Продолжается осмысление последней войны в Карабахе, ее места и значения в истории Закавказья. В этой связи недавно в российской Сети обратили внимание на такой актуальный к событию исторический источник, как воспоминания бывшего премьер-министра Великобритании Дэвида Ллойда Джорджа (1865—1945) (о заключении мирных договоров после Первой мировой войны.1)
Британский премьер Ллойд Джордж был одним из создателей пресловутой Версальской системы. Он участвовал и первенствовал в разработке послевоенных мирных договоров: Версальского — с Германией, Трианонского — с Австрией и Венгрией, Севрского — с Турцией. Свои мемуары о мирных переговорах Ллойд Джордж опубликовал в 1938 году, когда созданная при его участии Версальская система окончательно рухнула и Европа скатывалась к новой большой войне. Мемуары Ллойда Джорджа ценны тем, что содержат обширный фактический и документальный материал. В отношении армянского вопроса весьма актуальна обширная «севрская часть» мемуаров Ллойда Джорджа. Воспоминания британского премьера показали «кухню» и «сервировку» армянского вопроса в исполнении западных держав на пути к Севру, а потом — к Лозанне.
Из-за сопротивления турецких националистов Севрский мир (август 1920) так никогда и не состоялся, а вместе с тем не состоялось и решение армянского вопроса. Более того, продвигаемый державами-победителями Севрский мир спровоцировал короткую армяно-турецкую войну осени 1920 года, которая закончилась фактической капитуляцией независимой Республики Армении, заключением тяжелого для нее Александропольского мира, подведшего черту под армянским трехлетним государственным суверенитетом. Потере независимости Армении предшествовали потери территорий, истребление и изгнание армян, спровоцированные Севром. О том, что это была роковая для армян провокация, и повествует британский премьер.
Теперь обратимся собственно к воспоминаниям Дэвида Ллойда Джорджа. В них бывший британский премьер утверждает, что западные союзники по Антанте — Великобритания и Франция первоначально при вступлении в войну не рассматривали возможность последующего расчленения Османской империи. Заметим, что подобное заявление Ллойда Джорджа нуждается в проверке.
Однако война союзников по Антанте с Турцией приняла такие размеры и повлекла за собой такие их жертвы, что возникла необходимость подумать о применении к Турецкой империи общих принципов, принятых в отношении к Центральным державам. Османская империя давно числилась у европейцев «больным человеком» Европы. Но этот «больной человек» в 1915 году вдруг оказался весьма прытким противником. Ллойд Джордж признает, что «Турция не только стойко держалась против всех наших объединенных усилий», но и отразила атаку союзников в Дарданеллах и «обратила в беспорядочное бегство могущественную армию, которая в течение многих месяцев пыталась пробиться к Мраморному морю». В долгом сражении при Галлиполи только британцы потеряли более 100 тысяч человек. А еще турки наголову разбили англичан в Месопотамии, где английская армия сдалась им в плен. Кроме того, турецкие войска долго и успешно сдерживали англичан у Суэцкого канала, заперев им дорогу из Египта в Палестину. Ллойд Джордж признал, что к концу войны британские вооруженные силы, участвовавшие в войне с Турцией, насчитывали около миллиона человек.
В результате война с Турцией потребовала более чем серьезных усилий от Британской империи. А серьезные усилия, в свою очередь, требовали решительных результатов.
Надежды союзников на легкое сокрушение турок в начале 1915 года по мере катастрофы на Галлиполи сменялись раздражением и намерением наказать Турцию.
В конце 1915 года, под финал Галлиполи, Франция предложила Британии заключить соглашение о разделе сфер влияния на Ближнем Востоке. Лондон принял предложение своих французских союзников. Для ведения переговоров с английской стороны был назначен Марк Сайкс, а с французской — Франсуа Жорж-Пико. После двусторонних переговоров Сайкс и Пико отправились в Петроград, чтобы согласовать с российской стороной англо-французское соглашение о послевоенном разделе Османской империи с учетом интересов Российской империи. Одним из предметов переговоров в Петрограде стала судьба турецкой Армении. В результате длительного обсуждения в Петрограде было достигнуто окончательное соглашение. Россия признавала соглашение, заключенное между Англией и Францией в мае 1916 года и известное как соглашение Сайкса — Пико, но при условии предоставления ей по окончании войны, помимо зоны Проливов, о чем было согласовано с союзниками в апреле 1915 года, еще и турецких областей в Западной Армении — Эрзерума, Трапезунда, Вана, Битлиса и полосы вдоль черноморского побережья к западу от Трапезунда. Тогда было решено, что северная часть турецкой Армении отойдет под российский контроль, а южная с историческим армянским центром в Киликии — под французский.
