Последние годы ИА «Регнум» с завидным постоянством — с частотой примерно раз в год — публикует совершенно вздорные по содержанию тексты по арктической тематике своего автора из Архангельска — Владимира Станулевича.(1) В последнем материале Станулевич решил коснуться концепта «коренных народов» и при этом поставить проблему с ног на голову. Первая публикация Станулевича от 16 декабря — «Русские — коренной народ в Арктике: отнесение их к пришлым — предательство». Вторая публикация от 18 декабря — «Русские — коренной народ Арктики».
Итак, Станулевич взялся утверждать, что русские — это коренной народ Арктики. И если это не так, то это предательство русских.
Основная ошибка Станулевича в этом концептуальном вопросе сводится к тому, что он концепт «коренных народов» сводит к проблеме автохтонности, противопоставляя понятия «коренной» — «пришлый». В частности, Станулевич утверждает: ключевым в статусе «коренного» и «пришлого» народов считается, «кто проживал, а кто прибыл». В своем конкретном примере Станулевич противопоставляет «русских» — «ненцам» (самоедам). Логика у него простая: если русские появились в арктических районах раньше ненцев, то русские и есть «коренной народ» Арктики. Он пишет: «Так как испокон веков все народы, в том числе и ненецкий, куда-то приходили, что не мешало некоторым становиться в определенной местности коренными». Далее Станулевич вообразил, что он вбивает гвозди «в домовину теории „пришлых и коренных“». Тут он без каких-либо серьезных оснований стал утверждать: «Ооновское определение коренного народа здесь [в случае с ненцами] несостоятельно». Но так ли это?
При этом в части своих рассуждений Станулевич для анализа почему-то не берет признанные ООН акты международного права о коренных народах, — получается, он их просто не знает, — а ссылается на некий учебник для 5−7 классов по мифологии, фольклору и литературе Ямала, изданный в 2001 году в Тюмени под грифом академического института.(2) В частности, сомнения и протесты у Станулевича вызвал следующий фрагмент из этого учебника: «К коренным относятся те народы, которые испокон веков жили на Севере. Это ненцы, ханты, манси, селькупы, энцы и некоторые другие. К пришлым народам относятся русские, украинцы, белорусы, коми-зыряне, поляки и многие другие, приезжавшие сюда на протяжении четырехсот лет с конца ХVI по конец ХХ века». Но почему Станулевич решил, что мало кому известные авторы школьного учебного пособия правильно излагают концепт коренных народов? Стоит ли на основании их текстов разоблачать международно-правовой концепт коренных народов? Очевидно, что нет. Изучите концепт по первоисточникам и лишь потом критикуйте.
Здесь мы отметим, что на самом деле автор «Регнума» Станулевич предъявляет не «экспертное заключение», а довольно распространенное в российском информационном пространстве профанное некомпетентное мнение или суждение, циркулирующее в кругах нашей общественности. Заметим, что отчасти здесь виновата сама филология и лексика смыслов. Она и порождает путаницу обыденного сознания. Ведь буквально «коренной» означает — «обладающий корнями», которые в воображении понимаются буквально — как уходящие в землю, конкретную территорию. А в чем заключаются наши корни на определенной территории? Это, разумеется, могилы наших предков. Далее следует возмущение: как это так? На земле наших предков мы — такие замечательные и гордые — не являемся «коренными»!
Вот только здесь и открывается незадача нашей филологии. Ведь иностранный термин «индигены» и «индигенные народы» (indigen, indigenous peoples) у нас решили переводить как «коренной» и «коренные народы», чем и внесли семантическое представление о неких «корнях». Обыденному сознанию нашего русского обывателя не понятно, почему его и культурное сообщество, к которому он принадлежит, трактуют лишенным «корней» на определенной территории. Отсюда идет вся цепочка логических недоразумений, демонстрируемых Станулевичем в его названных выше сугубо дилетантских статьях.
Разъясним ситуацию с концептом «коренных народов». На самом деле, слово «индиген» имеет латинскую этимологию и означает то же самое, что и «абориген». По части смыслов выражение «русские являются аборигенами Арктики» как раз и не проходит. Более того, оно может показаться обидной насмешкой.
