Муфтий Фарид Салман: Весь мусульманский Восток занят ожиданием Судного часа

На вопросы Eurasia Daily (EAD), связанные с «исламским фактором» в мировой политике, отвечает известный мусульманский богослов из Казани — директор Центра Благородного Корана и Пречистой Сунны, муфтий Фарид Салман.

EAD: Те проблемы в исламском сообществе, о которых наблюдатели говорили еще год назад, на фоне нынешних событий на Украине отошли на второй план. Надолго ли это? И какова общая тенденция в мировой умме, какое в ней соотношение сил между исламистами и сторонниками «традиционного ислама»?

События на Украине в любом случае не смогут перекрыть «исламский фактор». Сейчас на Украине мы наблюдаем хоть какое-то урегулирование, попытки выхода из ситуации. В случае с «исламским фактором» подобное положение недостижимо и невозможно. К сожалению, число исламистских групп в мире растет с каждым днем, на данном этапе не представляется возможным говорить о числе разновидностей этих группировок. Ситуация на севере Ирака и в северо-восточной Сирии (а сейчас можно говорить и о юго-востоке Турции) позволяет говорить о том, что события в этой сфере будут нарастать и диверсифицироваться. Никакого примирения ждать не следует. Я думаю, что теперь нападение США на Сирию — всего лишь вопрос времени. Турция, вмешавшись в сирийские события, открыла для себя ящик Пандоры… Ливия, Йемен — в огне, Тунис, Ливан — на пороховой бочке, к которой поднесен огонь. Объявление последних выступлений на палестинских территориях «интифадой Аль-Акса «- это свидетельство того, что все идет только к усилению насилия и ко все большему разделению внутри уммы. Неразбериха, хаос в исламе (не в религии, а в цивилизационном плане) возрастают. Поэтому ничего доброго в ближайшее время нам ждать не следует.

EAD: По мнению многих наблюдателей, следующим этапом в деятельности «Исламского государства» будет инвазия исламистов в Россию через Кавказ. Как вы оцениваете данные предположения?

Не только через Кавказ, но и через Центральную Азию. Недавно я проехал по всей Киргизии и по Таджикистану. Там есть видимость контроля ситуации, но то, что происходит «в низах», государство не видит и не может влиять на эти процессы. А там идет рост радикальных настроений. Причем те активные исламисты, которые выезжают из Узбекистана, из Таджикистана, из Киргизии, они через Турцию сразу отправляются на войну в Сирию. А менее активные остаются либо в России, либо оседают в тех районах Турции, которые не втянуты в сирийский конфликт. Поэтому инвазия будет проходить не только через Кавказ или Закавказье.

Существует понятие исламистской глобализации, против которой наше государство не может пока ничего противопоставить. В интернете на один закрываемый сайт исламистов появляется сотня новых. Уже проделана огромная работа, чтобы противопоставить традиционный ислам и ислам в трактовке исламистов. В этой борьбе традиционный ислам полностью проигрывает.

EAD: Почему?

Для значительной части молодежи традиционное мусульманское духовенство утратило авторитет. Когда собираются крупные мероприятия богословов, исламоведов, то на них присутствуют практически одни и те же лица, ведь духовная элита, практически, не меняется, и мы друг другу рассказываем то, что каждый и сам хорошо знает. Ситуация непрерывно ухудшается. Поэтому когда лидеры «Исламского государства» заявляют, что в качестве следующего плацдарма для своих действий они рассматривают Россию, то это не пустой звук. В этом плане я надеюсь на бдительность наших спецслужб, они уже доказали, что могут решать такие вопросы. Но бесследно это не пройдет.

EAD: Если говорить об инструментах исламистской глобализации, то мы их видим. Когда же речь заходит о ее причинах, то наши аналитики обычно начинают рассуждать о кознях ЦРУ и западных спецслужб, о заговоре арабских шейхов и т. д. Вы тоже так считаете?

