В последнее время Турция и Азербайджан стали испытывать определенное давление идеологического характера со стороны США и Евросоюза. В первый момент у политических обозревателей возникает соблазн принять такое давление за совокупность элементов определенного торга и не считать его чем-то серьезным. Однако, как это не раз подтверждалось в истории, идеология — это не та сфера, которой можно пренебречь.
Главным поводом для информационно-идеологической атаки против Турции со стороны стран Запада явился указ президента Реджепа Тайипа Эрдогана от 20 марта о выходе из Конвенции Совета Европы «О предотвращении и борьбе с насилием в отношении женщин и домашним насилием», именуемой также Стамбульской конвенцией. Этот шаг был ожидаем со стороны турецких властей, прежде всего Партии справедливости и развития, о чем мы писали еще в прошлом году (см. «Эрдоган и Стамбульская конвенция: задушить феминизм и стать центром ислама»). Представители турецких властей заявили, что по сути верные и правильные положения конвенции маскируют ее главные положения, легализующие ЛГБТ-сообщество, и объявили о намерении разработать и принять Анкарское соглашение — внутритурецкий закон, долженствующий заменить Стамбульскую конвенцию.
Несколько дней спустя похожие мысли высказал лидер Партии националистического движения Девлет Бахчели, входящий в правящую коалицию. Среди прочего он сказал:
«Более того, положения [Стамбульской] конвенции о гендерной идентичности (происходит от англицизма „гендер“, обозначающего социокультурное поведение, с помощью которого пытаются заменить термин „биологический пол“. — П. М.) угрожают семье и моральным ценностям, а также социальному порядку и равновесию».
Иной оказалась реакция у турецкой оппозиции, значительная часть которой недавно поддержала ЛГБТ-активистов из Босфорского университета (см. «Турция между исламом и неомарксизмом: глубинный раскол»). Резко против выхода из конвенции выступила кемалистская Республиканская народная партия, в том числе и мэр Стамбула Экрем Имамоглу, а также лидер Хорошей партии Мераль Акшенер. Аналогично высказался и вышедший из Республиканской народной партии «борец за турецкий народ» Мухаррем Индже. Ожидаемо противниками выхода из Стамбульской конвенции оказались бывшие соратники Эрдогана — Ахмет Давутоглу и Али Бабаджан. Наконец, самое интересное, что против выхода из конвенции выступила Партия демократии народов, подозреваемая турецкими властями в связях с Рабочей партией Курдистана.
Однако часть оппозиции все же поддержала решение о выходе из Стамбульской конвенции. Ими оказались два лидера оппозиционных исламских партий — «Саадет» и Новой партии благоденствия — Темель Карамаоглу и сын эрдогановского наставника Фатих Эрбакан, а также лидер евразийско-кемалистской партии «Ватан» Догу Перинчек.
Показательна международная реакция. Решение турецких властей раскритиковали в Совете Европы, ООН и ЕС (в лице Жозепа Борреля как главы дипломатии ЕС). Внутри ЕС самым серьезным критиком решения турецких властей стал министр иностранных дел Германии Хайко Маас. США в лице президента Джо Байдена также раскритиковали решение турецких властей, государственный секретарь Энтони Блинкен во время встречи глав МИД стран НАТО в Брюсселе в ходе разговора с Мевлютом Чавушоглу поставил выход из конвенции в один ряд с приобретением у России систем С-400. Не отстали и СМИ, например британская Би-би-си постаралась выдать шумные акции протестовавших против выхода из конвенции феминисток и ЛГБТ-активистов за волеизъявление большинства населения Турции. С учетом того, что в Турции юридическое равенство полов было достигнуто еще при Ататюрке, то есть раньше, чем в просвещенной Франции, подобные вещи можно считать оскорблением турецкой нации.
С чем же связана такая реакция? Как это ни покажется странным, Стамбульская конвенция имеет геополитическое измерение, так как ее считает необходимым международным соглашением не только Совет Европы, но и Европейский союз. Поэтому отношение к ней считается на Западе определенным политическим маркером, в том числе для мусульманских стран. В первую очередь это касается Азербайджана, союзника Турции, в котором господствует доктрина Гейдара Алиева «Одна нация — два государства». Азербайджан, являющийся участником «Восточного партнерства», намерен подписать с ЕС новое соглашение о стратегическом партнерстве, но Стамбульскую конвенцию до сих пор не подписал. ЕС же хочет, чтобы Азербайджан присоединился к Стамбульской конвенции, ради этого он продолжает убеждать население Азербайджана в благости этого соглашения. Более того, 22 апреля 2020 года Комитет министров Совета Европы пригласил Казахстан и Тунис присоединиться к Стамбульской конвенции.
