Говорить об этом считается сейчас «неприлично», или, во всяком случае, «не принято». Но факт остается фактом: в сирийско-иракском кризисном регионе уже сформировались «зоны ответственности». Во всяком случае, в зонах активных боевых действий. Алеппо и Пальмира — российско-алавитская зона, Эль-Баб и север провинции Халеб — турецко-оппозиционная, Мосул — американо-шиитская. Все это вызывает вполне обоснованные сомнения в перспективе территориальной целостности Сирии и Ирака, даже в случае подавления ИГИЛ*. Очень бы, конечно, хотелось, чтобы в Сирии все закончилось так, как заявил Башар Асад в недавним (16.02.2017) интервью французским медиа: «правительство вернет себе контроль над каждым дюймом сирийской территории». Но с точки зрения теории государственного строительства уже сейчас можно говорить о начале формирования ряда новых государств на территории Сирии и Ирака.
«Халифат», столица Ракка
Это основной «обозначенный враг» в Сирии и Ираке, так называемый «Халифат» или ИГИЛ* (террористическая организация, запрещенная в РФ — ред.), но он совершенно не чувствует себя проигравшей стороной и эффектно защищается и в Мосуле, и в Эль-Бабе. А еще периодически атакует — в направлении то иракского Киркука, то сирийских Дамаска или Даръа. Можно долго и даже плодотворно рассуждать о «спонсорах и снабженцах» Халифата, но нельзя упускать из виду одно — «халифатчики» — это пусть радикальные, но сунниты. В странах, которые всегда были в значительной мере суннитскими. А сейчас еще больше, поскольку не менее 60% христиан были уничтожены или бежали из этих стран с 2011 года. Во всяком случае, доклад католического христианского братства «Рыцари Колумба», представленный тогда госсекретарю США Джону Керри в марте 2016-го, называется очень симптоматично: «Геноцид против христиан на Ближнем Востоке» (Genocide against Christians in the Middle East).
Но последние годы эти страны находились под управлением, с точки зрения суннитов, «еретиков» — алавитов в Сирии и шиитов в Ираке. А это еще хуже, чем в случае христиан. «Неверный» имеет шанс спасти жизнь, заплатив «джизью» (особую подать). Во всяком случае раньше имел… Для «еретиков» такой шанс не предусмотрен: межконфессиональные войны беспощадны.
Все это означает, что для суннитского движения в Ираке и Сирии существует практически неисчерпаемый и быстро возобновляемый человеческий ресурс. Ведь средний возраст сирийских мужчин 21,2−21,9 лет (по данным Департамента по экономическим и социальным вопросам ООН на 1 июля 2015 года). И, как показывает опыт последних лет, для ведения эффективной войны бойцам ИГИЛ* достаточно стрелкового вооружения да внедорожников «Тойота» с пулеметными турелями.
Автоматы и «Тойоты» позволяют ИГИЛ* уже третий год не только держать под контролем значительные территории Сирии и Ирака, но и формировать там государственные институты. Причем процесс идет демонстративно и грамотно. Одной из первых демонстраций «Халифата» после его самопровозглашения (29 июня 2014 года) был анонс выпуска собственной валюты. Причем не какой-то там фиатной (бумажной), а солидной, металлической. 14 ноября 2014 года «Дейли Телеграф» сообщил о планах чекана золотых динаров, серебряных дирхемов и медных филсов.
Особого внимания на этот демарш в мире не обратили, а зря. На Востоке очень трепетно относятся и к истории, и к символам. И там прекрасно помнят, что на заре ислама только две державы позволяли себе чеканить золотые монеты — Халифат и Византийская Империя. Остальные западные варвары пользовались смешными кусочками плохо отчеканенного серебра. В лучшем случае…
Чекан золотых динаров (да еще по курсу 1 динар — 139 долларов США) для многих суннитов был очень весомым свидетельством не только становления государства, но и преемственности его власти от первых преемников Пророка.
Другой яркой политической демонстрацией было создание на контролируемой территории провинции (вилайета) Аль-Фуркат. В этой провинции два центра — Аль-Каим (на территории провинции Анбар когда-то суверенного Ирака) и Аль-Букамал, в сирийской провинции Дейр-аз-Зор. То есть «Халифат» показал, что современные границы для него ничего не значат — он вправе устанавливать свои.
Этими двумя пассажами было провозглашено не только появление «исторически оправданного государства», но и исправление исторической несправедливости, навязанной «неверными» европейцами после Первой Мировой войны. А может в этом что-то есть? Ведь договор Сайкса-Пико, определивший границу нынешних Ирака и Сирии — это достаточно подленький исторический эпизод.
