«Любовь на троих» — изюминка большого «Баренцева пирога» для России

12 сентября 2015 года один из главных адептов проекта «Большой Европы» экс-министр иностранных дел РФ Игорь Иванов в выступлении на XX ежегодной конференции в Риге Балтийского форума «США, ЕС и Россия — новая реальность» признал, что проект этот потерпел крах. Однако Иванов полагает, что России, по-прежнему, следует поддерживать отношения с Европой, пусть на субрегиональном уровне, в частности, в Арктике. На практике это означает продолжение сотрудничества в рамках т. н. Баренцева Евроарктического региона (БЕАР), состоящего из северных областей Швеции, Норвегии, Финляндии и пяти регионов Российской Федерации — Мурманской, Архангельской областей, Коми и Карельской республик и Ненецкого автономного округа. Формально руководство сотрудничеством в Баренцевом регионе осуществляет Совет БЕАР, в который входят министры иностранных дел четырех государств, и Региональный Совет, в состав которого входят административные руководители сотрудничающих территорий. Но, фактически, сотрудничество в Баренц-регионе координирует постоянный аппарат — т. н. Баренцев секретариат, который является подразделением норвежского МИДа. Подобная организация дела связана с тем, что БЕАР является детищем МИД Норвегии, поэтому он на практике и управляется норвежцами.

Основное направление деятельности Баренцева секретариата в БЕАР — это проведение культурной политики, адресованной жителям российских регионов БЕАРа. В настоящее время ситуация в БЕАР идет совсем так, как хотел бы видеть сотрудничество с Западом Игорь Иванов. Т. е. на государственном уровне Россия получила санкции от членов ЕС Финляндии и Швеции и от не члена Евросоюза — Норвегии. Соответственно Россия ответила контрсанкциями, в том числе, в адрес Норвегии. Одновременно Финляндия, Швеция и Норвегия под эгидой США активизировали свою оборонную политику. Россия, в свою очередь, занята активными военными мероприятиями в БЕАР в своем секторе Арктики. Несмотря на эти обстоятельства, Баренцев секретариат продолжает в российских областях БЕАР мероприятия своей культурной политики так, как будто ровным счетом между Норвегией и Россией в высоких политических сферах ничего не происходит. Культурные мероприятия в прежнем темпе через гранты спонсируются норвежским Баренцевым секретариатом. Российские губернаторы положительно отзываются о баренцевом сотрудничестве.

В связи с этой активностью мы обратили внимание на анонс очередного запланированного норвежского культурного мероприятия БЕАР. Международный кинофестиваль TIFF из арктической столицы Норвегии (и по версии США — столицы всей Арктики) Тромсе направил в Россию турне-концерт, являющийся музыкальным сопровождением советского немого фильма 1927 года «Третья Мещанская». Фильм-концерт «Третья Мещанская», по анонсу главного информационного ресурса Баренцева секретариата Barentsobserver, будет показан в Мурманске (12 сентября), Апатитах (13 сентября), Москве (16 сентября), Петрозаводске (18 сентября), Петербурге (19 сентября) и Архангельске (20 сентября). Музыку к фильму-концерту сочинили и исполнят музыканты из Норвегии и России: Ула Асдал Рокконес, Якоп Янссен, Владимир Волков и Андрей Кондаков.

Выполненный в жанре мелодрамы фильм «Третья Мещанская», другое название: «Любовь втроем», снял для «Совкино» режиссер Абрам Роом в 1927 году. Роом вместе с Виктором Шкловским выступил и сценаристом этой картины. Оператором этой ленты был Григорий Гибер, художниками выступили — Василий Рахальс, Сергей Юткевич. В главных ролях в фильме задействованы Николай Баталов, Людмила Семенова, Владимир Фогель и другие.

Сюжет фильма незамысловат. Годы НЭПа. Из провинции в Москву приезжает печатник Володя и временно поселяется в крошечной комнате своего фронтового друга Коли на 3-й Мещанской улице. Коля приглашает Володю временно переночевать на диване в его крошечной комнате. Коля — простой парень. Его жена Люда откровенно скучает и тяготится ролью супруги. Она увлекается гостем, который с ней, в отличие от мужа, очень любезен. Когда Коля отлучается по делам, искра проскакивает между Володей и Людой, и после этого хозяину комнаты Коле приходится устраиваться спать на диване. «Любовь втроем» становится бытом. Однажды Люда сообщает своим мужчинам, что она — беременна. Непонятно, кто же отец будущего ребенка. В конце концов Люда оставляет мужчин в квартире, а сама садится на поезд и уезжает из Москвы, куда глаза глядят.

Чем привлек означенный фильм устроителей Международного кинофестиваля в Тромсе (TIFF)? В пресс-релизе по случаю мероприятия они утверждают, что «Третья Мещанская» якобы круто расходится с «официальным» советским кино в демонстрации социальных проблем и изображении жизни отдельных людей. «Любовь втроем» между двумя бессловесными мужчинами и одной сильной и тоже бессловесной женщиной якобы по сей день обладает такой непреодолимой притягательностью, что фильм представляет интерес якобы и для современной аудитории.

В действительности, сценарист картины Шкловский почерпнул эту историю на страницах «Комсомольской правды». Газета сообщила, как в родильный дом к молодой матери пришли сразу два отца ее новорожденного сына, потому что она одновременно была женой обоих. Герои публикации были молодые люди, комсомольцы, рабфаковцы. Они называли это любовью втроем, заявляя, что любовь комсомольцев не знает ревности.

