В России «губернаторопад» — отставки губернаторов, которые, возможно, продлятся до конца апреля. Крепких коррупционеров меняют на технократов. Им предстоит выстроить более интеллектуальные модели регионального управления, чем-то это похоже на модели управления крупными компаниями. Но эксперимент очень быстро зайдет в тупик. Управленческая среда не во всех, но во многих регионах не может быть модернизирована.
Резкая активизация давления на региональные власти в целях интенсификации работы по нацпроектам, а также по мероприятиям в рамках «майского указа» началась сразу после ежегодного послания президента Владимира Путина Федеральному Собранию 19 февраля. Лидер России обозначил необходимость прорыва, реализовывать который поручают губернаторскому корпусу.
Еще в ноябре прошлого года Госсовет одобрил введение показателей для оценки эффективности деятельности губернаторов по достижению целей, установленных «майским указом» («О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года»).
В феврале этого года внутриполитический блок Кремля разработал общую для себя и вице-губернаторов по внутренней политике систему KPI (Key Performance Indicators — ключевые показатели деятельности).
То есть теперь регионалам предстоит сделать все, что не было сделано за десятилетия. Построить жилье, засеять поля, найти врачей и учителей.
Но есть ряд проблем, которые, скорее всего, заведут в тупик такую стратегию, когда выставляются заведомо маловыполнимые программы и планы.
Во-первых, законодательство. Если говорить в общем, территориальное развитие как таковое выходит за рамки практического функционала даже органов власти регионов, не говоря уже о местных муниципалитетах. Это результат и несовершенства законов, и репрессивных практик, жестко ограничивших во избежание роста коррупции энтузиазм и политическую волю местных властей.
Но главное другое. Реальный функционал органов власти на местах заключается в непрерывной работе по организации текущей жизнедеятельности территорий. Дороги, функционирование социальной инфраструктуры, работа с населением и т. д. Особенно это характерно для низовых звеньев власти, на уровне районов, тем более городов и сельских муниципалитетов. Ни закон, ни сложившаяся практика, ни экономическое положение страны не дают им возможности заниматься развитием.
Между тем неизбежно не сегодня завтра, и такие сигналы уже есть, имитировать развитие (а по-другому не получится, бюджет никто не даст) заставят именно низовые звенья в структуре госуправления. И это в ситуации, когда они и так перегружены обязательствами, часто не подкрепленными финансированием. Глав сельских администраций штрафуют за неработающие фонари уличного освещения, а долги администраций по коммунальным платежам главы нередко закрывают из собственной зарплаты.
Во-вторых, на местах и не смогли бы заниматься развитием. Это в корне неверная постановка вопроса, если в Москве считают, что можно резко подогнать опыт, знания, компетенции чиновников к тому уровню, какой необходим, чтобы действительно универсализировать систему оценки качества управленческой деятельности.
Региональное чиновничество в большинстве своем состоит из людей, чей опыт, профессиональная база, навыки и знания позволяют быть неплохими практиками «в поле», но это люди вне современной образовательной и отраслевой среды. Их невозможно адаптировать для прорыва.
Вместе с тем организаторы прорыва мыслят очень архаично. Проводником государственной политики, развития и прочих прорывов мыслится исключительно и только вертикаль государственной власти. Только она может быть оператором процессов. Общественный сектор в этой работе может быть только на низах, на уровне локальной общественной активности и волонтерского движения. Тогда как, наоборот, именно в общественном, негосударственном секторе в регионах есть люди с релевантным этим задачам интеллектуальным и образовательным уровнем.
По большому счету делать все нужно наоборот. Демонтировать в значительной степени низовые звенья иерархии госуправления и заново ее собирать, «поштучно» находя полезных людей и нанизывая на них и их структуры программы и проекты.
И последнее. Универсализация вредна. Страна неоднородна. Многие регионы отличаются друг от друга, как разные страны. Не могут быть одинаковыми подходы, скажем, к Новгородской и Белгородской областям.
Новгородской области, численность населения которой в постсоветские десятилетия снизилась с 750 до 600 тысяч человек, нужна либо программа спасения, либо программа консервации. Вкладывать деньги в ее текущее состояние бессмысленно. Здесь во многих районах почти не для кого строить дороги, а состояние среды и социальное здоровье населения многих районов таково, что жаль будет тех земских учителей и докторов, кто решится спасать уже погибшую новгородскую глубинку.
И, с другой стороны, Белгородская область — регион в числе лидеров в развитии. Шестое место в стране по качеству жизни, третье в рейтинге инвестиционной привлекательности, уровень развития аграрного сектора, как в странах Восточной Европы. Это почти готовая площадка для всевозможных прорывов. Не только в сельском хозяйстве, но и в университетском образовании, развитии технологий. Есть кадровый потенциал, работающий в современной отраслевой экономике.
Россия неодинакова. По уровню развития регионов — это несколько стран в одной. Универсализировать подходы к управлению в условиях такого дисбаланса бессмысленно.
Антон Кривенюк, специально для EADaily