Новость о том, что Институт истории им. Ш. Марджани Академии наук Республики Татарстан ждет ликвидация, вызвала волну возмущения в среде татарских националистов. Масла в огонь в татарском национал-сегменте интернета добавил тот факт, что сообщил об этом директор института Рафаэль Хакимов, бессменно возглавляющий его с момента создания в 1996 году. Правда, на следующий день пресс-секретарь президента Татарстана Лилия Галимова поспешила успокоить национально озабоченную общественность республики, сказав, что ликвидации не будет, а будет «усиление работы». Впрочем, что за этим скрывается, пока непонятно, но само событие имеет под собой иные причины.
Накануне федеральный центр разрешил действующему президенту Татарстана переизбраться на третий срок. Об этом свидетельствует и разговор президента России Владимира Путина с президентом республики Рустамом Миннихановым. Никто не сомневается, что Минниханов — стопроцентный победитель на предстоящих выборах, которые пройдут в начале осени. Сейчас, наверное, большую трудность для Казанского кремля будет представлять вопрос, где за три месяца найти других кандидатов на должность первого лица, чтобы изобразить наличие альтернативы действующему главе региона. Кроме того, нужно обеспечить явку, а для этого хоть как-то заинтересовать избирателей.
Впрочем, поиск «конкурентов» — вопрос не сложный: нашлись же такие на выборах 2015 года, найдутся и на этих. Можно даже позвать тех же самых кандидатов, сути это не поменяет: Минниханов — однозначный фаворит еще не начавшейся предвыборной гонки. И даже вопрос о юридической легитимности его избрания на третий срок уже решился: в 2010 году, когда он стал президентом Татарстана, не было всенародного избрания, тогдашний президент России Дмитрий Медведев предложил его кандидатуру местному парламенту, и тот ее единогласно одобрил. Впервые всенародные выборы главы региона состоялись в 2015 году. Поскольку по Конституции Татарстана избраться он может лишь дважды, то нынешние выборы — вторые. Не зря же в Казани шутят, что первый срок правления Минниханова «обнулился».
Впрочем, Конституция Татарстана — это документ, который постоянно правят. Правили ее и в 1990-е годы, когда в республике местные законы считались выше всероссийских, правили и в 2000-е годы, когда ее стали приводить в соответствие с федеральным законодательством, поэтому, когда надо будет, могут быстро внести новые правки.
Москва даже дала отмашку, что пройдут выборы не главы республики, а президента. Таким образом, Татарстан останется единственным регионом, где должность первого лица называется «президент», хотя федеральное законодательство подобное вот уже пять лет как не позволяет. Но, видимо, на подобное решили закрыть глаза.
Естественно, что такая благосклонность федерального центра в лице Путина к Минниханову подразумевала и определенные условия, одним из которых было необходимо постепенно избавиться от тех фигур и структур, которые олицетворяли собой все то, что нередко ставят в вину Татарстану: речь идет о старой гвардии этнократов, которые персонифицируют собой татарстанский сепаратизм 1990-х годов.
В частности, уже упомянутый Рафаэль Хакимов был из той когорты националистов, кто 30 лет назад влился в постсоветскую элиту Татарстана, но так и не эволюционировал в своих взглядах, что нередко бывает с людьми к старости. Он и возглавляемый им Институт истории, очевидно, раздражали федеральный центр: когда его в марте 2008 года сняли с поста политического советника Минтимера Шаймиева за то, что он открыто приветствовал провозглашение независимости Косово, наивно думали, что человек сделает определенные выводы, но националистический зуд не покидал физика по образованию Хакимова, ставшего неожиданно главным историком Татарстана. Более того, Хакимов сумел превратить Институт истории в один из идеологических центров татарского национализма, чего ни он, ни его сотрудники никогда не скрывали.
Идеологическая продукция подавалась в научной оболочке. Так, например, была переписана история татар с националистических позиций: культ Золотой Орды раздут до такой степени, что ее объявили чуть ли не отдельной цивилизацией. Само это средневековое государство идеализировали и возвеличили, объявив, что именно благодаря ему (а не вопреки) и возникла Россия. Основой «научных исследований» в татарской исторической школе во главе с Хакимовым стал этнический национализм, в результате чего прошлое выглядит как сборник мифов, для которых извращаются исторические факты.
