В конце марта — начале апреля происходили очень оживленные контакты между Евросоюзом и Китаем на самом высоком уровне. Решив пойти на уступки Вашингтону в торговых отношениях, Пекин, похоже, намерен отыграться на Европе. Сначала, в конце марта, в Европе побывал с пятидневным визитом председатель КНР Си Цзиньпин. Из турне по Италии, Франции и Монако он привез домой участие Италии, первого члена G7, в мегапроекте «Один пояс, один путь» (BRI).
Си передал эстафетную палочку премьеру Госсовета (правительства) КНР Ли Кэцяну. Он за неделю пребывания в Европе успел посетить с официальным визитом Хорватию и поучаствовать в работе двух европейско-китайских саммитов: саммита ЕС-КНР в Брюсселе и саммита «16+1» в Дубровнике. В Пекин премьер вернулся тоже не с пустыми руками. Он «привез» Грецию. Конечно, Афины давно участвуют в BRI, но сейчас греки вступили в неофициальный европейско-китайский клуб «16+1», превратив его таким образом в «17+1».
Отказ от мягкой силы
9 апреля в Брюсселе состоялся очередной, 20-й по счету саммит ЕС — КНР. От Европы в нем участвовали председатель Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер и председатель Евросовета Дональд Туск, а от Китая — премьер Ли Кэцян.
В этом году саммит ЕС-КНР отличался от такой же встречи, состоявшейся двумя годами ранее. В 2017 году Евросоюз и Китай воспользовались возможностью, чтобы показать, что они — союзники, которые вместе выступают против политики Дональда Трампа «Америка превыше всего». В Брюсселе тогда надеялись, что, имея на своей стороне такого союзника как Китай, они сумеют защитить от Трампа мировой порядок по многим вопросам, начиная от изменений климата и заканчивая торговлей.
На мартовском саммите ЕС европейские лидеры договорились ужесточить позицию Европы в отношении экономических конкурентов. И хотя Китай не был назван, одной из задач того саммита была выработка общей позиции для саммита ЕС — КНР.
В апреле европейцы действовали решительнее. Можно сказать, немного в стиле Трампа — оказывая давление и остановившись в шаге от трамповского выкручивания рук. Отношения Евросоюза и Китая сложны и многогранны. У них много различий, главное из которых состоит в разных политических системах. Объединяет же их торговля, в которой, кстати, у Европы в 2018 году был отрицательный баланс в $ 184 млрд: ЕС для Китая главный торговый партнер, а для Европы Поднебесная является вторым после США торговым партнером. Еще их объединяет последние два года Трамп.
Сложные отношения и постоянная борьба в Брюсселе между верностью заокеанскому союзнику и собственными интересами, которые далеко не всегда совпадают с интересами Америки, диктовали поведение Юнкера и Туска 9 апреля. Они до последней минуты, вернее, до получения согласия Ли Кэцяна, угрожали отказаться от подготовленной с таким трудом совместной декларации по итогам саммита.
В успехе саммита были заинтересованы обе стороны. И Брюсселю, и Пекину было важно показать всей планете провал агрессивной политики Трампа, который в одностороннем порядке ввел тарифы на четверть триллиона долларов на китайские товары и регулярно угрожает ввести тарифы на европейские автомобили.
Конечно, Пекин мог бы дать отпор шантажу европейцев, выражавшемуся в требовании Брюсселя разобраться с передачей технологий, промышленными субсидиями и другими проблемами, волнующими ЕС. Тем не менее, Пекин согласился с большинством требований, потому что в этот раз был даже больше европейцев заинтересован в положительном результате встречи. Позволить себе войну на два фронта: не только с США, но и с Европой Поднебесная, несмотря на всю свою мощь, не может. Или, по крайней мере, логично не хочет.
Для Китая этот саммит также был возможностью еще раз показать свою гибкость и приверженность поискам компромиссов. Такой имидж, который в целом недалек от действительности, не позволит Трампу в случае срыва переговоров с Пекином свалить все на неуступчивость и упрямство китайцев.
Кстати, для Белого дома саммит ЕС — КНР — лишний повод задуматься над правильностью всей своей международной политики. Очевидно, что, договорившись с Европой, Трамп мог бы без особого труда дожать китайцев и убедить их открыть рынок для западных компаний и ускорить проведение реформ.
Юнкер и Туск, недовольные нежеланием китайской стороны ослаблять государственное регулирование в экономике, также настаивали на установлении дедлайна на подписание соглашения по инвестициям. Переговоры по этому вопросу, который в Брюсселе считают краеугольным в решении торговых и многих иных противоречий с Пекином, идут с 2013 года. Стороны договорились подписать соглашение в 2020 году.