Намечавшийся раздел исторической Армении между Россией и Францией, по свидетельству Ллойда Джорджа, имел геополитическую подоплеку. Предполагалось, что восстановленная христианская Армения под протекторатом России и Франции территориально отсечет то, что останется в Малой Азии от Турции, от всего мусульманского мира на Востоке. Турция станет небольшим исламским «островом» в христианском окружении. Таким способом планировалось пресечь имперские, панисламские и пантуранские устремления Турции.
Секретное соглашение Сайкса — Пико было опубликовано в ноябре 1917 года пришедшими к власти большевиками в пакете с другими секретными дипломатическими документами. Русская революция и поражение Российской империи в войне означали отказ от «российской части» в территориях при предстоящем разделе Османской империи, определенной соглашением Сайкса — Пико.
«Россия, когда-то бравшая на себя задачу освобождения и защиты армян, удалилась с поля сражения», — констатировал бывший британский премьер в своих воспоминаниях.
В итоге у британцев возник замысел передать предназначенную к разделу российскую часть вступившим в апреле 1917 года в войну Соединенным Штатам. До начала Версальской конференции президент США Вудро Вильсон посетил Лондон для согласования вопросов мирного урегулирования с британцами. В личной беседе президент Вильсон высказал пожелание британскому премьеру Ллойду Джорджу, чтобы турки были полностью удалены из Европы и чтобы их столица — Константинополь — была передана какой-либо державе, действующей по мандату Лиги Наций. В ответ британцы высказали пожелание Вильсону, чтобы мандат на Константинополь получили Соединенные Штаты. Тогда американский президент решительно высказался против какого-либо вмешательства США в территориальные вопросы. В ответ на это премьер Ллойд Джордж поставил вопрос:
«Кто же именно должен взять на себя бремя и найти две дивизии или другие необходимые войска для защиты армян от резни?»
Т. е. британцы поставили вопрос шире, чем только о Проливах и Константинополе. Речь шла еще и о территории «Западной Армении», которая ранее предназначалась по тайным соглашениям Российской империи. По существу, британцы предложили передать «российскую часть» от раздела Османской империи США. Президент Вильсон не дал определенного ответа на это предложение, что означало демонстрацию незаинтересованности США в вопросе. Это отдельно подтвердил британцам и советник президента Вильсона полковник Хауз, впрочем, добавив, что Америка «сознает, что должна участвовать в этом деле и разделить со всеми общее бремя», т. е. вроде бы как взять на себя мандаты на Армению и Константинополь.
Деликатность ситуации заключалась в том, что США не объявляли войны Турции и не принимали участия в военных действиях против нее. В этой связи возникал вопрос о том, на каких основаниях США примут участие в мирном соглашении с Турцией и получат мандат на отторгнутые турецкие территории, включая ее бывшую столицу.
Дальше в Париже во время Версальской конференции были продолжены неофициальные консультации на высшем уровне по поводу американского участия в разделе Османской империи. Президент Вильсон, по утверждению Ллойда Джорджа, уже более благожелательно отнесся к вопросу об американском мандате на Западную Армению и Проливы.
К тому времени армяне захотели восстановления независимой Армении в более широких пределах, чем Эриванская область. Об этом они официально заявили в обращениях к французскому и британскому правительствам, переданному через армянскую делегацию в Париже. Ллойд Джордж понимал, что создаваемое армянское государство станет клином между мусульманами Турции и мусульманами других восточных стран. Такая перспектива его вполне устраивала. Вообще мемуары Ллойда Джорджа наполнены презрением и ненавистью к побежденной Турции.