Доля справедливости в этих заявлениях есть. Любые антиправительственные, террористические группировки (например, в Ирландии, в Испании, в Индии) всегда имели связи с ЦРУ и западными спецслужбами. А по последнему шпионскому скандалу между США и Германией мы убедились, что для американцев даже ближайшие и преданные союзники являются объектами наблюдения. Однако все списывать на ЦРУ или Моссад было бы неправильно, потому что теория контролируемого хаоса всегда дает сбой. Джинн вырывается из лампы и перестает подчиняться ее хозяину. Поэтому да, роль ЦРУ и спецслужб есть, но нужно признать, что исламисты умеют самоорганизовываться. Та же самая Аль-Каида* жива и здорова, несмотря на заявления, что Бен Ладен мертв, сейчас ею продолжает руководить Айман аз-Завахири. Как многоголовая гидра, исламистские структуры достаточно быстро самовоспроизводятся.

EAD: То есть, кроме некоего западного сценария для «Исламского государства», были и объективные предпосылки для его образования? Как они сложились, в результате чего?

Политика США в виде «двойных» и даже «тройных» стандартов привела к тому, что часть населения мусульманских государств стала видеть в своих правителях и правительствах американских и прочих западных шпионов, наймитов и предателей. Действительно, действия некоторых арабских правителей на внешней и внутренней арене были алогичными. Арабские страны «интеллектуального пояса» (Египет, Ливан, Сирия, Иордания, палестинцы, Судан) — финансово несостоятельны, а финансово состоятельные (страны зоны Персидского Залива, за исключением ОАЭ и Омана) занимаются финансированием политических люмпенов и насаждением салафитской идеологии по всему миру и, прежде всего, внутри самой уммы. Кстати, интересно наблюдать, как те же самые активисты, которые «мутят воду», сами же и оказываются встроенными в систему американского правления. В частности, Саудовская Аравия. Там часть принцев настроена против американцев, часть поддерживает суфийский ислам, часть ненавидит самого саудовского короля и т. д. Просто на каком-то этапе американский план переформатирования Ближнего Востока дал сбой. «Исламское государство» начало вести собственную игру. Однако эта игра все же пока еще не выходит за очерченные американскими аналитиками рамки.

EAD: Нынешний «глобальный джихад» — это закономерный этап развития ислама или же результат работы спецслужб?

Я думаю, что это больше апокалиптические настроения, которыми охвачен весь Восток. Ведь те же израильские раввины сейчас ведут разговоры о Конце времен, Папа Римский рассуждает об Апокалипсисе. В исламе это началось гораздо раньше — февральская революция в Иране, ожидание Мессии, плюс Афганистан, плюс Ирак. Мусульмане ждут конца времен и поэтому идут на жертвы, причем делают это с каким-то фанатичным остервенением. Хотя все это противоречит религиозному духу и требованиям самого ислама — люди не имеют никакого права приближать Судный час. В данном же случае идет всеобщий психоз, причем разделить, где ислам, а где ересь, очень трудно, все перепуталось в умах. Все эти ожидания Апокалипсиса массированно подогреваются и в интернете. Взять те же «черные знамена» — в религиозных текстах есть пророчества, что они должны появиться перед Концом времен. Сейчас эксперты все чаще говорят о том, что искусственно созданное в свое время саудовское государство вступает в эпоху неразберихи, а если правы эксперты, то недалек тот час, когда святые города Мекка и Медина окажутся в развалинах. Сатанинское воинство ИГИЛ в июне 2014 года торжественно пообещало разрушить Каабу…

Желание части израильской элиты построить новый Храм, запреты раввинов — знатоков Торы восходить на Храмовую гору в Иерусалиме, регулярные теракты, обстрелы, контртеррористические операции, срыв мирных переговоров, которые вот-вот должны были привести к мирному урегулированию ситуации на Ближнем Востоке — все это сильно давит на сознание людей, заставляет искать развязки.

EAD: Вероятно, в итоге мусульмане начинают сами реализовывать «божественный сценарий», который к воле Аллаха никакого отношения не имеет?

Именно так. «Иерусалимский синдром» в глобальном масштабе. Люди торопят события, идет нагнетание вселенского кошмара. А ведь спешка, как известно, орудие Сатаны. Я не исключаю, что мы идем к финалу, но ни одна из авраамических религий не позволяет его предсказывать. Знание о Судном часе есть только у Бога, а его наступление не гарантирует всеобщего спасения. Тем не менее, весь мусульманский Восток в своих действиях сейчас занят ожиданием и приближением Судного часа. Я уверен, что в мире есть некие силы, которые направляют и подогревают данный процесс, однако сваливать все на ЦРУ и США я бы не стал, поскольку они, в итоге, также пострадают. Ноева ковчега ни для американцев, ни для всех остальных не будет. И, конечно, эти силы постараются вовлечь сюда и Россию.