И это государство, при определенном стечении обстоятельств имеет шансы на выживание. Ведь контроль над плодородными долинами Евфрата в Сирии и Иракским Междуречьем мог бы обеспечить продовольственную и водную самодостаточность, а нефтяные поля под Пальмирой и Киркуком — энергетическую безопасность. Финансовую и материальную поддержку могли бы предоставить не только планетарные интриганы (США, саудиты, Катар), но и радикальное крыло планетарной суннитской общины — а их в мире 1,62 миллиарда (на 2010 год, по данным Pew Research Center).
Но в Дейр-аз-Зоре, на Евфрате уже третий год сидит в осаде легендарный сирийский генерал Иссам Захреддин со своими десантниками из 104-й бригады. К столице, Ракке, все ближе подходят курды из патронируемого американцами альянса «Сил демократической Сирии». А в Ираке багдадская армия и шиитское ополчение, ни шатко ни валко, но выдавливает «халифатчиков» из Мосула. Так что перспективы у Халифата невелики. Все-таки сейчас против него «работают» три коалиции — российско-ирано-сирийская, турецко-сирийская и проамериканская коалиция (12 «активных» членов). Но процесс формирования пусть и зверского, но суннитского государства в настоящее время, безусловно, имеет место. И не уверен, что он прекратится, даже если «Халифат» все-таки задавят военным путем. Сунниты-то останутся…
Два Курдистана, со столицами в Эль-Камышлы (Сирия) и Эрбиле (Ирак)
Надо отдать должное этому разделенному и трагичному ближневосточному народу: в катастрофичном 2014 году, когда ИГИЛ* бил всех, до кого мог дотянуться, только курды смогли остановить их продвижение.
И начали в Сирийском Курдистане свой процесс государственного строительства. Именно в Сирийском, поскольку в Ираке курды получили «права широкой автономии» после американского вторжения 2003 года. Хотя какой там «автономии»! Президент Иракского Курдистана Масуд Барзани не скрывает своего видения будущего: ««Мы не смогли стать с Ираком хорошими партнерами, поэтому я надеюсь, что мы станем хорошими соседями» (интервью изданию Asharq Al-Awsat, январь 2017 года).
Сирийские курды, по результатам боев с правительственными войсками Башара Ассада, силами «сирийской умеренной оппозиции» и «Халифатом», взяли под контроль обширные области вдоль сирийско-турецкой границы, сформировали там три провинции (Джазиру, Кобани и Африн) и объявили о создании Рожавы — автономии со столицей в городе Эль-Камышлы. Более того, проигнорировав желание американцев видеть их в составе наступающих на Ракку, они летом прошлого года рванули на запад, с целью захвата области между кантонами Кобани и Африн. Это позволило бы сформировать единую трехкантоную территорию Рожавы и, что немаловажно, взять под контроль практически всю материковую сирийско-турецкую границу.
Турки забеспокоились и начали вторжение на территорию Сирии под предлогом «защиты территориальной целостности нашей страны и единства Сирии» (Бинали Йылдырым, премьер-министр Турции). Причем турки вклинились именно между Кобани и Африном, перекрыв курдам возможность соединения кантонов.
Иракский Курдистан уже представляет собой состоявшееся государство, типичное для Ближнего Востока — авторитарное, под управлением клана Барзани. С Рожавой сложнее. В Эль-Камышлы провозгласили создание удивительного для этого региона формата: «либертарного социализма» — с предельной децентрализацией, веротерпимостью, созданием политической нации (курды, арабы, армяне, ассирийцы) и гендерным равенством. Что, кстати, не вызывает особого восторга в Эрбиле, в планах которого явно прослеживается мотив установления политического контроля над территорией сирийских курдов.
Но возможный «идеологический» конфликт с Эрбилем — это только одна из проблем Рожавы. Куда более серьезна проблема союзников. Еще недавно сирийские курды были «золотой акцией» региона, за союзом с которой охотились (а значит — оказывали военно-финансовую помощь) и американцы, и русские. Сейчас для США и России куда более важен турецкий союзник. А турки сражаются с курдами даже с большим азартом, чем с халифатчиками. Анкару можно понять — прилегающий к Рожаве восток Турции тоже заселен курдами, чье стремление к суверенитету «не знает границ».
Поэтому часть курдов считает, что «США и Россия предали их ради Турции», а «турки заключат соглашение хоть с дьяволом, чтобы только курды не имели власть в регионе». Но тогда не стоит удивляться, если Рожава начнет поиск новых союзников и начнет политический дрейф. Например — в сторону Саудовской Аравии.