Армяне требовали «образовать независимое армянское государство под покровительством союзных великих держав, одна из которых действовала бы в качестве мандатария в целях организации и управления новым государством в течение определенного срока». Т. е. армяне надеялись на покровительство одной конкретной западной державы в деле создания своего национального государства.
По утверждению Ллойда Джорджа, американский президент Вильсон смотрел на американский мандат на Армению и Константинополь «идеалистически», как на чисто «альтруистическую задачу», с тем чтобы никто не мог обвинить США в намерении захватить чужие территории исключительно ради собственных интересов и выгод. Т. е. у США тогда не было национальных интересов в деле раздела Османской империи. Но США хотели участвовать в самом процессе в качестве заинтересованного наблюдателя.
В итоге президент Вильсон принял предложение на мандат на Армению и Константинополь, но с оговоркой «при условии их одобрения Сенатом». Последнее обстоятельство означало, что президенту-демократу нужно было убедить республиканский Сенат одобрить «турецкий мандат». Задача эта была почти неразрешимой при том отношении республиканцев к президенту-демократу, втянувшему США в Мировую войну на другом континенте. После тяжелой военной кампании 1918 года в Америке в общественном мнении было сильно течение против всяких обязательств, могущих вовлечь США в международные осложнения, особенно в Европе. Вильсон заранее предупредил Ллойда Джорджа, что в Конгрессе он не располагал большинством для принятия важных внешнеполитических решений. Т. е. дело американского покровительства восстановлению армянской государственности изначально основывалось на шатких политических основаниях альтруизма политического романтика Вильсона.
Ллойд Джордж писал в своих мемуарах:
«Когда Вильсон окончательно уехал из Парижа, его коллеги по союзу остались под впечатлением, что личное обращение президента к американскому народу может сломить всякую оппозицию, и при последующем обсуждении договора с Турцией исходили именно из этой уверенности во всемогущество президента. Решение турецкого вопроса было отложено, пока Сенат США рассматривал договор с Германией. Это означало отсрочку принятия окончательного решения по договору с Турцией на целый год, а за этот период положение осложнилось».
Затянувшаяся из-за позиции американцев пауза по созыву мирной конференции позволила турецким националистам организоваться не только политически, но и начать открытое военное сопротивление Антанте.
А пока по приезде в США президент Вильсон «не сумел организовать широкую пропаганду в пользу создания Лиги Наций и принятия американских мандатов». Ллойд Джордж определил, что «Вильсону надо было преодолеть три величайшие трудности. Первая состояла в том, что в Сенате было республиканское большинство, раздраженное его непростительной ошибкой на выборах 1918 года. Второй было полное отсутствие у него тактической гибкости, а третьей — его физическая немощь. Первое препятствие еще можно было обойти. Не будь второго, Вильсону, может быть, удалось бы восторжествовать над первым, а второе не оказалось бы столь роковым, если бы не непредвиденное третье. Все вместе подорвало всякие шансы на победу над влиятельными и упрямыми противниками президента». Тяжелая болезнь поставила точку в способности президента Вильсона действовать. В октябре [1919-го] он был разбит параличом, который окончательно вывел его из строя как предводителя великого крестового похода.
Ллойд Джордж писал:
«Вильсон, (а вернее, как потом выяснилось, его ближний круг. — Д. С.), не мог передать свои обязанности вице-президенту, не признав тем самым, что он навсегда или по крайней мере надолго выбыл из строя. Даже если бы он это сделал, едва ли вице-президент Лансинг смог бы довести борьбу до победного конца».
Ллойд Джордж продолжал в своих воспоминаниях:
«Я не стану разбирать здесь, какое влияние оказали декреты из комнаты больного на судьбы Лиги Наций. Сейчас я хочу отметить только их значение для переговоров о договоре с Турцией. Мы отлично понимали, что без могущественной поддержки Вильсона мы никак не сможем уговорить Соединенные Штаты взять на себя тяжелую ответственность по мандату над Проливами и Арменией. И мы не могли опережать события и считать президента фактическим покойником, так как врачи официально заявляли, что после полного отдыха здоровье больного, по всей вероятности, восстановится. Несколько недель мы ожидали каких-нибудь признаков или симптомов, подающих надежду на возвращение Вильсона, а затем Англия и Франция предприняли попытку связаться с Вильсоном, чтобы добиться какого-то решения и продолжать разработку договора на основе той или иной предпосылки. Мы убедили лорда Грея отправиться в Америку и добиваться личного свидания с президентом. Но из этого ничего не вышло. Вильсон отказался принять Грея по чисто личным соображениям, не имевшим никакого отношения к его миссии».