Одинаковая позиция, но разные подходы
Об ужесточении позиции Брюсселя свидетельствует и стратегический меморандум об отношениях с Китаем, явно не случайно принятый в марте накануне саммита и ставший еще одним средством давления на китайцев. В нем европейцы открыто называют Поднебесную «конкурентом в экономике» и «систематическим соперником», экономическая мощь и политическое влияние которого растут с большой скоростью.
Все ясно и вполне в духе американской позиции. Трамп, казалось бы, должен быть доволен европейскими союзниками, но они вместо того, чтобы по примеру Большого брата вводить на китайские товары тарифы на десятки миллиардов, предпочитают договариваться с Пекином, а не воевать.
«У нас одинаковая позиция по отношению к китайскому рынку, но разные подходы, — подчеркнул один из высокопоставленных европейских дипломатов. — У нас — сотрудничество, диалог и переговоры, а у Америки — использование односторонних мер вне рамок ВТО».
Гибкая тактика кнута и пряника вкупе с заинтересованностью Пекина в конечном результате позволила Евросоюзу получить от Китая больше, чем обычно, обещаний открыть китайский рынок и создать механизм, чтобы следить за выполнением договоренностей.
Китай и ЕС уже сорвали сроки по заключению соглашения по географическим указаниям, защищающим продуктовые бренды от подделок. В прошлом году на таком же двустороннем саммите в Пекине стороны договорились подписать соглашение до октября 2018 года, но не успели. 9 апреля дедлайн был отодвинут на конец этого года.
Так же, как Си Цзиньпин двумя неделями ранее, Ли Кэцян заявил, что КНР и ЕС «должны действовать рука об руку» для сохранения мирового экономического порядка. Он также пообещал представить в июне сокращенный список секторов китайской экономики, в которые не допускаются компании из-за границы, что должно еще больше раскрыть китайский рынок для иностранных компаний.
Для европейцев это еще одно больное место в отношениях с Поднебесной. Они во многом правильно указывают на то, что Пекин значительно ограничивает в правах и возможностях европейские компании в Китае, в то время как китайские инвесторы имеют практически неограниченный доступ к единому европейскому рынку.
Правда, в 2019 году ЕС активировал механизм проверки инвестиций. Несмотря на то, что в самом документе ни Китай, ни китайские компании не упоминаются, направлен этот механизм против чересчур энергичного, по мнению европейского бизнеса и политиков, проникновения китайских компаний в стратегические сектора экономики Евросоюза.
Уступчивость Пекина объясняется еще и мощным давлением Вашингтона на европейских партнеров. Американцы требуют от Европы отказаться от сотрудничества с компанией Huawei, которой США объявили настоящую войну. Пока Пекину, учитывая нешуточное давление на ЕС, как говорится, грех жаловаться: даже ближайший союзник США — Великобритания явно не торопится отказывать Huawei. На прошлой неделе Вашингтон получил очередной удар — Берлин разрешил китайскому телекоммуникационному гиганту участвовать в аукционе на многомиллиардный проект создания сетей 5G в Германии.
В Европе предпочитают не отказывать китайской компании только на том основании, что она китайская, а ужесточить требования к кибербезопасности для всех иностранных компаний. С одной стороны, такое решение можно считать частичным удовлетворением требований из-за океана, но с другой — американцы могут его трактовать как оскорбление, потому что оно распространяется на все иностранные компании, включая американские, которые тоже, как известно, не гнушаются слежкой и шпионажем. Причем, не за врагом, в чем обвиняют Huawei и другие китайские компании, а за европейскими союзниками.
Несмотря на разногласия, Пекин и Брюссель подписали также соглашения по развитию связей и сотрудничества в энергетике.
«Общие совместные интересы значительно перевесили наши различия», — подытожил результаты саммита Ли Кэцян.
Китайский премьер выразил надежду, что соглашения, достигнутые на саммите, «помогут не только китайским реформам и открытию китайского рынка, но и укрепят европейское единство и будут способствовать процветанию Евросоюза».
Европейские участники с нем полностью или частично согласны. Дональд Туск, например, заявил о «прорыве» в отношениях между ЕС и КНР, а Жан-Клод Юнкер на совместной пресс-конференции после саммита подчеркнул:
«Сегодня мы много сделали для нашей обоюдной решимости сохранить и обновить правила, базирующиеся на мировом порядке, который служил нам верой и правдой много лет… Наше сотрудничество логично и выгодно для обеих сторон, потому что Евросоюз — главный торговый партнер Китая, а Китай — второй торговый партнер ЕС».
17 + 1
Из Брюсселя Ли Кэцян отправился в Загреб, где он провел переговоры с хорватским руководством. 12 апреля в старинном хорватском городе Дубровник состоялся еще один европейско-китайский саммит, только в несколько усеченном со стороны Европы формате. В прошлую пятницу в Дубровнике прошел саммит «16+1». Первая цифра в этом неформальном клубе означает европейские страны Центральной и Восточной Европы, а «1» — это, конечно, Китай.
