Литовский оппозиционер: Кризис беженцев ведет к гибели Европы

Беженцы как первый акт трагедии, беснование террористов как их предсмертный оскал и операция в Сирии как возвращение России на мировую арену — вот три ключевых события 2015 года, которые возымеют определяющее влияние на годы вперед. Такое мнение высказал на страницах портала kurier. lt известный литовский оппозиционный политик Альгирдас Палецкис.

«Кризис беженцев сломал судьбы миллионов людей, даже народов. Это — трагедия. И мы знаем ее виновников, тех, кто вмешался и разрушил традиционный уклад целых государств „во имя их светлого демократического будущего“. Но это только первый акт трагедии. Кризис беженцев имеет все шансы сломать и судьбу Европы. Можно понять немецкого канцлера Ангелу Меркель, когда она призывает к милосердию — в подсознании старушка Европа чувствует большую долю вины в этой трагедии, хотя сама и не писала ее сценарий. Но за безвольное исполнение чужих циничных указок ей приходится платить. И платой может стать дезинтеграция Европы. Признаки ее налицо: новые стены и колючие проволоки между странами Европейского Союза, острые перепалки между лидерами стран. И рост национализма. А „национализм — это война“. Так говорил когда-то умудренный президент Франции Франсуа Миттеран», — напоминает Палецкис.

«И это только начало пути. По сути, наплыв беженцев только начался. Они только-только прибыли и еще не заявили о своих правах. О правах человека, возведенных в Европе в ранг псевдорелигии. О правах народов, у которых отняли родину путем вмешательства извне. „Плати, Европа, за свои грeхи“, — скажут беженцы. Но некоторые беженцы, даже если и самый мизерный их процент, вскоре заявят и о „правах террористов взорвать погрязшую в разврате Европу во имя торжества Халифата“. Террористы пошли ва-банк. Вы заметили их отличие от их же предшественников в ХIХ-ХХ веках? Тогда террористы еще сохраняли последние остатки разума, когда, например, после взятия заложников еще худо-бедно шли на какие-то переговоры с полицией. Теперь же их идейные наследники тупо приходят и взрывают себя и окружающих или же кичатся перед камерами своими зверствами», — указывает оппозиционер.

«Одни это делают „круто“, а другие — „умеренно“. С „умеренными“ Запад решил иметь дело и направить их на неугодную сирийскую власть (как когда-то Гитлера на Восток). Россия сосредотачивалась, а потом решила не ждать, пока „умеренные“ подойдут к ее границам, пока безумцы уничтожат в Сирии братьев-христиан и всех других. Она сыграла на опережение — послала ракеты на террористов, обосновавшись в Сирии, у своего давнего союзника. И таким образом заполнила вакуум власти, который был создан в этом ключевом регионе. Вернулась на мировую арену. (Удар в спину Турции только закрепил этот возврат). Россия этим показала не только свою военную, но и моральную силу. Ведь кто сегодня на передовой в этой мировой террористической? Америка с ее поддержкой „умеренным ребятам“? Европа, которая боится своей собственной тени, а сейчас вдобавок погрузится еще и в решение внутренних споров? Или Россия, которая несмотря на попытки ее изоляции, реально ведет войну с новым коварным врагом и уже принимает на себя реальные удары?», — риторически спрашивает Альгирдас Палецкис.

Как сообщало ранее EADaily, Брюссель обязал Литву принять 1105 иммигрантов с Ближнего Востока — их прибытие в страну уже началось. В связи с этим, министерство социальной защиты и труда с декабря снизило одноразовое подъемное пособие беженцам с 456 до 204 евро. Как пожаловалась руководитель программы интеграции иностранцев Caritas Илма Скуодене, жители страны отрицательно относятся к перспективе приема гостей с юга и не желают сдавать им жилье. «Очень интересная тенденция: звонишь: „Можете ли вы сдать квартиру, свободна ли она?“ „Да, свободна“ — такой ответ. „Мы ищем квартиру для иностранца“, — эту фразу воспринимают положительно, иностранец — хорошо. Но когда представляешься, что это Caritas, возникает вопрос, почему это связано с иностранцем. Тогда рассказываешь, что это беженцы, прибывшая семья, и ответ — „нет“. Еще один важный вопрос — декларация места жительства. Люди не хотят, чтобы беженцы декларировали место жительства в их квартире», — отмечает Скуодене.