Дезинтеграция Сирии: новые границы выступают по линиям фронта

Вопрос распада Сирии на несколько суверенных частей предрешён. Понимание этой объективной данности всё чаще находит место в оценках ближневосточных экспертов. О чём политики знают и по поводу чего уже принялись составлять планы, представители экспертного сообщества говорят в полный голос.

Фрагментация Сирии на отдельные государственные и квазигосударственные образования — свершившийся факт. Импульсом к окончательному принятию реальности для многих стали последние успехи «Исламского государства»* и других экстремистских группировок на театрах военных действий в Сирии. За прошедшие недели правительственные войска Дамаска полностью потеряли контроль над северо-западной провинцией Идлиб, сдали важный транспортный узел в районе древнего города Пальмира. ИГ* контролирует около 50% территории Сирии, более 80% нефтяных и газовых месторождений страны. Группировка активно действует в 9 сирийских провинциях — Хомс, Ракка, Дейр-эр-Зор, Хасака, Хама, Алеппо, Дамаск, Свейда. В южной провинции Дераа, которую джихадисты формально не контролируют, есть множество сторонников организации Абу Бакра аль-Багдади.

19 мая регулярные части сирийской армии оставили крупную военную базу «Аль-Мастума» в провинции Идлиб. 20−21 мая боевики ИГ* захватили населённый пункт Тадмор и находящийся рядом античный город Пальмира в центральной Сирии. 22 мая ИГ* установила контроль над пограничным переходом «Эт-Танаф» — последним КПП на границе с Ираком, который удерживала сирийская армия (находящийся с иракской стороны пограничный переход «Аль-Валид» был захвачен джихадистами 24 мая). На сегодняшний день противники Башара Асада из различных группировок контролируют 12 из 19 пограничных КПП. В руках правительственных сил остаются 5 погранпереходов на границе с Ливаном и 2 — на границе с Турцией (оба закрыты).

Захват Пальмиры нанёс серьёзный военно-политический удар по сирийскому режиму. Дорога на Дейр-эр-Зор перерезана, и находящиеся в этой провинции правительственные войска могут оказаться в «котле». По мнению многих военных экспертов, ИГ* перехватило стратегическую инициативу в Сирии, и сейчас может выбирать направление нанесения следующего удара.

Пока ИГ* теснит остающиеся верными Башару Асаду войска на востоке страны, на её северо-западе сформирован мощный военный кулак, под который уже подведена своя «государственно-территориальная» основа. 23 марта этого года 8 исламистских группировок во главе с «Джебхат ан-Нусрой» (филиал «Аль-Каиды» в Сирии) объявили о создании объединённых сил под названием «Джейш аль-Фатех» («Армия завоевания»). Целью объединённой группировки экстремистских сил стало окончательное вытеснение правительственных войск из провинции Идлиб и дальнейшее проецирование своей мощи на северные и северо-западные районы Сирии. В «Джейш аль-Фатех», помимо «Джебхат ан-Нусры», вошли «Джунд аль-Акса», «Сукур аш-Шам», «Ахрар аш-Шам», «Аджнад аш-Шам», «Фейляк аш-Шам», «Джейш ас-Сунна» и «Лива аль-Хак». Таким образом, под единым командованием и при лидирующей роли сирийских «аль-каидовцев» сконцентрирован серьёзный военно-политический потенциал наиболее непримиримых противников алавитского режима Сирии.

Авторы проекта, его спонсоры и идейные вдохновители располагаются не только в зоне Персидского залива. Наряду с арабскими монархиями региона и Турцией, к делу создания «антиасадовского кулака» основательно приложились и Соединённые Штаты. В опосредованном режиме, через свои каналы доверительного общения со спецслужбами Турции и Саудовской Аравии, они оказали серьёзную разведывательную поддержку противникам Башара Асада в Идлибе. Возможно, не обошлось одной только разведывательной помощью. На момент решающей фазы операции в Идлибе объединённая группировка располагала как минимум 10 танками, несколькими десятками БТР и БМП, большим количеством автомобилей с установленными зенитными орудиями и пулемётами. На вооружении боевиков в избытке находились переносные противотанковые управляемые комплексы TOW американского производства. Опосредованный режим предоставления разведпомощи и возможной оружейной поддержки важен для США с учётом принадлежности той же «Джебхат ан-Нусры» к «Аль-Каиде»*. Вступление в прямые отношения с такими группировками может дорого обойтись американцам, как минимум, основательно подмочив их образ последовательного борца с международным терроризмом. Но, как оказалось, когда ставится вопрос о функциональном обеспечении своих планов в Сирии, США готовы к поддержке террора.