Чем же примечателен данный факт?
Правящая в Турции Партия справедливости и развития фактически давно отказалась от идеи вступления в ЕС, ее внешнеполитический курс, выраженный в неоосманизме и панисламизме, подразумевает превращение Турции в самостоятельного политического игрока и лидера исламского мира. Казахстан же, являющийся светской страной, несмотря на развитие связей с Турцией, пытается идеологически переориентировать свое население в угоду Европейскому союзу. Это угодничество, выраженное в активной поддержке казахским государством феминизма и ЛГБТ, отметил татарский исламский блогер Расул Тавдиряков на канале «Алиф ТВ». Таким образом, в отличие от Эрдогана, стремящегося в отношениях с Западом соблюдать интересы Турции и ислама, казахстанское руководство готово идти на поклон к ЕС, одновременно игнорируя позиции России и Китая.
Проблематика, связанная со Стамбульской конвенцией, напрямую связана с демографией и экономикой. Дело в том, что поддерживающий Стамбульскую конвенцию и гей-парады мэр Стамбула Экрем Имамоглу 26 мая 2020 года в интервью сказал следующее:
«Конечно, мы несем ответственность за обеспечение качества жизни и свободы наших граждан-гомосексуалистов. Те, кто предшествовал мне, несли эту ответственность, как и я, и мэры, которые придут после меня, будут нести такую же ответственность, как и те, которые управляют этой страной. Но считаю важным сказать, что наше общество не готово к легализации однополых браков».
Тут необходимо пояснить, что этот факт означает для исламского общества. В исламе брак является юридическим равноправным договором. Исторически ислам разрешил как моногамный (мужчина + женщина), так и полигамный браки (мужчина + 4 женщины). Однако даже в исламском мире за тысячи лет утвердился моногамный брак как союз мужчины и женщины. Функциями семьи, в том числе и в исламе, являются естественное разделение труда, рождение и воспитание детей, а также накопление материальных благ, в том числе и частной собственности, которая должна перейти по наследству детям, при этом мужчина ответственен за материальное обеспечение супруги и детей.
Кемалисты, еще в 1960-е годы предавшие идеи Ататюрка и его неприятие коммунизма, фактически пытаются реализовать западные наработки в этой сфере. А западные учителя Имамоглу и Ко считают моногамный брак между мужчиной и женщиной аномалией и формой угнетения, из-за чего всегда любят ссылаться при аргументировании на промискуитет, полигамию и групповые браки, существовавшие или существующие в некоторых обществах, особенно находящихся на первобытно-общинной ступени развития за пределами Европы, а также целенаправленно смешивают брак и семью с какой-либо связью двух людей без сексуальных контактов, например зачем-то ссылаются на средневековый христианский обряд братотворения. Все это бьет по институту частной собственности, который признают все мусульмане суннитского толка, связанные с турецкой традицией, например муфтий Татарстана Камиль Самигуллин.
То же относится к мусульманам-шиитам. Гомосексуальная «семья», возникающая в результате однополого «брака», не может естественным путем завести детей и передать им по наследству собственность. Соответственно, эти нововведения разрушают институт частной собственности. Более того, самые оголтелые сторонники Стамбульской конвенции в странах ЕС специально поддерживают ювенальную юстицию для борьбы с нормальными семьями и разрешают усыновление и удочерение однополым «семьям», а лесбиянкам и бисексуалкам разрешают суррогатное материнство.
Здесь необходимо отметить, что семья и частная собственность возникли раньше государства. Однако именно государство в союзе с крупными компаниями продвигает однополые «браки», что наряду с положениями Стамбульской конвенции является проявлением социальной инженерии. Это выгодно цифровым гигантам, которые создают свои экосистемы, охватывающие все отрасли экономики, так как собственность бездетных людей достанется им. Сюда же следует отнести и отказ от личного автотранспорта и жилья в пользу каршеринга и коливингов — гибрида коммунальной квартиры и общежития. Все это противоречит даже классическому кемализму, так как в принятом в 1926 году Гражданском кодексе Турции было установлено право на частную собственность.