Понятно, что «ближний круг» Вильсона не допустил лорда Грея к президенту для того, чтобы не выдать его полную недееспособность. Из-за этого игра в американское участие в мирных договорах с Турцией продолжилась, но без политических решений, которые имели бы действенный результат, требовавший политической ответственности.
Ллойд Джордж продолжал:
«Мы были в отчаянии, не зная, что предпринять, не рискуя вызвать разрыв с Америкой. Американские политики могли ругать своего президента и клеветать на него, но они не потерпели бы неуважения к его авторитету со стороны иностранных держав, и они легко могли сплотиться в порыве негодования против того, что им нетрудно было изобразить как оскорбление главы их государства, исходящее от европейских правительств».
Это означало, что участие США в решении судьбы Османской империи и армянского вопроса одновременно стало фикцией, но важной фикцией для держав Антанты.
С подобным состоянием дел союзники весной 1920 года пошли на мирную конференцию, которая в итоге вела к Севрскому мирному договору. К тому времени во Франции к власти пришло новое правительство, и сменивший «тигра» Жоржа Клемансо новый премьер Александр Мильеран пошел на вывод французских войск из Киликии. Франция по факту отказалась от своей доли исторической Армении, назначенной ей секретным соглашением Сайкса —Пико. Фактически французы заранее сепаратно начали пересмотр будущего мирного договора с Турцией еще до его подписания. Эти действия подорвали единый фронт союзников против Турции.
Вывод французских войск из Киликии сопровождался очередной резней и изгнанием армянского населения из этой их исторической провинции. Громче всех по этому поводу возмущались в США. Ллойд Джордж вспоминал:
«Никто не выражал свое мнение с такой силой и таким гневным возмущением против угнетателей [турок], как президент и народ Соединенных Штатов Америки. Мы ждали практических проявлений этого справедливого гнева. Но становилось все яснее, что американцы хотят, чтобы справедливость была восстановлена за счет крови и золота тех наций, которые больше всех пострадали в этой войне и были истощены принесенными ими жертвами».
Т. е. США не желали нести бремя навязывания подготавливаемого мирного договора Турции.
19 марта 1920 года Сенат США проголосовал против создания Лиги Наций. Это означало отклонение Конгрессом всей мирной политики президента Вильсона. После этого голосования США вышли из Верховного совета союзников и отстранились от всякого участия в разработке и подписании мирных договоров.
Но дальше к удивлению союзников, занявшихся разработкой условий мирного договора с Турцией без участия США, из Белого дома им пришло длинное послание, якобы продиктованное президентом Вильсоном, но почему-то подписанное госсекретарем Бенбриджем Кольби. В этой т. н. ноте Кольби американцы высказались за оставление Константинополя за турками, поскольку-де «мусульманские народы… теперь так взволнованы, что будут возмущены изгнанием турецкого правительства из Константинополя». В отношении же армянского вопроса в «ноте Кольби» высказывалось пожелание: «границы Армении должны быть определены с таким расчетом, чтобы удовлетворить все законные требования армян и обеспечить им свободный и удобный выход к морю». В качестве такого пункта из Вашингтона предлагался Трапезунд на Черном море. «Правительство США надеется, что державы согласятся передать Трапезунд Армении». Тема границы позднее стала поводом для приглашения к арбитражу по границе Армении президента Вильсона.
Однако в «ноте Кольби» не было ни малейшего намека на то, что Соединенные Штаты окажут какую-нибудь помощь и поддержку в решении их пожелания по будущей армянской границе.
В итоге Ллойд Джордж констатировал:
«Это означало, что Америка намерена бросить нас [Антанту] на произвол судьбы, опустив в нашу кружку листовку в виде американского взноса на покрытие безумных расходов по политике, на руководящую роль в которой продолжал претендовать президент».