В 1982 году Организация Объединенных Наций официально признала понятие «индигенный народ» (коренной народ). Тогда же в Женеве была создана Рабочая группа по коренным народам, представляющая собой специальный форум экспертов по правам человека. Несмотря на несколько десятилетий официального бытования, в настоящее время в международном праве нет общепринятых характеристик понятия «индиген» и «индигенные народы», которое, повторим, в нашей отечественной практике переводится как «коренные народы». Поэтому определение можно выводить описательно через характеристики из следующих основополагающих в теме актов международного права:
— Конвенции Международной организации труда (МОТ) № 107: «Конвенция о защите и интеграции коренного и другого населения, ведущего племенной и полуплеменной образ жизни, в независимых странах» (1957 года);
— Конвенции МОТ № 169: «Конвенция о коренных народах и народах, ведущих племенной образ жизни, в независимых странах» (1989 года);
— Декларации ООН о правах коренных народов, принятой на 107-м пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН 13 сентября 2007 года.
Кроме того, чтобы не утруждать себя анализом этих документов, можно обратиться к «рабочему определению» «индигенов» и «индигенных народов», предложенному специальным докладчиком по проблеме дискриминации коренного населения для Подкомиссии ООН по предупреждению дискриминации и защите меньшинств Хосе Мартинесом Кобо. Вот оно:
«…коренной народ [indigenous people] состоит из нынешних потомков народов, которые проживали на нынешней территории всей или части какой-либо страны в момент, когда на неe прибыли из других частей мира лица другой культуры и этнического происхождения, которые покорили их и поставили в зависимое и колониальное положение путeм завоевания, колонизации и других средств; в настоящее время эти народы живут более в соответствии с их особыми обычаями и социальными, экономическими и культурными традициями, чем с институтами страны, частью которой они являются, при государственной структуре, которая основывается главным образом на национальных, социальных и культурных особенностях других господствующих слоeв населения».
- Таким образом, не просто автохтонность, т. е. относительная исконность проживания, а именно отношение господства и подчинения характеризует положение «индигенного народа». При этом установление господства над ним может быть установлено различными путями, а не только «завоеванием» или «колонизацией». Вот пункт «b» из 1-й статьи 169-й конвенции МОТ. Обратите внимание на положение о государственных границах:
«…народы в независимых странах, которые рассматриваются как коренные ввиду того, что они являются потомками тех, кто населял страну или географическую область, частью которой является данная страна, в период ее завоевания или колонизации или в период установления существующих государственных границ, и которые, независимо от их правового положения, сохраняют некоторые или все свои социальные, экономические, культурные и политические институты».
- Другим ключевым свойством «индигенного народа» или «народа ведущего племенной образ жизни» является их «отличие» от других групп «национального сообщества», — господствующих, заметим, — через их «собственные обычаи и традиции» и «специальное законодательство» (под которым, очевидно, подразумевается обычное право) или через сохранение «некоторых или всех своих социальных, экономических, культурных и политических институтов».
Собственно, что такое «традиции»? Статья 14-я 169-й конвенции МОТ дает следующие понятия: «традиционно занимаемые земли», «традиционный доступ», «традиционная деятельность»:
«За соответствующими народами признаются права собственности и владения на земли, которые они традиционно занимают. Кроме того, в случае необходимости, применяются меры для гарантирования этим народам прав пользования землями, которые заняты не только ими, но к которым у них есть традиционный доступ для осуществления их жизненно необходимой и традиционной деятельности. Особое внимание обращается на положение кочевых народов и народов, практикующих переложное земледелие».
Выше в последнем предложении к «традиционной деятельности» отнесены кочевое животноводство и переложное земледелие, т. е. обычную массовую экономическую деятельность по жизнеобеспечению, характерную до эпохи модерна и разнящуюся с интенсивными и товарными сельскохозяйственными практиками в индустриальном обществе. Очевидно, что «традиционная деятельность» не знает и индустриальной промышленности.
В статье 23-й «традиционной деятельностью» индигенных народов названы охота, рыболовство, звероловство и собирательство. Кроме того, у индигенных народов практикуют «традиционную превентивную медицину, традиционные методы врачевания и лекарственные средства» (ст. 25), т. е. методику и средства, стоящие за рамками современной научной медицины. Лечащие шаманы — это и есть разновидность «традиционного метода врачевания».
В предшествующей 107-й конвенции МОТ прямо утверждалось, что индигенные сообщества «находятся на менее высокой социально-экономической стадии развития, чем остальная часть общегосударственного коллектива». Т. е. до наступления эпохи современной толерантности и мультикультурализма в эпоху колониализма европейцы без всяких обиняков индигенные народы числили в разряде «дикарей» и «аборигенов». Но сейчас их тогда якобы «отсталые» еще в 1957 году практики по жизнеобеспечению толерантно определяют как «традиционную деятельность».