Зона Безопасности, столица не определена
Это следствие «турецкого испуга». Стремясь воспрепятствовать установлению недружественного курдского контроля над сирийско-турецкой границей, Анкара летом 2016 года осуществила вторжение на территорию Сирии. Предлог — борьба с ИГИЛ* и поддержка бойцов сирийской «умеренной оппозиции» (Сирийской Свободной Армии). В результате под контролем Турции оказалось более 2 000 квадратных километров территории с перспективой дальнейшего ее расширения: турки готовятся наступать далее на юг, в направлении Ракки. На этой территории президент Эрдоган планирует реализовать свою старую идею — создание некой «зоны безопасности» для противников как режима Ассада, так и ИГИЛ*. Но в любом случае — для суннитов…
Турки и их сирийские прокси уже готовят инфраструктуру этой территории, занимаясь строительством лагерей беженцев. Явно готовится создание систем управления и самообороны «зоны», поскольку 13 февраля этого года, на выступлении в Бахрейне, Эрдоган заявил, что Турция не собирается сохранять свое военное присутствие на севере Сирии после освобождения этой территории от боевиков Халифата и курдских бойцов, ведь это будет для его страны «большой роскошью».
США не возражают. Более того, 16 декабря прошлого года, на выступлении в Херши (Пенсильвания), президент-коммерсант Дональд Трамп заявил, что заплатят за все это монархии Персидского Залива: «Я заставлю их предоставить нам средства, и мы создадим или поспособствуем созданию зон безопасности в Сирии».
Но помилуйте! Независимость территории от внешнего легитимного управления (в данном случае — Дамаска), создание инфраструктуры существования населения, определение источника финансирования и подготовка управленческого аппарата с функциями обороны — ведь это и есть создание государства.
Государствообразующие процессы, проходящие в «Халифате», Курдистанах и Зоне Безопасности откровенно «бросаются в глаза». Но если говорить о возможной фрагментации Сирии и Ирака, то стоит присмотреться еще и к Идлибу, сирийской провинции, которая стала «самым крупным анклавом противников Асада и оплотом радикальных исламистов» (Neue Zürcher Zeitung, Швейцария). До недавнего времени ситуацию там контролировала «Джа́бхат ан-Нусра» (ныне — «Джабхат Фатх аш-Шам»). Но при захвате Алеппо и иных успешных операциях русские и сирийцы Асада действовали очень грамотно, не столько уничтожая исламистов путем собственных потерь, а чаще договариваясь об их транспортировке именно в Идлиб.
В результате количество вооруженных отрядов там явно превысило критический порог и сейчас происходит то, что и должно было случиться: они начали уничтожать друг друга. Практически каждый день из разных источников приходят новости о потерях исламистов в идлибских междоусобных распрях:
— группировка «Джунд Аль-Акса» во вторник (14.02.2017 — А.Г.) провела массовые казни своих соперников в названных провинциях. Было убито более сотни джихадистов, большая часть из которых обезглавлена (Free News, 15 февраля);
— джихадистская группировка казнила 41 бойца из бывших сирийских партнерских и союзнических фракций Аль-Каиды в распрях между экстремистами в провинции Идлиб, Сирия (Al-Monitor, 16 февраля);
— сотни боевиков оппозиции были убиты в течение последних недель в Идлибе, поскольку различные группировки джихадистов продолжают убивать друг друга в постоянной кровавой бане (Аl Masdar News, 16 февраля)…
В таких условиях войны «всех против всех» говорить о государственном генезисе было бы легкомысленно. Но в случае победы какой-нибудь из сторон этой «локальной гражданской войны», неважно какой: «Джабхат Фатх аш-Шам», «Ахрар-аш-Шам», «Джунд аль-Акса» или иной — суверенные амбиции победителя проявятся наверняка.
Ну и, естественно, сохранятся (в изрядно урезанном виде) нынешние признанные государства — багдадский Ирак и дамасская Сирия. Ведь о насильственном уходе Башара Асада если еще и говорят, то всерьез уже никто не думает.
Если произойдет фрагментация Ирака-Сирии на несколько независимых государств, то это будет второй яркий случай распада в XXI веке. Первой была Югославия, окончательно распавшаяся в 2006 году. И вспоминается поговорка: «Один раз — это раз. Два раза — это привычка, три раза — это традиция». Ну что же, мир двадцать первого века, похоже, формирует новые привычки!
Андрей Ганжа, специально для EADaily
*Террористическая организация, запрещена на территории РФ