Однако существует и другая версия генезиса истории. Виктора Шкловского упрекали в том, что он проявил бестактность по отношению к Владимиру Маяковскому и Брикам, с которыми он хорошо был знаком и использовал их в качестве прототипов героев будущего фильма. Здесь, заметим мы, именно ненормальные интимные отношения и послужили исходным импульсом к личному кризису Маяковского, закончившегося его самоубийством. Ситуация повторяющейся «любви втроем» доконала поэта.

Как бы там ни было, но будущему режиссеру картины Абраму Матвеевичу Роому понравился подсказанный ему Шкловским сюжет. Сценарий писался сначала в Москве. Но закончить его компаньоны не успели. Роом срочно выехал в Крым на съемки документального фильма «Евреи на земле». Роом сам закончил сценарий в скором поезде Москва-Севастополь. Причем из-за тесноты в вагоне Роом работал над текстом в поездке стоя.

Как теперь выясняется, норвежцы были не первыми, кто обратил внимание на «Любовь втроем». В 2007 году на Московском книжном фестивале в ЦДХ было представлено музыкальное сопровождение к этому фильму, написанное и озвученное Псоем Галактионовичем Короленко (наст. имя Павел Эдуардович Лион). После этого Псой неоднократно выступал в роли тапера к «Третьей Мещанской», а отдельные мелодии из композиции прочно вошли в его концертный репертуар. Таким образом, выясняется, что в творческом отношении Асдал Рокконес, Янссен, Волков и Кондаков не являются первопроходцами в предложении музыкального оформления фильма Роома «Третья Мещанская».

Что касается изображения быта в фильме, то он более, чем типичен для эпохи рассвета НЭПа. Чтобы убедиться в этом, возьмем классический советский плутовской роман Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев», написанный, кстати, все в том же 1927 году. Глава 16 романа «Общежитие имени монаха Бертольда Шварца». Комната-пенал с хозяином Колей. «Остап толкнул ногою дверь. Все фанерное сооружение затряслось, и концессионеры проникли в Колькину щель. Картина, представившаяся взору Остапа, при внешней своей невинности, была ужасна. В комнате из мебели был только матрац в красную полоску, лежавший на четырех кирпичах. Но не это обеспокоило Остапа. Колькина мебель была ему известна давно. Не удивил его и сам Колька, сидящий на матраце с ногами. Но рядом сидело такое небесное создание, что Остап сразу омрачился. Такие девушки никогда не бывают деловыми знакомыми — для этого у них слишком голубые глаза и чистая шея. Это любовницы или, еще хуже, это жены — и жены любимые. И действительно, Коля называл создание Лизой, говорил ей „ты“ и показывал ей рожки». Глава 17. «Уважайте матрацы, граждане» рисует непростые отношения Коли и Лизы. Глава 20. «От Севильи до Гранады» — «Словом, Ипполит Матвеевич был влюблен до крайности в Лизу Калачову». «—поедем в номера! — убеждал Воробьянинов. Лиза с силой высвободилась и, не примериваясь, ударила покорителя женщин кулачком в нос. Параллели бытовых сюжетов романа и фильма 1917 годов очевидны и случайны.

Заметим, что устроители Международного кинофестиваля в Тромсе (TIFF) совсем даже и не правы, когда сочли фильм «Третья Мещанская» далеко отстоящим от советского официального искусства. Дело в том, что советское советскому рознь. Фильм Роома отражал ситуацию распада традиционной морали в городе послереволюционной России. Более того, подрыв этой морали в 1920-е годы был официальной линией большевизма. Роом и его круг в кинематографе лишь иллюстрировали процесс, работая на него.

На деле из всего столь художественного и бытового при ближайшем рассмотрении остается интерес именно к «любви втроем». Именно она привлекла Псая Короленко, а за ним и независимо от него норвежских кинофестивальщиков из Тромсе.

В итоге, все в культурном мероприятии «Любви на троих», проспонсированном Баренцевым секретариатом, выглядит внешне уместным в смысле диалога культур. Фильм — советский, музыканты-таперы норвежцы и русские, публика в Мурманске, Апатитах, Москве, Петрозаводске, Петербурге и Архангельске туземная, а семья в фильме, говоря современным языком, шведская. Ведь шведская семья выведена и в других произведениях кино, помимо «Третьей Мещанской». Это — «Жюль и Джим» Франсуа Трюффо, «Батч Кэссиди и Санденс Кид» Дж. Р. Хилла, «Мечтатели» Бернардо Бертолуччи. Российский фильм «Ретро втроем» 1998 года режиссера Петра Тодоровского является ремейком «Третьей Мещанской».

В целом, история с нынешним культурным предложением из Тромсе «шведской семьи» с «Третьей Мещанской» от советских кинематографистов из эпохи НЭПа выглядит более, чем неоднозначно. Диверсией против традиционной морали это не назовешь. Масштаб не тот. Но вот неуместным гендерным оригинальничанием с копанием в контексте отнюдь не русской культуры — это назвать можно. В итоге у норвежцев получается странный полувыверт с уколом в пустоту, что вызывает не культурную признательность и благодарную отзывчивость, а явное недоумение. Более того, вполне вероятно, что инициаторами освоения норвежского гранта по «Любовь втроем» выступили предприимчивые российские музыканты. Для получения гранта нужно обязательное участие в проекте норвежской стороны. Таковые музыканты нашлись.

Разумеется, не все культурные мероприятия норвежцев подобны этому. Но предложение «Любви втроем» со шведской семьей с «Третьей Мещанской» весьма характерная изюминка большого норвежского пирога Баренцевой культурной политики, адресованной России. Подобные изюминки не вкусны. Они — неприятны. Они — дурно пахнут. Но и отказаться от них нельзя, поскольку продолжение сотрудничества на субрегиональном уровне представляется уместным в Москве.

Дмитрий Семушин