«У Соединенных Штатов был замысел создать Великую Армению, но такая Армения не имела бы под собой твердой почвы. Этот замысел не соответствовал реальным возможностям», — подводил итог Ллойд Джордж.
Конференция союзников в Сан-Ремо (апрель 1920-го) значительную долю своего внимания уделила разрешению армянского вопроса. К тому времени военное положение для Антанты в Малой Азии нисколько не улучшилось, а даже ухудшилось. Перед лицом растущей угрозы со стороны турецких националистов союзники рассматривали вопросы:
1) смогут ли армяне успешно противостоять им;
2) могут ли союзники «после дезертирства Америки» взять эту задачу на себя? Ллойд Джордж задавал чисто риторический вопрос: «Могли ли они [союзники] добиться от своих парламентов еще и согласия на посылку большого числа войск в Армению?» Ответ был отрицательным. В Сан-Ремо главные державы Антанты — Британия и Франция решили, что они не могут оказать прямую военную поддержку армянам, и участвовавшая в конференции армянская делегация была извещена об этом.
При этом Ллойд Джордж хорошо понимал, что предназначенные для Армении территории еще только предстоит отвоевать у турок. Здесь у него возникали сомнения прежде всего в отношении города и округа Эрзерум, где мусульмане преобладали над армянами еще до истребления 1915 года. Эрзерум представлял сильную крепость, которая, если оставить ее в турецких руках, отрезала бы Армению от моря. Но передача Эрзерума армянам означала изгнание тамошних мусульман, что подрывало установленные союзниками принципы «справедливости» и «самоопределения». «В Эрзеруме никогда не было армянского большинства, но там до войны существовала значительная армянская колония, которая почти вся была вырезана».
Ллойд Джордж размышлял на счет необходимых обратных этнических чисток: «Исторически армянская проблема была сходна с сионистской проблемой. А сионисты не обосновывали свои притязания численностью еврейского населения в Палестине». Поэтому действовать в Армении можно было как бы по сионистскому лекалу, если бы не обязательный силовой ответ турок.
«Но, если передать Эрзерум армянам, ответом турок на это будет новая резня армян. Что сделают тогда союзники? Будут созывать конференцию за конференцией, гадать на пальцах и говорить, что они хотели поощрять „широкие надежды“? Но „широкие надежды“ существуют только на новую резню армян», — констатировал бывший британский премьер в своих воспоминаниях.
«Если Эрзерум передать Армении, то вопрос будет идти о посылке войск не для защиты Армении, а для завоевания новой территории. Насколько ему [Ллойду Джорджу] известно, Армения — горная страна, отличающаяся бездорожьем». Приглашенные на конференцию военные эксперты союзников заявляли, что «для борьбы с Мустафой Кемалем нужна огромная армия и ни у кого нет ни малейшего намерения снаряжать такую армию». «Армяне сами не могут его [Эрзерум] завоевать, и передача его Армении будет чисто провокационным актом», — определял Ллойд Джордж.
Но некоторые заверения, данные армянам в Сан-Ремо, признает бывший британский премьер, являлись, по существу, обязательствами. Например, Верховный совет Антанты обратился к Лиге Наций с просьбой взять под свою опеку и защиту Армению. В ответ Совет Лиги запросил о предполагаемых границах нового государства. Лондонская конференция осведомила Лигу о временных границах. Так возникла идея начертить эти границы. Предложение давало союзникам паузу и перекладывало ответственность в армянском вопросе на Лигу Наций. Сама Лига Наций не могла взять мандат на Армению по той простой причине, что не имела ни армии, ни необходимых финансовых средств для выполнения таких обязательств. Тогда на конференции прозвучало даже фантастическое предложение: передать Норвегии мандат на Армению.