Трактовка событий давно минувших дней преподносилась в русле противостояния с Россией, сепаратизм конца 1980—1990-х годов изображался как национально-освободительное движение (нетрудно догадаться, от кого освобождались), подавлялось национальное самоопределение других этносов, в частности тех же кряшен, которые рассматривались исключительно как часть татар для того, чтобы сохранить формальное процентное большинство последних в составе населения республики. Все больше Институт истории превращался в Институт национальной памяти по аналогии с теми, что есть в Грузии, на Украине и в Прибалтике. Цель подобных учреждений — формировать антироссийски окрашенную интеллектуальную продукцию в виде конференций и литературы, на основе которых формируется соответствующее историческое самосознание у населения. Наконец, сам Хакимов выступал регулярно как фрондер политики федерального центра, охотно тиражируя свои взгляды в СМИ. Такими действиями Хакимов часто ставил в неловкое положение власти республики, поскольку из Москвы интересовались, что за бред несет местный академик и является ли это официальной позицией руководства.
Отдуваться приходилось Минниханову: ему порядком поднадоели все эти «динозавры» из татарстанских 1990-х. И вероятно, в Москве намекнули: хочешь идти без проблем на новый срок — разгоняй всю эту компанию. Тут Казанскому кремлю, кстати, без особого труда можно пойти путем простого слияния, что уже имело место в случае с объединением нескольких вузов в Казанский федеральный университет в 2010 году. Под предлогом оптимизации Институт истории можно присоединить к Институту археологии, учреждению, которое в 2014 году само образовалось путем отделения от Института истории и репутационно гораздо меньше запачкано национал-сепаратизмом, чем хакимовский НИИ.
Отметим, что Хакимов не единственный, кто из старых татарских националистов отправлен на пенсию. В 2019 году закончилась почти тридцатилетняя карьера депутата местного парламента Разиля Валеева. Бывший директор Национальной библиотеки Татарстана Валеев в Госсовете РТ возглавлял комитет по культуре, науке, образованию и национальным вопросам и выступал главным публичным оппонентом федерального центра в парламенте республики. Он был и сторонником латинизации татарского языка по турецкому образцу, и выступал против единой для всей страны системы среднего образования, настаивая на сохранении в школах Татарстана национально-культурного компонента, что на практике приводило к тому, что в школах региона было меньше часов на изучение русского языка и литературы, увлеченно боролся против единого учебника истории России, требуя оставить местную трактовку прошлого страны с восхвалением Чингисхана и Золотой Орды. Уход на пенсию Разиля Валеева вполне естественен не только в силу того, что ему уже за семьдесят, но и потому, что старые этнократы, которые продолжают периодически шуметь, по сути — носители идей сепаратизма.
Именно эта «шаймиевская гвардия» неизбежно бросает тень на имидж нынешнего руководства Татарстана. И, к сожалению, подобное будет продолжаться, пока эти «политические зубры 1990-х» не исчезнут естественным путем. Наверное, полностью избавиться от этого невозможно: однако одно дело, когда речь идет о многочисленных интернет-троллях, в открытую или под фейковыми аккаунтами строчащих комментарии в соцсетях, и совершенно другое, когда речь идет о статусных националистах, которые либо сидят в министерских креслах (как это было, например, с главой Минобрнауки Татарстана Энгелем Фаттаховым в 2012—2017 годах), на депутатских должностях или в качестве директоров институтов. Высокие кресла придают их словам и заявлениям больший вес, к тому же если в их подчинении коллективы, то они начинают играть роль и в политике.
Татарстану и лично Минниханову, который вот уже десять лет находится во главе республики и всячески стремится продемонстрировать экономическую успешность, инвестиционную привлекательность и политическую лояльность федеральному центру, следует максимально избавляться от жуткого наследия 1990-х, когда развалилась большая страна, а «парад суверенитетов» мог сделать Россию государством периода феодальной раздробленности. Уход старых этнократов видится неизбежным доказательством того, что центробежные тенденции изжиты в Казани. Тогда и та поддержка, и то доверие, которые оказал президент России Минниханову, будут заслуженными.
Сергей Николаев, политолог