Таким образом, современные индигенные народы относят к традиционным сообществам, существовавшим на планете повсеместно до эпохи модерна. Но подобное состояние в современности уже не трактуют как «отсталость» и «примитивность».
- Индигенные народы — это всегда национальные меньшинства, а не образующие современное государство этносы. В данном случае нужно обратить внимание на англо-саксонское (в настоящее время преобладающее в международном поле) понятие «нации». В Организации Объединенных Наций (подчеркнем последнее слово «наций») в настоящее время представлено 193 «нации». «Нация» — это и страна, и суверенное государство, принадлежащее определенному политически организованному «народу». В этом плане Декларация ООН о правах коренных народов 2007 года определяет, что индигенные народы не могут стать «нациями». Статья 3-я декларации определяет, что «коренные народы имеют право на самоопределение». Но следующая статья 4-я указывает, что право на самоопределение у коренных народов означает «право на автономию или самоуправление в вопросах, относящихся к их внутренним и местным делам». Статья 46-я декларации специально оговаривает, что ничто в документе «не может толковаться как подразумевающее какое-либо право любого государства, народа, группы лиц или отдельного лица заниматься любой деятельностью или совершать любые действия в нарушение Устава Организации Объединенных Наций или рассматриваться как санкционирующее или поощряющее любые действия, которые вели бы к расчленению или к частичному или полному нарушению территориальной целостности и политического единства суверенных и независимых государств». Декларация 2007 года содержит закладку против сепаратизма индигенных народов.
Однако в тексте декларации имеются известные двусмысленности на счет политических пределов «самоопределения» у индигенов. Здесь отметим смысловую «помарку» в тексте по содержанию статьи 9-й декларации: «Коренные народы и принадлежащие к ним лица имеют право принадлежать к коренной общине или народности в соответствии с традициями и обычаями данной общины или народности». Но в оригинальном английском тексте речь идет на самом деле о праве принадлежать к «нации» (to belong to an indigenous community or nation). Под последней как раз и может пониматься собственная государственность.
В связи с этим далее следует обратить внимание на статью 45-ю декларации:
«Ничто в настоящей Декларации не может быть истолковано как умаляющее или прекращающее права, которыми обладают в настоящее время или которые могут приобрести в будущем коренные народы».
Т. е. в логике этой статьи можно представить и так, что в будущем коренные народы приобретут «новые права», в частности «самоопределение» коренных народов примет форму создания их «наций».
Если отвлечься от всей этой двусмысленной казуистики, то определенно дело с индигенными народами выглядит так: планетарная организация «наций» — ООН озабочена судьбой специфической и особой группы народов — индигенных народов, которым не суждено из-за их «традиционных особенностей» стать «нациями». Эти народы представляют сами по себе ценность для человеческого сообщества по причине многообразия культур.
«Нации» озабочены сохранением этих индигенных народов и их «традиционного» образа жизни. Во имя прав человека «нации» создали целую отрасль международного права о коренных народах во имя их права на различие и культуру, для их развития, самоопределения, безопасности и для охраны и защиты индигенных народов от расизма, актов геноцида, дискриминации, колониализма, исторической несправедливости, принудительной ассимиляции, принудительного перемещения. Декларация ООН о правах коренных народов 2007 года рекомендует «нациям» — государствам — конкретную внутреннюю политику по отношению к индигенным народам.
- В связи со всем этим политика льгот в отношении индигенных народов основывается на вполне определенной философии (которую у нас, кстати, в массовом сознании совершенно не понимают) — не только на идее «сохранения» и «развития», но и как компенсации за «недоразвитие» из-за прошлых деяний «наций» (государств) по отношению к своим индигенным народам. В этой связи в Декларации ООН о правах коренных народов 2007 года читаем:
«Коренные народы стали жертвами исторических несправедливостей в результате, среди прочего, их колонизации и лишения их своих земель, территорий и ресурсов, что препятствует осуществлению ими, в частности, своего права на развитие в соответствии с их потребностями и интересами».
После всех этих разъяснений в отношении концепции «коренных (индигенных) народов» вернемся к критикуемым нами текстам Станулевича. Очевидно, что русские ни в каком отношении не могут быть квалифицированы «индигенным (коренным) народом» в Арктике, и дело здесь отнюдь не в приоритетах проживания и прибытия.