Создание радикального военного «восьмигранника» (по числу представленных в нём группировок) укладывается в логику неизбежного расчленения Сирии. Объединённая группировка на северо-западе страны — это не только «антиасадовский кулак», но и противовес ИГ*. О полном сокрушении правительственных войск Башара Асада американцы пока вопрос не ставят, хотя их к этому всячески подталкивают саудовские и турецкие партнёры. США намерены развить в Сирии «контролируемый хаос», на выходе которого могут сформироваться де-факто границы между новыми суверенными образованиями некогда единой страны. Главными фигурантами в этой этнополитической и конфессиональной мозаике «новой Сирии» призваны стать алавиты, курды и сунниты страны. Последние заметно проигрывают в своей способности к формированию отдельной суверенной единицы в Сирии. Если у курдов и тем более алавитов под это подведена солидная ресурсная база (сирийские курды получат необходимое содействие из Иракского Курдистана), то будущее условного сирийского «Суннитстана» представляется крайне туманным. Ядро этой суверенной единицы в виде вышеуказанного военного «восьмигранника» может разложиться при первом серьёзном испытании на монолитность, повторив неутешительный опыт американцев, саудовцев и других ближневосточных сил. Создание боевых организаций для низложения неугодных правящих режимом им давалось всегда несравненно легче, чем дальнейшее удержание этих группировок под своим определяющим контролем. Ещё более сложно предположить дальнейшую политическую цивильность «Суннитстана» в Сирии, построенного на экстремистском фундаменте. По всей видимости, американцы и их партнёры намерены «Джебхат ан-Нусрой» и ей подобными группировками расчистить дорогу к власти на северо-западе страны для так называемой «умеренной» сирийской оппозиции.

«Джейш аль-Фатех» — это также суннитская альтернатива ИГ* в Сирии. Во всяком случае, таковой её ныне пытаются видеть в Вашингтоне, Анкаре и Эр-Рияде. Разлад между тремя этими столицами начинается тогда, когда американская администрация стремится сохранить за сирийскими алавитами Дамаск, а также некоторые центральные и западные провинции страны. В этом контексте чаще всего называются провинции Хама, Хомс и средиземноморская Латакия. Сирийский выход в море Соединённым Штатам важно оставить за алавитами, ибо в противном случае резко повысится вероятность неконтролируемого проникновения в регион вооружений и военной техники.

Хама, Хомс, Латакия и, конечно, Дамаск — являются последними оборонительными бастионами Башара Асада. Сирийская армия отходит на обороноспособные рубежи, сосредотачиваясь на подступах к крупным городам страны, где проживает бóльшая часть населения. На эту особенность недавно обратила внимание местная газета Al-Watan, близкая лагерю Башара Асада. По сообщению агентства AFP, от 50 до 60% сирийского населения ныне проживает на удерживаемых властями территориях, 20−25% пребывает в районах, где правят «Джебхат ан-Нусра»* и близкие ей группировки, ещё 5−10% приходится на территории под контролем курдов.

Панарабская газета Al-Quds al-Arabi отмечает интенсивное укрепление сирийскими властями алавитского форпоста на средиземноморском побережье — в провинции Латакия. Создана так называемая «прибрежная гвардия» и в Латакию переброшены 1500 членов элитного спецназа Корпуса стражей исламской революции (КСИР) Ирана.

Если по средиземноморской Латакии у Вашингтона нет особых колебаний и администрация Барака Обамы готова мириться с прибытием сюда подкрепления КСИР, то по ещё одной стратегически важной для сирийских алавитов задаче нет устойчивой оценки. Для создания обороноспобного государственного образования алавитам необходим не только выход к морю, но и стабильная связь с Ливаном. Шоссе Дамаск — Бейрут под контролем сирийских властей представляется стратегической необходимостью, но в этом вопросе, как известно, особое мнение у Израиля. Шиитское движение «Хизбалла» должно быть локализовано в самом Ливане, убеждены в Тель-Авиве. Попытки «Хизбаллы» проецировать мощь на сопредельные страны для израильских властей неприемлемы. Это создаёт перед США отдельный пласт проблем, наличие которых заметно снижает вероятность выработки в регионе некоего консенсуса в вопросе фиксации распада Сирии.

Тем не менее, дезинтеграция Сирии — решённый вопрос. Неопределёнными остаются линии территориального разграничения между будущими «суверенными кусками» арабской республики, но не сам факт её распада. По всей видимости, с этой реалией уже свыклись в самом Дамаске. Весь вопрос в нахождении долгосрочной устойчивой конфигурации сил, представленных в сирийском конфликте. А также в расстановке приоритетов внешних акторов. Например, для США, Саудовской Аравии и Израиля выгоден «тлеющий» характер конфликта, способствующий ослаблению Ирана в регионе. Турция в ближайшие недели будет «приходить в себя» после неутешительных для тамошней правящей партии результатов парламентских выборов. В Анкаре сейчас не до Дамаска, тем более, когда в стране обозначилась реальная перспектива формирования коалиционного правительства. В свою очередь, Россия и Иран заинтересованы в скорейшем достижении режима прекращения огня в Сирии с последующей выработкой условий политического урегулирования. Но на поверку никто внутри Сирии ныне серьёзно не помышляет о скором перемирии и запуске мирного процесса. Когда поставлен вопрос распада страны, сторонам конфликта не до переговоров. Будущие границы, к сожалению, уже бывшей Сирии продолжают очерчиваться на полях сражений.

Аналитическая редакция EADaily

*Террористическая организация, запрещена на территории РФ