Пока президент России Владимир Путин пытается справиться со вспышкой коронавируса в России, бюрократия из аппарата национальной безопасности сталкивается с собственными вызовами и обретает новые возможности. Об этом говорится в статье, опубликованной Council on Foreign Relations (CFR, частная американская организация в сфере международных связей).
Россия оказалась в числе стран, в наибольшей степени пострадавших от пандемии коронавируса, и в этих условиях президент Владимир Путин сталкивается с весьма неожиданными вызовами. Он был вынужден отложить референдум по вопросу продления своей власти, в мире произошло резкое падение нефтяных цен, а его навыки кризисного управленца подверглись серьезным испытаниям, пишет эксперт CFR Стивен Сестанович, который был советником у бывшего государственного секретаря США Мадлен Олбрайт.
В оценках действий Путина в ответ на пандемию чаще всего отмечают его рейтинги, то, что он все чаще выступает по телевидению, а также усиление или ослабление позиций других политических деятелей. В число последних входят московский мэр Сергей Собянин (который очень заметен) и премьер-министр Михаил Мишустин (который находится в изоляции, поскольку его анализ на коронавирус дал положительный результат), а также региональные губернаторы, которым президент поручил самостоятельно решать вопрос о возобновлении экономической деятельности.
Пребывание Путина на вершине власти делает его ключевой фигурой в понимании политических последствий пандемии, обращает внимание Сестанович. Но не менее важно и ее воздействие на главные органы государственной власти в России, особенно на бюрократический аппарат системы национальной безопасности.
«Силовые ведомства», к которым относят спецслужбы, вооруженные силы, полицию и военно-промышленный истэблишмент, скорее всего, станут определять будущее российской политики», — считает он.
Американский аналитик полагает, что «неопределенность плана Путина остаться на посту президента после 2024 года влияет на военно-разведывательный комплекс не так сильно, как на самого Путина».
«Его власть и престиж могут ослабнуть, если он не сумеет в ближайшее время добиться принятия поправок в конституцию, которые снимают ограничения по срокам президентского правления, — указывает автор статьи. — Но ослабление президентской власти в определенной степени выгодно некоторым составляющим российского „государства в государстве“. Путин уже не сможет свободно наказывать тех, кто вызывает у него недовольство, и баловать привилегиями соперничающие между собой звенья бюрократического аппарата».
Отсутствие сильного политического лидера плохо для системы в целом, но отдельные ведомства это зачастую приветствуют. Путин долгие годы отдавал предпочтение силовым министерствам. Но задержка с конституционными поправками — это его проблема, а не их, пишет Сестанович.
По его мнению, резкое падение мирового спроса на нефть может стать большой проблемой для аппарата национальной безопасности России. Даже в лучших обстоятельствах снижение доходов от сырьевого сектора серьезно усилило бы нагрузку на государственный бюджет, треть которого состоит из поступлений от экспорта энергоресурсов. Российское правительство было вынуждено отказаться от бюджетных ограничений и начать тратить деньги на помощь бизнесу, выплаты безработным, непредвиденные медицинские расходы и прочие меры по поддержке экономики.
«Но не все бюджеты будут пополняться одинаково, и силовым ведомствам наверняка порекомендуют затянуть пояса, — рассуждает эксперт CFR. — Борьба за средства вызовет разногласия внутри российского государства в государстве. Между службами безопасности и вооруженными силами может возникнуть коллизия из-за приоритетов в выделении средств. А внутри армии наверняка придется думать о том, в какой сфере сокращать ассигнования: в области закупок вооружений, в тратах на личный состав или в вопросах боевой и учебной деятельности».
Россия далеко не единственная страна, где пандемия вызывает вопросы о поддержании общественного порядка. Но она занимает особое положение в силу своей огромной территории, влияния и многообразия ее ведомств национальной безопасности, напоминает бывший советник госсекретаря США. Кризисы часто дают возможность институтам так называемого государства в государстве усилить свою власть. Многие комментаторы объясняют возвышение Путина в конце 1990-х годов именно такой кризисной ситуацией. Но большие проблемы также вызывают бюрократическое соперничество.
«Уже появились достоверные сообщения (вызывающие раздражение у Путина) о спорах между Министерством внутренних дел и недавно созданной Росгвардией, которая объявила, что будет обеспечивать самоизоляцию в Москве на майские праздники при помощи беспилотников. Пока Путин предпочитает не вводить чрезвычайное положение в масштабах всей страны, подписав вместо этого указ, который дает такие полномочия премьер-министру. Но 11 мая он решил приступить к постепенному возобновлению экономической деятельности, хотя число зараженных растет быстрее, чем прежде. И в этих условиях чрезвычайное положение может оказаться неизбежным», — размышляет Сестанович.
Когда в России решать проблему поручают премьеру, это означает, что она еще не доросла до уровня национальной безопасности. Мерилом масштаба и последствий пандемии станет то, будет ли Путин придерживаться этого принципа, или ему придется отдать больше полномочий силовым ведомствам, заключает аналитик.