Легитимация инициативы по вхождению Южной Осетии в Россию «создает мировой прецедент»

EADaily публикует выдержки из доклада руководителя сектора кавказских исследований РИСИ Артура Атаева «Перспективы интеграции Южной Осетии в евразийское политико-экономическое пространство». Доклад прозвучал на конференции «Развитие союзнических отношений между РЮО и РФ в контексте евразийской интеграции», организованной в Цхинвале Юго-Осетинским госуниверситетом и РИСИ.

… Проект ЕАЭС становится привлекательным для рада стран. О разных формах интеграции в Союз заявляли Таджикистан, Вьетнам, КНР, Египет, Иран, Турция. С точки зрения экономической и политической целесообразности вхождение Южной Осетии в ЕАЭС вполне оправдано. Тем более что этот шаг не входит в противоречие с положениями договоров и соглашений, действующих между Россией и Южной Осетией. Следует отметить, что еще в 2013 году концепцию проекта «Евразийский регион» на научно-практической конференции озвучила заместитель председателя правительства, министр иностранных дел ПМР Нина Штански. Эту формулу мягкой интеграции в евразийское политико-экономическое пространства Штански предложила использовать и для Абхазии и Южной Осетии.

Но озвученная президентом Леонидом Тибиловым инициатива о проведении референдума о вхождении Южной Осетии в состав России может изменить не только геополитический ландшафт на Южном Кавказе. Ведь легитимация президентом Южной Осетии инициативы о вхождении республики в состав России создает новый мировой прецедент. Если до сих пор считалось, что прогноз Карла Хаусхофера о неизбежном сокращении числа малых и средних государств невозможен, то после возможного вступления Южной Осетии в состав России в новейшей истории будет впервые зафиксирован случай, когда не отдельная территория, а страна добровольно вошла в состав другого государства. Именно этот прецедент крайне нежелателен для Запада, стремящегося раздробить Ближний Восток и усилить свое влияние на других континентах с помощью размежевания народов и путем осуществления политики стравливания конфессий, этносов, государств.

Именно поэтому перед руководством и народом Южной Осетии после заявления президента возникнут новые, более серьезные, проблемы, связанные с нежеланием западных структур быть свидетелями интеграционных процессов между Россией и Южной Осетией.

Неслучайно большинство исследований мировой политики сконцентрировано либо на роли великих держав и их группировок («Группа семи», ЕС, НАТО, БРИКС), либо на отношениях между ними (США — Китай, Россия — ЕС, треугольник «Россия — Индия — Китай»). Именно в усилении экономических и политических блоков Запад в лице США видит серьезную угрозу своим интересам. А Россия продолжает оставаться основным узлом притяжения в Евразии. Известный сторонник неореализма Роберт Джервис так характеризует ситуацию на постсоветском пространстве: «Если не считать Россию, то все остальные постсоветские государства — объекты, а не субъекты международных отношений, поскольку они невелики по размерам и внутренне слабы».

Американская исследовательница Джинни Хей, проанализировав ряд работ по внешней политике небольших государств, сделала любопытную систематизацию их наиболее часто упоминающихся «поведенческих особенностей». Средние и малые страны демонстрируют низкий уровень участия в международных делах и занимаются узким кругом внешнеполитических вопросов. В таких условиях вхождение Южной Осетии в состав России может дать серьезный импульс для развития экономического, политического и религиозного развития проживающего здесь населения.

Следует обратить внимание на усиление неустойчивости в международной системе, что, как это ни парадоксально, объективно повышает значение малых и средних стран. Это хорошо видно на примерах из жизни постсоветского пространства, где Украина или Грузия вопреки пытаются перерасти роль «объектов». Вернее, Запад пытается им внушить, что они благодаря противостоянию России могут состояться как независимые государства. Их ресурсом становится игра на внешнеполитической конъюнктуре и уступки Западу во всем. Как представляется, переплетение различных кризисных явлений, обусловленных все возрастающей сложностью мирополитических процессов, нестабильностью конфигурации «центров сил» и поиском нового баланса, порождают у государств, исторически не отягощенных ответственностью за «судьбы мира», чувство свободы, перерастающее у некоторых «в свободу от отчаяния», вседозволенность и авантюризм. Яркие примеры — операция Грузии в Южной Осетии или газовый конфликт между Россией и Украиной.

Еще одним мотивом, закрепляющим необходимость усиления интеграционных процессов между Южной Осетией и Россией, является продолжающаяся в западных СМИ истерия по поводу незаконности операции по принуждению Грузии к миру в августе 2008 года. «Нельзя забывать также поведение России после войны в Грузии в августе 2008 года: тогда она также отказывалась соблюдать договоренность о перемирии, достигнутую при посредничестве Франции», — пишет одно из западных СМИ, сравнивая ситуацию в Новороссии с событиями 08.08.08.

На этом фоне Грузия присоединилась к силам быстрого реагирования НАТО и будет в дальнейшем участвовать в миротворческой миссии ООН…

Усугубляет ситуацию то, что в конце августа НАТО под фанфары открыла возле грузинской столицы Тбилиси новый Центр совместной подготовки и оценки (JTEC). Хотя это очень незначительное дополнение к обширной инфраструктуре Альянса в Европе, новая база примечательна тем, что расположилась она в стране, не являющейся членом НАТО. Это важный символ для Грузии, которая с конца 1990-х годов упорно добивается вступления в Альянс. Грузия — это единственная неНАТОвская страна, чьи военнослужащие входят в состав новых сил быстрого реагирования. Грузинская армия, участвовавшая вместе с западными военными в операциях в Косово, Ираке и Центральноафриканской Республике, получает высокие оценки, проверена в боях, и у нее более 10 тысяч военнослужащих соответствуют всем натовским стандартам (это более высокий показатель, чем у многих членов блока).

Запад через подконтрольные СМИ продолжает нагнетать ситуацию и пытается в очередной раз спровоцировать Грузию на попытку военного реванша…

В этих условиях движение Южной Осетии в сторону дальнейшего усиления интеграционных процессов с Россией является естественным выбором восстановления цивилизационного кода. А цивилизационный код у осетин и русских один — Бог, Отечество, Семья.