Единомышленникам Имамоглу это не нужно. Разрушая семью, они тем самым наносят удар по турецкой нации и, соответственно, по исламской умме, несмотря на свои лицемерные заигрывания и отдельные акты, направленные на привлечение мусульманского электората. На это их вдохновляет зарубежный опыт. 24 марта 2020 года медиаплатформа Open Democracy, связанная с фондом «Открытое общество»* Джорджа Сороса, опубликовала статью Софи Льюис «Кризис с коронавирусом показывает, что настало время для упразднения семьи» с подзаголовком «Что пандемия говорит нам о нуклеарной семье и частном домохозяйстве?». Основной посыл этой статьи — необходимость ликвидации нуклеарной семьи (родители + дети) как пережитка, связанного с капитализмом и частной собственностью, а также места, где распространено «домашнее» насилие со стороны мужчин в отношении женщин, детей, пожилых и представителей сексуальных меньшинств — особенно из-за карантина и самоизоляции (из-за нарушения рабочего ритма жизни).
Характерно, что в 2019 году Льюис написала книгу «Полное суррогатное материнство сейчас: феминизм против семьи». Как видно, лексика турецких феминисток и ЛГБТ идентична мыслям выкормышей Сороса. Кстати, правозащитная организация Human Rights Foundation of Turkey в своем критическом заявлении по поводу решения Эрдогана проговорилась о своих замыслах:
«На данный момент недопустимо пытаться прекратить действие Стамбульской конвенции путем подписи одного человека, несмотря на решительные требования и возражения граждан, особенно женщин и ЛГБТ, которые стремятся к защите основных прав и свобод, защите прав человека, его основных прав и свобод и прекращению мужского насилия».
Дьявол кроется в деталях. В данном отрывке «правозащитники» четко написали о том, что источником насилия и зла являются все мужчины-натуралы. Это является нарушением презумпции невиновности и скрытым призывом к разжиганию террора против них.
Кроме того, заметим еще один важный фактор. Многие критические публикации в западных СМИ, посвященные выходу Турции из Стамбульской конвенции, фактически направлены против традиционного ислама из-за его несовместимости с леволиберальным мейнстримом, то есть Западу нужны не такие люди, как глава Управления по делам религии исламский консерватор Али Эрбаш, а такие, как, например, поддерживающая ЛГБТ-активистов феминистка Сейран Атеш, женщина-имам из мечети «Ибн-Рушд — Гёте» в Берлине, по меркам которой даже экуменист Фетхуллах Гюлен является слишком ортодоксальным.
Подтвердить это можно и другими примерами из СМИ, близких к западному мейнстриму. Например, наличием статьи тюрколога Екатерины Чулковской в журнале «Forbes Россия» с говорящим названием «Ислам и Эрдоган: как в Турции навязывают консервативные ценности» 2016 года. Примечательна и критика турецкого президента за фактический отказ от евроинтеграции и возвращение к неоосманизму в «Forbes Казахстан» в 2018 году. Более того, Анкару критикуют за то, что в последние годы учебная программа в турецких школах имеет уклон в сторону исламизации, неоосманизма, пантюркизма, союза с Азербайджаном, критики Израиля и Армении. Сомнительно, чтобы турецкие власти все это делали ради полноправного членства в ЕС. Кроме того, «мягкая сила» Турции, одним из проявлений которой являются фильмы и сериалы, базируется как раз на воспевании османского прошлого, то есть на эпохе, идеологически и политически неприемлемой для США и Западной Европы.
С возвращением к исламу связаны и недавние события в Турции, которые напрямую отразятся на ее внешней политике. В середине марта 2021 года Государственный совет отменил так называемую клятву Ататюрка, которую турецкие школьники должны были произносить в начале учебного года. Эрдогановская партия давно к этому шла, так как в клятве были следующие слова: «Как счастлив говорящий: я — турок!». Эти слова были сильнейшим раздражителем прежде всего для курдов, которых кемалисты в свое время пытались секуляризировать и превратить в «горных турок».
Примечательно, что как раз во время отмены клятвы Ататюрка в проправительственной газете Yeni Şafak вышла статья «Проблема Республиканской народной партии с религиозными курдами». В ней отмечено, что большинство курдов в начале XX века мыслило себя в рамках исламской уммы, они поддерживали национально-освободительное движение Кемаль-паши в борьбе со странами Антанты и дашнакской Армении («Печаль Азербайджана — наша печаль, его радость — наша радость»). В статье даже приводится менее известная цитата Ататюрка:
«Несомненно, турки и курды будут продолжать жить как два настоящих брата, которые неотделимы друг от друга, и как непоколебимая железная крепость против наших внутренних и внешних врагов, как непоколебимое тело вокруг Халифата».