EAD: Кто эти силы, и кто может противостоять данной угрозе в России?

Главные дирижеры, разумеется, остаются за кулисами. Я далек от всяческих конспирологических рассуждений, однако сама жизнь учит тому, что не все в ней просто. Это у сторонников дарвинизма все легко и просто. И все же, если говорить об угрозе, то самой главной угрозой из всех исламистских группировок для нашей страны я считаю «Братьев-мусульман»*. В этом плане я бы посоветовал тем, кто принимает у нас решения, обратиться к опыту ОАЭ, где буквально на днях это движение и аффилированные с ним организации были полностью запрещены. Мало того, что оно не отвечает духу традиционного ислама, путая и смешивая все и вся, они еще и выпускают фетвы по разным глупейшим поводам, которые становятся предметом насмешек над мусульманами во всем мире. Тем не менее, данное движение и структуры, связанные с ним, занимают уверенные позиции в Западной Европе (нужно отметить, что так называемые «мусульманские организации» там — это либо салафитские, либо ваххабитские, либо структуры «Братьев-мусульман»*). Чем опасно данное движение в России? Тем, что у нас на «Братьев…» не обращают внимания. А ведь они известны своим умением организовывать социальную работу — помогают беднейшим слоям населения, студентам. Это увеличивает их авторитет и влияние.

На второе место по степени угрозы я бы поставил салафитов и ваххабитов. И здесь тоже ситуация своеобразная. Все внимание от них в последнее время переключилось на «Хизб-ут-Тахрир аль-Ислами»*, которые принимают на себя главный удар от реакции правоохранительных органов, идут в авангарде борьбы с государством в попытках создать фундамент мифического «халифата». Пока государство борется с ХТИ, в «низах» работают салафиты, ваххабиты и «Братья-мусульмане»*.

Что мы можем им противопоставить? Это самый сложный вопрос, ответа на который у меня лично нет. Тем не менее, могу свидетельствовать, что система ДУМов — духовных управлений мусульман — устарела безвозвратно. Модель управления мусульманским сообществом, предложенная еще императрицей Екатериной II, в XXI веке, практически, перестала работать. Ее кое-как еще хватает на отдельные группы населения — это старики, учащиеся какого-то определенного вуза, детдомовцы, но не население в целом.

Хотя об этом не принято говорить, должен заметить, что в исламе очень сильно понятие национального начала. Применительно к России (где татары являются вторым по численности этносом в государстве и первым среди мусульман), игнорирование этих особенностей приводит к плачевным результатам. Проповеди должны вестись духовенством на национальных языках. Молодое поколение духовенства делает упор на работу с массами только на русском языке. В результате теряются корни, молодежь отходит от традиций. Мы знаем, что в России, например, есть и те, кто «пришли в ислам» (на самом деле — поддались на пропаганду исламистов и попали к радикалам). Пример одного Саида Бурятского чего стоит. В этих группах воспитывается и властвует ненависть и к православию, и к России. Это очень большая проблема.

Поэтому сказать, кто на самом деле может противостоять исламистской угрозе в России, к сожалению, невозможно. Убийство, запугивание, дискредитация духовенства также сыграли свою роль, отрицать это, значит грешить против истины.

Хотел бы сказать о мусульманских учебных заведениях. Они много лет обучают, выпускают представителей будущего духовенства. Но если проехаться по России, то можно увидеть множество закрытых мечетей. Почему? Люди получают образование за счет государства, а потом уходят в бизнес — торговать халяльными продуктами или четками, тюбетейками на рынке. Нужно прекращать эту практику, когда молодые мусульмане учатся на бюджетные деньги, их освобождают от службы в армии, а потом они забывают о своих обязательствах перед обществом, перед уммой. А кадры мусульманского духовенства пополняются «изнутри» — на место наших имамов разными путями приходят те, кто получал образование в Саудовской Аравии, Пакистане, Афганистане.

