопартийцев с прорусской позицией, занимающихся проблемой неграждан Латвии, в „Согласии“ будущего нет».

Задел на будущее

Увы, такая политика снова «Согласию» не помогла. «Тревожным звоночком» стали выборы в Европарламент в мае 2014-го. Вожаки «согласистов», раздухарившись, предвкушали три или даже четыре места в Брюсселе — но завоевали лишь одно-единственное, доставшееся вступившему в их ряды популярному телеведущему Андрею Мамыкину. Можно было осознать, что традиционному избирателю партии не нравится стремление «понравиться латышам» любой ценой. Из-за этого «Согласие» заработало в глазах многих представителей русскоязычного электората ярлык «капитулянтов» и «коллаборационистов». С другой стороны, латышские партии в год выборов ощутили себя куда увереннее, чем раньше. Умело воспользовавшись кризисом на Украине, они планомерно раздувают в государстве истерический страх перед «российской агрессией» — спасти от которой латышей могут только они, правые националисты. Выходило, что даже пренебрегая своим «коренным» русским избирателем, «Согласие» вряд ли сможет склонить к себе многих «титульных».

Октябрь 2014-го подтвердил эти опасения: формально «Согласие» сохранило крупнейшую фракцию в Сейме, но нынешние двадцать четыре места — это все же не прежнее тридцать одно. Елена Бачинская так объяснила причины этой неудачи: «Сказался отказ от собственной идеологии. Это выразилось в многочисленных примерах: можно вспомнить запрет концерта Конгреса неграждан Думой Риги, отказ от георгиевских ленточек на 9 мая и многое другое. Электорат не мог не заметить подобных фактов. Но все это имеет стратегически важную цель. Не удивлюсь, если „Согласие“ поддержит размещение в Латвии — может, даже и в Риге! — постоянной базы НАТО».

С момента прошлых парламентских выборов в Латвии прошло много чего. Страна председательствовала в совете ЕС, политические элиты продолжали передел собственности, провели выборы нового президента, выдвинули нового премьера и правительство. Однако «согласистам» все это время приходилось довольствоваться незавидной ролью статистов, отводя душу в бесплодно-язвительной критике правящих. Но это не значит, что будущего у них нет, ведь тот же Ушаков является достаточной яркой фигурой. Сейчас Вашингтон строит в Прибалтике антироссийский бастион и больше всего востребована конфронтационная риторика. Но, возможно, пряник сменят на кнут, а политику грубого натиска — на более тонкую стратегию. Именно тогда-то фигура Ушакова, как «современного европейского русского, полностью интегрировавшегося в западную политику» и может оказаться востребованной. Не секрет же, что Ушаков весьма популярен, например, в прозападной части российского политикума, где его любят выставлять в качестве положительного примера. И не секрет также, что полтора года назад Нил Валерьевич ездил в Вашингтон на «смотрины». Там он участвовал в консультациях с представителями Госдепа, в ходе которых обсуждались, в частности, вопросы, связанные с политической ситуацией в Латвии, с «интеграцией» здешнего русскоязычного меньшинства, а также затрагивались темы дальнейшего развития НАТО, увеличения военного бюджета блока, украинского кризиса, торгового договора ЕС и США. Видимо, позиция Ушакова по этим вопросам полностью устроила «старшего брата». По возвращении мэр Риги многозначительно заявил: «Соединенные Штаты — наш важный союзник и партнер. Консультации между крупнейшей партией Латвии и нашими друзьями из США проходят регулярно и в Риге, и во время подобных поездок».

Так что, возможно, пройдет время и в Вашингтоне решать разыграть и эту карту. А пока ее предусмотрительно держат — недаром, до сих пор Ушаков чувствует себя в кресле мэра столицы Латвии вполне себе уверенно.

Вячеслав Самойлов