От себя добавим, что кемалистская революция проходила под исламскими лозунгами, не случайно в Британской Индии возникло Халифатистcкое движение в поддержку Османской империи, а будущий Ататюрк получил от Великого национального собрания Турции титул гази (воин ислама).
Отмена Халифата в 1924 году и политика насильственной тюркизации и секуляризации вызвали ответную реакцию курдов, начавших борьбу с национальным угнетением. И здесь мы подходим к парадоксу. Эрдоган, открыто выступающий за панисламизм, фактически настойчиво ликвидирует антикурдскую кемалистскую систему, более того, символично, что вместе с отменой клятвы Ататюрка изображение Ататюрка исчезло с государственных наград. Подобные процессы проходят и в армии, где под влиянием создателя частной военной компании SADAT Аднана Танрыверди из системы подготовки исключают кемализм и атрибуты культа личности Ататюрка и внедряют ислам.
Тем более характерно, что выставляющие себя демократами кемалисты из РНП, Индже и Акшенер, а также Бахчели выступили против отмены клятвы Ататюрка. На деле кемалисты, Индже и Акшенер, поддерживая Стамбульскую конвенцию, ЛГБТ, жесткий секуляризм и клятву Ататюрка, ведут деятельность по разрушению Турции, так как они фактически уничтожают турецкую семью, ислам и межнациональный мир в стране, поддерживая неприемлемую для курдов и других нетурок клятву. Более того, по факту они поддерживают алкоголизацию турецкого общества и спаивание населения. Будучи сторонниками Стамбульской конвенции, РНП и иные оппозиционные силы лицемерно обвиняют правительство Эрдогана в увеличении домашнего насилия в отношении женщин.
По сути это является ложью и подлогом. Анкарский бизнесмен Чагатай Аксу, убийца студентки Шуле Чет, был человеком, злоупотребляющим алкогольными напитками, что противоречит канонам всех авраамических религий, то есть эрдогановское правительство не так уж и не право, говоря о влиянии алкоголя на совершение бытовых преступлений. А Джемаль Метин Авджи, убийца Пынар Гюльтекин, вообще был членом Республиканской народной партии, а на момент совершения преступления состоял в браке с другой женщиной, от которой имел ребенка! Таким образом, вместо того чтобы решить проблемы злоупотребления алкогольными напитками и разнузданного поведения, далеко выходящего за традиционные рамки исламской общественной морали, турецкая оппозиция при поддержке «правозащитников» и западных СМИ пытается разжечь «бабий бунт» для свержения Эрдогана и его партии в преддверии парламентских и президентских выборов.
Подобными вещами занимается и организация Human Rights Watch. Так, она посчитала выход Турции из Стамбульской конвенции актом, направленным против женщин и ЛГБТ, употребив выражение «так называемые семейные ценности», а также расценила прессинг Партии демократии народов как антикурдскую акцию, хотя, как было указано выше, именно Эрдоган и его партия целенаправленно борются с антикурдским наследием кемализма и стремятся к объединению турок и курдов на базе ислама. Это означает, что именно Эрдоган, а не турецкие «националисты» заботится о сохранении турецкой идентичности и турецкой культуры, так как снятие прессинга с курдов никак не угрожает туркам, в отличие от Стамбульской конвенции и ее адептов. Проблемой является наличие сирийских беженцев на турецкой территории, которую можно решить в рамках общего урегулирования сирийского конфликта.
Все это позволяет сделать вывод о том, что эрдогановский наставник Неджметтин Эрбакан был прав, когда считал США и Западную Европу главной угрозой для Турции. Примечательно, что Эрбакан в свое время выступал против вступления Турции в ЕЭС и ЕС, а также выдвинул идею выхода из НАТО и создания исламского военно-политического блока. Если внимательно присмотреться к сложившейся ситуации, можно увидеть, что, не выходя из НАТО, Эрдоган уже создал военно-политический блок из Турции, Азербайджана, Пакистана и Катара.
Более того, возвращение Турции на Восток происходит и на экономическом уровне. Например, в конце ноября 2020 года Фонд благосостояния Турции и Консорциум Катарского суверенного фонда подписали соглашение, согласно которому Катар получил 10% акций Стамбульской фондовой биржи. Таким образом, фактически Турция стремится к снижению экономической зависимости от ЕС.