В Брюсселе к созданному в 2012 году европейско-китайскому клубу «16+1», 11 членов которого входят и в ЕС, относятся негативно и считают его орудием Пекина, при помощи которого он разрушает единство объединенной Европы. На критику в свой адрес восточноевропейские страны, входящие в «16+1», отвечают, что ведут себя с Китаем крайне осторожно и никогда не нарушают евросоюзовских правил и принципов.
Главный итог нынешнего саммита «16+1», кстати, восьмого по счету — организационный. Следующая встреча клуба уже будет называться иначе — «17+1». В Дубровнике в клуб была официально принята Греция.
Желание Афин вступить в «16+1» лишний раз подчеркивает растущий авторитет и мощь Китая на международной арене в целом и в Европе в частности. Греция, напомним, одной из первых стран Старого Света стала участницей BRI. Она считается «воротами» Поднебесной в Европу благодаря порту Пирей, сданному в долгосрочную аренду китайской логистической компании Cosco. Вторыми «воротами», к слову, хочет стать в целом Италия и в частности порт Триест. Об участии Италии в мегапроекте договорились в марте в Риме Си Цзиньпин и премьер-министр Италии Джузеппе Конте.
Об отсутствии угроз для единства Евросоюза со стороны клуба «16+1» говорят не только европейские участники, но и, конечно, китайцы. Причем, Пекин доказывает эту безопасность на цифрах: за семь лет существования клуба объем китайских инвестиций в экономики его участников превысил $ 15,4 млрд. Более 70% этих инвестиций приходятся не на «еэсовцев», что было бы вполне логично, если бы Пекин хотел с их помощью расшатать ЕС, а на те пять стран, которые не входят в ЕС: Албании, Боснии-Герцеговины, Сербии, Черногории и Северной Македонии.
«Существует мнение, что ЕС делает недостаточно, например, в финансировании инфраструктурных проектов, — объясняет синолог из университета Jiaotong-Liverpool Драган Павличевич, — Китай заполняет этот пробел».
Поднебесная помогает балканским странам не только напрямую — инвестициями и специалистами, но и косвенно — повышая у Брюсселя заинтересованность в них. Не желая уступать полуостров Пекину, Еврокомиссия вынуждена волей-неволей уделять этим странам внимание. Изменение отношения к региону после создания клуба «16+1» хорошо видно в бюджете ЕС. Пять лет назад Балканы действительно были, фигурально выражаясь, черной дырой. Сейчас Евросоюз уделяет балканским странам намного больше внимания и средств. После 2014 года ЕК профинансировала 31 проект более чем на 2,4 млрд евро. В 2016 году объем торговли ЕС с пятеркой балканских стран, не входящих в объединенную Европу, составил 43 млрд евро.
«Наши отношения (в „16+1“) это не Игры престолов, а реальное сотрудничество», — подчеркнул премьер Ли Кэцян в Загребе, куда он заехал перед открытием саммита в Дубровнике, где, кстати, и снимается популярный сериал.
«Когда мы собираем вместе 17 „разноцветных“ стран, то получаем цветовую гамму богаче, чем у радуги, — написал глава китайского правительства в статье „Многоцветные страны, космическое будущее“, опубликованной перед саммитом в хорватских газетах. — Если мы построим радужный мост из Азии в Европу, то добьемся в будущем прекрасного сотрудничества».
В Дубровнике Ли говорил примерно то же, что и тремя днями ранее в Брюсселе, — что Китай хочет «создать равные условия для деятельности всем иностранным компаниям, работающим в Китае, что хочет увеличить импорт из Европы и что обязуется соблюдать правила и законы Евросоюза».
В совместной декларации участники саммита обещают «обеспечивать здоровую и справедливую окружающую среду и равные условия и правила игры для всех иностранных компаний, работающих в каждой из подписавшихся стран, на принципах взаимного уважения, взаимной выгоды и справедливой конкуренции».
Конечно, не все прошло так гладко. Некоторые участники, например Польша, не скрывали разочарования отмененными или неудачными совместными проектами, однако на саммите и в клубе явно доминируют маленькие страны типа Хорватии, которые видят в таких форумах лишнюю возможность хоть как-то влиять на отношения между ЕС и КНР.
Как бы параллельно с политическим в Дубровнике прошел и экономический «саммит», в котором участвовали около тысячи бизнесменов из Китая и стран Восточной и Центральной Европы. Весомым довеском к совместной декларации стали почти 40 сделок в сельском хозяйстве, электронной торговле и технологиях.