В частном иллюстративном примере насчет якобы «коренных» русских и «пришлых» ненцев Станулевич написал множество вздора в отношении легендарных «сихиртя». В финале Станулевич утверждает: «В любом случае летописных источников и археологии достаточно, чтобы признать русский народ коренным, уравняв его в этом с ненцами». Ну и где же эти летописные источники, которых якобы «достаточно», чтобы «признать»? Станулевич просто не может их назвать, поскольку абсолютно их не знает. И как можно определить этничность носителей тех или иных древних археологических культур или этническую принадлежность тех или иных археологических памятников? Абсолютно невозможно.
Поэтому, вместо того чтобы заниматься бессмысленными спекуляциями в отношении летописных источников (которые молчат или говорят совсем другое, чем Станулевич), следовало бы обратить внимание на конкретные исторические акты отношений российской государственной власти с самоедами (ненцами). Эти документы и подтверждают, что в системе складывающегося Российского государства ненцы заняли позицию индигенного народа — так, как этот концепт понимают сегодня. Для иллюстрации возьмем хотя бы первый известный акт в ряду подобного рода — жалованную несудимую грамоту государя и великого князя Ивана Васильевича (Грозного) канинским и тиунским самоедам от 15 апреля 1545 года.(3)
Этот акт очевидным образом своим содержанием демонстрирует факт отношений «господства» и «подчинения» коренного народа и государства. В документе сообщается, что территория проживания самоедов Тиунской и Канинской тундры является российской государственной земельной собственностью. Самоеды являются пользователями на занимаемой ими территории, за что платят государственный налог — дань и оброк, который собирает определенный специально для этого сборщик налога — даньщик. Глава государства — великий князь «пожаловал» этих подчиненных его государству самоедов иммунитетом от вмешательства в их дела своих администраторов соседних территорий и от использования ресурсов их, самоедов, территории соседними жителями, не относящимися к народу самоедов. Отметим, что ненцев как индигенный (коренной) народ характеризовало с самого начала не только их место в системе господства подчинения, но и такое классическое «традиционное» занятие индигенов как — кочевое в их случае — оленеводство.
В заключение отметим, что ложные смыслы относительно понятия «коренной народ» у нас встречаются не только у таких явных невежд и неучей, как Владимир Станулевич, но и во вполне официальных государственных документах. Так, например, в правительственной «Концепции устойчивого развития коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации» от 4 февраля 2009 года во введении мы читаем:
«Российская Федерация является одним из крупнейших многонациональных государств в мире, где проживают более 160 народов, каждый из которых обладает уникальными особенностями материальной и духовной культуры. Преобладающее большинство народов страны на протяжении веков сложились как этнические общности на территории России, и в этом смысле они являются коренными народами, сыгравшими историческую роль в формировании российского государства».
Т. е. по смыслу этого документа, «коренные народы» — это те народы, которые участвовали в формировании Российского государства. А как тогда быть с народами, которые упорно сопротивлялись подчинению Российскому государству, таким как чукчи например? Получается, что они не являются «коренными» по смыслу этого текста. Очевидно, что подобные трактовки, как эта из «Концепции» 2009 года, кардинальным образом противоречат концепту индигенных народов, принятому в международном праве.
В последние годы мы наблюдаем другую попытку в размывании смыслов в отношении концепта коренных народов. Так, в нашей как бы «научной литературе» стали довольно часто использовать понятие «коренное население», противопоставляя его понятию «коренные народы». «Коренное население», полагают эти «ученые», — это русские в Арктической зоне. Но на самом деле понятие «коренное население» (indigenous population) — это просто синоним понятия «коренной народ». Впервые понятие «коренное население» в этом смысле встречается в Конвенции МОТ № 107 1957 года уже в заглавии этого документа — «Конвенция о защите и интеграции коренного и другого населения, ведущего племенной и полуплеменной образ жизни, в независимых странах» — и далее по тексту. Размывание смыслов и в данном примере использования понятия «коренное население», подразумевая русских, служит делу подрыва концепта индигенных народов из международного законодательства. Все это достаточно бессмысленные подтасовки, поскольку подорвать достаточно четко прописанный концепт коренных народов в международном праве они никак не могут. Правда, они вполне себе демонстрируют отсутствие профессиональных компетенций в нашем якобы «профессиональном» сообществе, занимающемся арктической тематикой.
Дмитрий Семушин
(1) См., например, «Поморская афера»: перезагрузка, обреченная на крах», «Маленький переполох вокруг Мезенского района Архангельской области: выводы».
(2) Попов Ю., Цымбалистенко Н. Мифология, фольклор и литература Ямала. Учебник 5−7 классов. Тюмень, Изд-во Института проблем освоения Севера СО РАН, 2001.
(3) ААЭ. Т. 1.№ 201. СПб., 1836. С. 182−184.