Частично эти тенденции связаны и с Азербайджаном, только что ставшим объектом критики в Германии и немецких СМИ. Причиной послужил скандал, связанный с обвинениями депутатов бундестага от правящего Христианско-демократического союза Акселя Фишера, Марка Хауптмана и Томаса Барайса в коррупции и лоббировании интересов Азербайджана, в том числе в ПАСЕ. Тут необходимо отметить, что в самом факте лоббизма нет ничего удивительного и нереального. Дело в том, что этот скандал послужил поводом для информационной атаки против Азербайджана, причем эта атака не ограничилась лишь обвинениями в авторитаризме президента Ильхама Алиева. Так, немецкие СМИ стали муссировать проблему прав азербайджанских женщин, что вызвало негативную реакцию в Азербайджане, особенно с учетом того, что избирательное право азербайджанки получили еще во времена АДР.
Возникает вопрос: кто стоит за информационной атакой против Азербайджана по этим вопросам? С одной стороны, как отмечалось выше, коррупционный скандал ударил по правящим христианским демократам, что как нельзя кстати понизит их рейтинг перед сентябрьскими парламентскими выборами. С другой стороны, обращает на себя внимание тот факт, что главным соперником ХДС/ХСС является партия «Союз/90/Зеленые», имеющая высокие шансы на предстоящих выборах. В этой связи отметим интересную деталь: немецкие зеленые являются одними из наиболее агрессивных «борцов» за демократию. Для них же характерна фанатичная вера в зеленую экономику и углеродную нейтральность, что подразумевает отказ от атомной энергетики, нефти и газа.
Известно, что последние два энергоносителя являются основой экономики Азербайджана. Более того, немецкие зеленые — это фанатичные сторонники феминизма и ЛГБТ-движения, то есть наряду с зеленой энергетикой их политический курс подразумевает реализацию неомальтузианства, популярного в США и Великобритании. Не забудем и об их внешнеполитических особенностях. Зеленые ФРГ — это убежденные сторонники трансатлантического единства с США, в самой партии присутствует заметное количество турецких эмигрантов, являющихся противниками панисламского и неоосманского курса Эрдогана, в том числе и его политики в отношении Кипра и Восточного Средиземноморья. А Азербайджан де-факто признаёт независимость Турецкой республики Северного Кипра и поддерживает с ним контакты.
С другой стороны, поражение христианских демократов на парламентских выборах в бундестаг будет и поражением Турции и Азербайджана. Нынешний председатель ХДС Армин Лашет известен как сторонник прагматичных отношений с Турцией, подобно канцлеру Ангеле Меркель он хорошо относится к турецкой общине Германии. Более того, Эрдоган в конце января поздравил Лашета с избранием на должность председателя ХДС. По факту это означает, что Турция и Азербайджан при желании могут повлиять на свои диаспоры в Германии, чтобы в сентябре они проголосовали за Христианский демократический союз.
Нельзя не упомянуть о том, что все эти информационные атаки произошли после карабахской войны, в которой Азербайджан победил при всесторонней поддержке Турции. Как отмечалось ранее, по факту власти Азербайджана стремятся к религиозному изменению страны в пользу суннизма, на что косвенным образом повлияла апелляция Эрдогана к панисламисту Исмаилу Энвер-паше, создавшему Кавказскую исламскую армию (см. «Путем Энвер-паши: турецкий марш в Баку и его последствия для России»).
В этой связи примечательно, что власти Азербайджана продолжают сближение с исламским миром. Например, недавно делегация Организации Исламского сотрудничества посетила перешедший под контроль Азербайджана Агдам и совершила намаз в агдамской Джума-мечети. Иными словами, при всем стремлении к партнерству с ЕС Азербайджан вместе с «братской» Турцией будет дрейфовать на Восток, тем более что обеим странам выгодна реализация китайского проекта «Один пояс — один путь».
Таким образом, Анкара и Баку оказались под информационным ударом западных СМИ во вполне определенный момент. В случае с Турцией причиной является ее стремление к превращению в самостоятельного игрока на международной арене и возвращение к исламизму, что считала недопустимым в 2003 году такой западный политик, как экс-премьер Великобритании Маргарет Тэтчер. Поэтому на турецком направлении США и ЕС будут использовать все возможные способы для свержения Эрдогана и приведения к власти антикурдских радикальных секуляристов.
В случае же с Азербайджаном имеет место не только наличие лоббистской деятельности бакинских властей в ФРГ в поддержку клана Алиева, но и стремление обеспечить Азербайджану дружественное отношение блока ХДС/ХСС, особенно по результатам осенних парламентских выборов. Одновременно просматривается тенденция ослабить Азербайджан на международной арене и тем самым опосредованно уменьшить безоговорочную поддержку им внешнеполитических акций правительства Эрдогана.
*Организация, деятельность которой признана нежелательной на территории РФ