В современных условиях, когда религию, как систему ценностей, во всем мире активно используют для достижения геополитических целей, мы в России должны пересмотреть принцип отделения религии от государства. Этот принцип уже не отвечает современным вызовам и духу времени, он стал вреден для государства и общества. В Турции, например, несмотря на все издержки, модель взаимоотношений государства с религией успешно работает. Я считаю, что она в чем-то может стать примером и для России — когда духовенство связано с государством, отвечает за патриотическое воспитание, это все идет на благо. В Турции на каждом шагу государственные флаги, каждый имам, получающий зарплату от Министерства по делам религий, в проповедях постоянно учит паству патриотизму, консолидирует турецкое общество. Это ли не пример для подражания? В исламе четко прописано, что патриотизм, любовь к Отечеству — это часть веры, но у нас имамы при работе с народом об этом почему-то редко вспоминают.

В России наконец-то поняли, что с радикалами, исламистами заигрывать нельзя, это бесполезно. Может быть, следующим шагом станет официальный отказ от устаревшего тезиса о невмешательстве государства в дела религий? Речь не идет о том, чтобы создавать какие-то новые обряды, переписывать или дополнять каноны. Речь — о консолидации общества, его устойчивости, общественном порядке. Нельзя устраняться от проблем в делах духовного управления, нельзя пускать процессы на самотек. Иначе под угрозой оказывается безопасность государства, безопасность всех граждан.

EAD: В Татарстане эта работа началась?

Вектор развития ДУМ Татарстана выбран правильный. Впервые ДУМ избрало грамотный и верный курс: оно взаимодействует со всеми духовными управлениями РФ. Казань является исторической, духовной и культурной столицей татарского мира. Муфтий Татарстана является фигурой, выражающей общее мнение. Оно, в свою очередь, формируется из собственного мнения муфтия и мнения его команды. Команда должна быть единой, в ней недопустимы разногласия или разночтения, тем более в наше время.

Муфтий Камиль Самигуллин активно работает и с выпускниками зарубежных учебных заведений, и сам преподает. Самое важное то, что он занимается богословской работой. Здесь, в Татарстане, работа начата и идет, есть положительный эффект, но он мало касается наших соседей… Там проблему и опыт пока только начинают изучать. В этих условиях радикалы используют все способы, чтобы подогреть ситуацию. Например, неосведомленность судей в религиозных вопросах, которые выносят обвинительные приговоры по «мусульманским делам», в особенности, в деле запрета религиозной литературы. Любой промах судебной системы трактуется исламистами как «очередная карательная акция российских властей в отношении мусульман», преподносится как «свидетельство борьбы государства против ислама». В итоге пополняются ряды «пятой колонны». Противопоставлять мусульман внутри государства самому государству — излюбленная тактика исламистов.

EAD: Если представить, что у вас появился набор инструментов, рычагов, для глобального решения проблемы с исламизмом, то каковы будут ваши первоочередные действия?

Не могу говорить о глобальном решении в планетарных масштабах. Однако у нас в России в первую очередь нужно узнать: кто есть кто. За последние 25 лет многие тысячи мусульман получили образование за границей. Среди них есть люди, которые любят свою Родину, думают о ее будущем, заботятся о ней. Однако эти люди не находятся у духовной власти, их даже близко к руководству уммой не подпускают, но ведь кадрами прошлого века не решить проблемы наступившего. Все же есть и доброе исключение — Татарстан. За последние два года мусульмане республики увидели новых имамов, увидели новых, по-настоящему талантливых проповедников традиционного ислама. Однако необходимо, чтобы такой процесс пошел бы и по России, в целом. Поэтому нужно выяснить, сколько у нас таких людей, а сколько проводников зарубежного, чуждого для России ислама. Как говорил В. И. Ленин, «чтобы объединиться, нам нужно сначала решительно размежеваться». Ведь даже когда имам — выпускник ваххабитского зарубежного центра дает духовному управлению подписку о том, что не будет распространять исламистские идеи, на деле он продолжает этим заниматься. Подобные клятвы для них ничего не значат.