Дальше союзные державы стали выяснять, способна ли Армения существовать как государство и оборонять свои границы без посторонней помощи, т. е. без мандата державы-покровителя. В своих воспоминаниях Ллойд Джордж указывает на решающую роль в установлении этого вопроса представителя армянской диаспоры, на переговорах перебравшегося во Францию, известного общественного и политического деятеля из Египта Погоса Нубар-паши (1851—1930). Нубар-паша убеждал сомневающихся на конференции в том, что армяне сами справятся своими собственными военными силами с турками при отвоевании Западной Армении. При этом армяне «вполне готовы пойти на любой риск и защищать свое государство без помощи извне». «Погос и его коллеги уверены, что, если дать им оружие, боеприпасы и обмундирование, они покажут себя». В результате в рассказы Нубар-паши, утверждает Ллойд Джордж, даже поверил министр иностранных дел Британии лорд Керзон. Впрочем, похоже, заметим мы, только сделал вид, что поверил.
Второй по значимости была позиция присутствовавшего на мирной конференции председателя парламента Армении Аветиса Агароняна. Дашнак Агаронян также утверждал на конференции, что армяне способны одни отвоевать Западную Армению у турок. По словам Агароняна, вспоминал Ллойд Джордж, турецкая армия Кемаля была жалким сбродом и вообще «куда хуже, чем это представляют»: «немногочисленная, плохо обученная и плохо снаряженная. У армян же имеется армия в 25−30 тысяч человек, обученных русскими. Через два-три месяца численность ее будет доведена до 40 тысяч. Армяне просят только обмундирование, вооружение, боеприпасы, офицеров и право выступать под флагом союзников».
Агаронян утверждал:
«Если все это будет нам обеспечено, я не сомневаюсь, что армянская армия в очень короткий срок сможет выступить и занять Эрзерумскую провинцию. Мало того, получив упомянутую мною поддержку, армяне — он в этом вполне уверен — сумеют занять не только Эрзерумскую, но и другие провинции, хотя там они могут встретить известные трудности, особенно в провинции Ван».
Правда, в заключение Агаронян заявил, что у него нет никаких данных о численности противостоящей турецкой армии. Ллойд Джордж констатировал по итогам этих дебатов:
«Трудно было представить себе более яркое доказательство безнадежности армянских позиций и той беззаботной небрежности, с какой виднейшие представители этого в высшей степени талантливого народа делали заявления, от которых зависело все его будущее как независимой нации».
Между тем военные эксперты союзников полагали: «Армянам придется ограничиться только своими собственными силами, а при таких условиях они, по-видимому, неспособны овладеть турецкой Арменией, и в особенности Эрзерумом». Ллойд Джордж утверждал, что после этих предупреждений он умыл руки и заявил: «Я не могу взять на себя ответственность и согласиться на создание Великой Армении».
В итоге британский премьер без какой-то надежды на успех предложил дождаться запрошенного союзниками американского решения по армянскому мандату. «Если Америка возьмет мандат, она позаботится о порядке в Армении. Без этого я не считаю возможным согласиться на создание Великой Армении, а это задерживает дальнейшую работу над договором».
Осталось еще разрешить, какие границы на западе и на юге следует определить Армении в мирном договоре с Турцией. Обращение к независимому и совершенно беспристрастному арбитру было сочтено наилучшим выходом из положения, и было решено включить такую просьбу в обращение к президенту Соединенных Штатов по поводу армянского мандата. В итоге президент США отказался от мандата, но принял арбитраж по западной и южной границе создаваемой Армении. Арбитраж Вильсона явно запоздал. Когда он был прислан, выступившая против турок армянская армия была разбита.
Какова могла быть разумная альтернатива легкомысленному поведению армянской делегации на мирной конференции? Ллойд Джордж полагает, что армянской делегации следовало отказаться от подписания Севрского мирного договора по причине неспособности держав дать гарантии существования большой Армении. В свое время Верховный совет Антанты решил, что Армения должна участвовать в подписании общего мирного договора с турками. И отложить решение участи Армении путем отказа от подписания договора означало бы скомпрометировать весь мирный договор с турками. Подобная перспектива могла понудить союзников действовать как-то иначе.
В итоге согласованный проект мирного договора был вручен туркам 24 апреля 1920 года и подписан 10 августа того же года в Севре. Ллойд Джордж определял, что в Севрском договоре с Турцией содержалось много слабых мест, и самым слабым местом являлась та его часть, которая относилась к Армении.
