Ашхабад — Москва: неожиданное потепление

Президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов в ходе выступления на церемонии запуска магистрального газопровода «Восток-Запад» 23 декабря призвал Россию и Казахстан возобновить трехстороннее сотрудничество по строительству Прикаспийского газопровода. И сам принес заверения в том, что «Туркменистан нацелен на конкретные и действенные шаги по исполнению ранее достигнутых договоренностей». На состоявшейся в тот же день встрече с президентом компании «Роснефть» Игорем Сечиным туркменский лидер услышал встречное пожелание, выразившееся в «укреплении полномасштабного сотрудничества с Туркменистаном, располагающим огромным ресурсным и экономическим потенциалом».

Пожалуй, это первый признак намечающегося потепления отношения, испортившихся несколько лет назад из-за закупок туркменского газа. Ввиду снижения спроса на газ в Европе, «Газпром» к неудовольствию Ашхабада ограничил объемы закупок «голубого топлива» в Туркменистане, а потом и вовсе их прекратил. Скопление газа в трубопроводе привело к техногенной аварии, согласно мнению экспертов. Туркменистан понес определенные убытки. В этом году противостояние на энергетической почве продолжилось. Туркменская сторона обвинила российских партнеров в неуплате неких задолженностей, образовавшихся еще в тот период, а поскольку российская сторона их отвергла, то Ашхабад, объявив «Газпром» банкротом, обратился в Стокгольмский арбитражный суд.

Что же касается строительства Прикаспийского газопровода, то идея возникла еще в 2007 году. Проект предусматривал транспортировку газа с месторождений Каспийского моря и других месторождений Туркменистана и Казахстана в РФ. В мае 2007 года президенты Туркменистана, Казахстана и России подписали трехсторонний документ, заложивший основу реализации проекта, а в декабре того же года было подписано трехстороннее межправительственное соглашение о строительстве газопровода. В проекте планировал принять участие «Газпром». Но указанные выше и прочие противоречия поставили реализацию проекта под вопрос. И вот сегодня ситуация, кажется, может изменится. С чем это связано, чего можно ожидать — на эти и другие вопросы корреспондента EADaily отвечает доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра исследования общих проблем современного Востока Института Востоковедения РАН Шохрат Кадыров.

Что побудило президента Туркменистана выступить с неожиданным заявлением о реанимации Прикаспийского проекта?

Основные запасы туркменского природного газа находятся на востоке страны, в то время как поставлять газ Туркменистану важно не только в Китай и Афганистан, Пакистан и Индию, но и в европейском направлении. Отсюда возникает идея внутреннего газопровода с громким названием «Восток-Запад». При этом, газ с востока страны нужен не только для экспорта, но и для закачки в нефтяные пласты, основной массив которых расположен в Прикаспии. Именно таким путем, а также с помощью специальных растворов можно на 30% повысить выгон туркменской нефти (ее значительно меньше, чем газа) с большой глубины. При перебоях с газом и растворами приходится прибегать к консервации/расконсервации нефтяных скважин, теряя при этом до 50% нефти. Нефть туркмены продают танкерами в страны Персидского залива через Иран, пополняя госказну больше, чем от продажи газа.

Газовый проект «Восток-Запад» осуществлен Туркменией на свои средства, в отличие от газопровода в Китай, туркменский участок которого был построен Россией. Но тогда были другие времена и отношения в газовой сфере с Россией были достаточно благополучными. С некоторых же пор, а точнее после того как Туркмения стала продавать газ России по европейской цене, интерес к нему пропал. Поэтому не только проект «Восток-Запад», но и туркменский участок Прикаспийского газопровода Туркмения построила сама. Реанимация проекта связана с попытками туркменского президента обозначить центральную тему будущих переговоров в новом 2016 г. с российским президентом, по словам Валентины Матвеенко, планирующим посетить Туркменистан. Россия должна дать добро на сотрудничество в поставках своего и туркменского газа в Иран, раз уж она против прокладки туркменской трубы по дну Каспийского моря в Азербайджан, опасаясь за экологию Каспия больше, чем Черного моря (NABUCCO-2).

Насколько Россия нуждается в таком сотрудничестве?

Понятно, что самой России новый газопровод с новыми закупками туркменского газа не нужен. Для этого существует старый советский «Средняя Азия-Центр» (САЦ). Отличие старого от нового в том, что он ведет не только в Россию, но и в Иран. Фактически перед нами не столько реанимация Прикаспийского проекта, а сколько появление путинского Альянса экспортеров газа в рамках бывшего СССР, прежде всего, Туркмении и России. Первый президент Туркменистана Сапармурат Ниязов увидел в нем опасность потери контроля за своими ресурсами и потому вежливо отказался. Второй — не отказывается, и сам строит трубу на соединение с Казахстаном/Россией.

Правда, Иран имеет больше своего газа, чем Туркменистан (35 трлн., 2 место в мире и 18% мировых запасов). Но у Ирана теперь, после снятия санкций США, другие задачи. Он намерен продавать газ через Турцию в Европу. Без туркменского газа тут, по крайней мере, на первых порах, не обойтись. Таким образом, речь идет не о реанимации Прикаспийского проекта как такового, а о части большого первоначального «иранского» проекта «Набукко», договоренность о котором была достигнута с компанией Shell еще в 1997 г. — подачи газа из Ирана в Турцию и Европу. Разрешения России, как в случае с Транскаспийским «Набукко-2» тут не требуется, да и нет военных проблем как в случае с туркменским газопроводом в Афганистан-Пакистан-Индию (ТАПИ).

Может ли речь идти о смене внешнеполитического вектора Ашхабада?

Туркмению нельзя упрекнуть в смене вектора. Опыт же своповых поставок электроэнергии и углеводородов у Туркменистана с Ираном уже имеется, и не малый. Туркменистан продает ресурсы на границе, в данном случае — с Ираном. А отношения России с Ираном даже более теплые, чем России с Китаем. На союзничестве Ирана с Россией держится сама историческая конструкция привязки Центральной Азии к России.

Может ли Россия обеспечить безопасность Туркменистана — вопрос становится очень актуальным?

Теоретически — безусловно. Но, ни Россия, ни Туркменистан в такого рода взаимодействии на практике не заинтересованы. России не нужны новые театры военного противостояния по периметру своих границ. Туркменистан же опасается, что военная помощь, особенно связанная с размещением воинского контингента, может стоить если не суверенитета, то смены режима. Впрочем, современная военная помощь далеко не во всех случаях предполагает участие регулярной армии. Достаточно умно заминировать слабые участки госграницы с помощью группы приглашенных специалистов, а Россия всегда славилась подрывниками, чтобы чувствительно обезопасить себя от внешнего вторжения.