Во-вторых, нужно создавать новые модели взаимодействия с мусульманским сообществом. Система ДУМов, как я уже говорил, себя исчерпала. У нас более 90 муфтиев по всей России, но в некоторых регионах председатели ДУМ так быстро сменяются, что люди не успевают узнать их имена.

Третье направление — работа в интернете, в социальных сетях. Нужно убирать экстремистский контент. 95% всех «мусульманских публикаций» — это высмеивание традиционного ислама, это негатив в отношении духовенства, негатив в отношении России и ее руководства. Для работы нужно привлекать настоящих специалистов, которых, к сожалению, крайне мало, но можно набирать для этой работы тех, же студентов, которые себя хорошо зарекомендовали в общественной деятельности.

Наконец, чрезвычайно важное направление — образование. Процесс мусульманского образования нуждается в серьезной реформе. Тут есть два подхода — кадимистский и джадидистский, который у нас применяется сейчас. При этом ученики большими группами идут на занятия, преподаватели один за другим читают лекции… Достигается массовость, обычная в светском образовании, но для духовного образования такой метод не подходит. Кадимистский подход, если упрощенно представить эту модель, предполагает индивидуальные занятия с небольшими группами с наставником. Именно такая методика практикуется сегодня исламистами, теми же «Хизб-ут-Тахрир»*, потому что она наиболее эффективна. Знаете, существует 50 вопросов у ваххабитов, которые они любят задавать традиционным мусульманам, но даже наши имамы часто при этом теряются, не могут ответить, а вот у тех есть готовые ответы. Любой выпускник мусульманского вуза из Саудовской Аравии в богословской дискуссии одолеет нашего выпускника, потому что у нашего богословские знания не такие прочные. С ним ведь индивидуально шейх не занимался. Пусть за три года шейх прочел, изучил вместе со студентом только одну книгу, зато по этой книге, допустим, по риторике, по хадисам, шейх дал ему полный спектр богословских знаний… Поэтому нашу систему мусульманского образования нужно менять, иначе мы потеряем нашу молодежь. А ведь в конечном итоге это главное, ради чего работаем. Я, кстати, думаю, что сегодня нет нужды учить студентов в мусульманских вузах по пять лет — нужно принимать чрезвычайную образовательную программу. Да, в Татарстане, например, уже проводятся курсы повышения квалификации для имамов, но это не вся Россия…

EAD: Если коснулись Татарстана, то какова сейчас ситуация в вашей республике? Ведь всего лишь год назад оттуда шли сообщения о поджогах церквей исламистами и запусках самодельных «кассамов» по заводу «Нижнекамскнефтехим». Какие сценарии развития вы видите?

Надо сказать, что в этом году, совсем недавно, снова были сообщения о задержании членов «Хизб-ут-Тахрир»*, а судебные решения по прошлогодним делам об экстремизме пока неизвестны. И я думаю, что подобные события (теракты и спецоперации) могут, к сожалению, время от времени происходить. Вирус исламизма, который был запущен, не ликвидирован полностью. Нет нужды разделять религиозных фанатиков на представителей каких-то течений, движений, — все они радикалы. И здесь пока одна надежда на бдительность наших спецслужб.

EAD: Возвращаясь к глобальным вызовам: когда следует ожидать обострения проблемы «исламского фактора» применительно к России?

Мы стоим на пороге новых трагических событий. Те же события на Украине задумывались не случайно, а чтобы максимально ослабить наше государство. Поэтому уже в ближайшее время могут открыться новые фронты. Территориально это может быть Казахстан, Кавказ, Азербайджан, откуда уже поступают тревожные сообщения об активизации агентов влияния «Исламского государства». Но все же самым горячим регионом, в идеологическом плане, является Крым. Тысячи радикалов, которые размножались там в течение последних двух десятилетий, никуда не могли исчезнуть. Это и крымские ваххабиты, и РАИД с идеологией от «Братьев — мусульман»*, и «Хизб-ут-Тахрир»*. Все съехали на Украину? Вряд ли. Мы живем в ожидании глобальных перемен, одним из главных инструментов которых является «исламский фактор». Отвести данную угрозу от России, предупредить ее, — это одна из самых сложных, но самых актуальных задач на сегодня.

*Террористическая организация, запрещена на территории РФ