«Независимое армянское государство превратилось в безнадежный проект с того самого момента, как Америка отказалась взять на себя его защиту, — полагал бывший британский премьер. — Армия Кемаля очень скоро разгромила ничтожные силы Погоса, и в Малой Азии осталась только греческая армия, которая могла оказать сопротивление этой растущей мощи».
Конечно, все происходившее в 1919—1920 годах вокруг армянского вопроса на пути к Севру, не только из нашего, но уже из времени написания Ллойдом Джорджем его мемуаров, выглядело безумной авантюрой и провокацией очередной резни армян. Однако из того времени все могло казаться иначе для действовавших лиц. Союзники по Антанте полагали, что казавшаяся абсолютно преобладающей в военном отношении греческая армия нанесет поражение турецким националистам в Малой Азии. Однако расчеты армянского руководства и Республики Армения и диаспоры оказались ошибочными и по этому пункту. Турки нанесли молниеносное поражение выступившим на «отвоевание Эрзерума» армянам. Они заключили Александропольский мир с Арменией и после этого могли иметь дело на поле боя только против греков. Здесь, утверждает Ллойд Джордж в своих мемуарах, поражение греков определило одно роковое случайное событие:
«Молодой греческий король Александр, играя в дворцовом саду с двумя обезьянками, был укушен одной из них. Ранка загноилась, и король умер в муках через несколько дней. Невероятно, но тем не менее факт, что укус разъярившейся обезьянки перевернул историю Греции и серьезно повлиял на ход событий в гораздо более крупных странах».
Александра сменил на троне неспособный король Константин, который отправил решающую фигуру в греческой политике — талантливого премьера Элефтериоса Венизелоса — в отставку. Король Константин своими кадровыми решениями в армии и ошибочными ходами в военной стратегии быстро привел Грецию к тотальному поражению в войне с кемалистами.
«Константин начал с того, что разрушил боеспособность прекрасной армии, стоявшей против турок в Малой Азии. Он убрал всех талантливых молодых офицеров, так старательно подбиравшихся Венизелосом, которым греческая армия была обязана своими выдающимися боевыми качествами».
Король Константин изменил принятую до этого Венизелосом стратегию борьбы. Вместо удержания обороны с изматыванием турок на хорошо укрепленных позициях, Константин направил греческую армию вглубь Малой Азии к Анкаре. При этом он отозвал отборные греческие части с малоазийского фронта и направил их в Европу, чтобы сформировать армию для захвата Константинополя. В результате оставшиеся в Малой Азии греческие войска были наголову разбиты. Севрский договор рухнул, так и не состоявшись, и в отношении греческого проекта.
В итоге случившееся с турецкой Арменией, по словам бывшего британского премьера, — «это длинная и грустная история — смесь близорукости, эгоизма, малодушия и вероломства наций и их государственных деятелей». По Ллойду Джорджу, в событиях определенную роль сыграли роковые случайности: инсульт Вильсона и от этого его неспособность убедить общественность в США принять армянский мандат; роковая гибель молодого короля Греции, имевшая результатом отстранение способного греческого премьера Венизелоса и ослабления греческой армии. Но за цепью случайностей просматривается и нечто более фундаментальное, о чем умалчивает британский премьер в своих воспоминаниях. С одной стороны, державы Антанты действительно «устали» в Мировой войне и их общества жаждали мира. Общественное мнение в них было против продолжения большой войны где бы то ни было. С другой стороны, морские по природе своей силы державы — Великобритания и США не были заинтересованы в контроле над глубинным материковым районом исторической Армении, к тому же лишенным каких-либо значимых ресурсов. А их действительный — для Великобритании и потенциальный в будущем — для США континентальный соперник — Россия, которую они могли бы сдерживать в регионе, была начисто выбита из геополитической игры и было абсолютно не ясно, сможет ли она в нее вообще вернуться. В этом плане историческая Армения была им также не интересна.
(1) Ллойд Джордж Д. Правда о мирных договорах. В двух томах.
М., Изд. Иностранной литературы, 1957.
Читайте также по теме: Армяне в исторических блужданиях США между изоляционизмом и интервенцией