Восемь лет назад Барак Обама именно в Германии во время своего посещения Берлина в бытность свою кандидатом на президентский пост выражал намерение изменить мир. Тогда он обещал новый рассвет демократии на Ближнем Востоке, мир без ядерного оружия, новые горизонты свободной торговли, преодоление мышления эпохи «холодной войны». В минувший понедельник, 25 апреля, по завершении своего большого внешнеполитического турне на Ближний Восток и в Европу в своем итоговом выступлении в Ганновере президент США уже не говорил о своих высоких амбициозных внешнеполитических устремлениях. Тем более не говорил он и о прямых результатах своей внешнеполитической программы, провозглашенной накануне президентского правления. Фактически в Ганновере президент США признал ограничения в реализации заявленных в начале своего президентства «высоких» устремлений. Он мягко призывал своих европейских союзников делать больше для обеспечения их общей политики безопасности в Европе и решения собственных проблем.
На исходе своего президентства Барак Обама, безусловно, может претендовать на некоторые достижения своей внешней политики. На старте от предшественника ему досталось плохое наследие: прямое участие в двух войнах и финансовый кризис глобального масштаба. К исходу своего президентства Обаме удалось преодолеть дотоле одностороннюю позицию США по решению глобальных проблем по изменению климата и за этот счет достичь в Париже громкого международного соглашения по климату на уровне ООН с участием Китая. После полувековой блокады и конфронтации Обама восстановил дипломатические отношения со стратегически значимой Кубой и заключил соглашение с Ираном по его ядерной программе. Обама выполнил и свои предвыборные обещания убрать американские войска из Ирака и Афганистана и тем закончил дорогостоящие заокеанские военные экспедиции. Однако после вывода войск США и их союзников задача стабилизации в этих кризисных точках выполнена не была. И прежние проблемы в их новом колоссальном измерении встали перед США в регионе Ближнего и Среднего Востока. Напряженность здесь сохраняется. Талибы грозят захватом власти в Афганистане, а государственность Ирака, как представляется, окончательна развалена, в результате чего порождена не «новая демократия», а новая угроза, на этот раз со стороны т. н. «Исламского государства»* (запрещенного в РФ). Сейчас уже почти постарались забыть, что в 2009 году Обама авансом за заявленную им «дорожную карту» мира был удостоен Нобелевской премии. Но спустя восемь лет его двух президентств мир не стал более безопасным, а военные конфликты не только не сошли на нет, но и умножились, а обвинения в адрес США в применении двойных стандартов в их политике безопасности возросли. США справедливо подозревают в стратегии фрагментации пространства чужого им материка.
На исходе своего президентства Обама взамен «высоких задач» принял программу «поэтапного подхода» к решению внешнеполитических проблем американской глобальной империи. Заместитель советника по национальной безопасности президента и автор стратегии «поэтапного подхода» Бенджамин Родс в своем комментарии к последнему международному турне американского президента признал, что решение проблем, с которыми столкнулись США, зависят от «коллективных и многосторонних действий». Фактически это является признанием того, что у США нет сил на одностороннее продвижение своей позиции в кризисных точках мира. Но подобный подход, заметим мы, ведет к затягиванию решения проблем и не гарантирует от неожиданных последствий из-за самой этой стратегии затягивания решений. Кризисы и далее могут развиваться в самом неприятном для США и их союзников направлении. Так, например, в Ганновере Обама вынужденно публично признал, что его «поэтапный подход» в Сирии вряд ли быстро ликвидирует «Исламское государство»* и борьба с ним, возможно, займет годы «согласованных действий», чтобы (о, благо!) избавить мир от угрозы международного исламского терроризма. Но ведь годы «согласованных усилий» на практике могут означать укрепление ИГ*, а не его ликвидацию.
Международное турне американского президента наглядно продемонстрировало, что поддержание глобального лидерства требует от президента США согласования слишком многих и часто противоположных интересов. Так сейчас, например, в Саудовской Аравии президент США пытался успокоить опасения своего многолетнего и стратегического союзника — Саудовскую Аравию, возмущенную сделкой с Тегераном и опасающуюся американского уклона в региональной политике в сторону Ирана. Здесь Обаме пришлось объяснять саудитам к их пущему неудовольствию, что страны Персидского залива должны меньше полагаться на Соединенные Штаты в вопросах безопасности. Обама предложил королю Салману искать дипломатических путей решения разногласий с Ираном. В переводе на язык реальной политики, это означает, что США не гарантируют поддержки Саудовской Аравии в случае ее военного конфликта с Ираном. В итоге Обама явно потерпел неудачу в Эр-Рияде, и это открыто признают внешнеполитические комментаторы в американских СМИ.
В своем выступлении в понедельник в Ганновере президент Обама объявил о своем решении увеличить число американских военнослужащих, в том числе специальных сил, для борьбы с «Исламским государством» в Сирии. Президент сообщил, что он хотел бы направить туда к имеющейся уже сотне еще 250 военнослужащих, с тем чтобы они были использованы для обеспечения профессиональной подготовки «местных сил», под которыми следует, по-видимому, понимать курдов, — ударной силы, по мысли Вашингтона, в войне против ИГ*. Но тем временем развивается конфликт курдов с Турцией — другим стратегическим союзником США в регионе. Анкара сама требует от США выполнения по отношению к себе союзнических обязательств — и по Сирии, и по курдам.
В Европе амерканский президент в ходе своего визита сделал акцент на насущных здесь проблемах американской гегемонии: на готовящемся референдуме в Великобритании, который в случае его успеха грозит существующей модели целостности Евросоюза, в Германии же он призывал к достижению американо-европейского соглашения о свободной торговле. В последнем случае Обама вынужденно признал, что перспектива достижения соглашения выходит за рамки его президентских полномочий. В самой Германии — ключевой точке американской гегемонии в Европе само соглашение о зоне свободной торговли считают, мягко говоря, «спорным», «сомнительным» или «весьма противоречивым».
Для консультаций с союзниками в Европе американский президент фактически выбрал сокращенный формат участников G7, когда он совещался с лидерами Франции, Германии, Великобритании и Италии о насущных проблемах Европы. Уровень Брюсселя остался за скобками внимания американского президента, и это продемонстрировало, с одной стороны, что европейская наднациональная интеграция не так важна, поскольку не затрагивает важнейших политических проблем Европы, а с другой, что «Новая Европа» на восточных рубежах Евросоюза ведет отношения с Вашингтоном по другой линии американского сотрудничества. Множественность линий европейской политики США, с одной стороны, подтверждает американскую гегемонию над Европой, а с другой стороны, технически усложняет задачу ее поддержания на пороге Евразии.
В своей речи в понедельник Обама фактически признал, что Европа слабеет, поскольку, как выяснилось в последние годы, ее институтам угрожает медленное восстановление экономики, кризис миграции, региональные войны и нестабильность на восточных рубежах в результате украинского кризиса и растущее недоверие между европейскими союзниками США. Европе по сумме этих кризисов угрожает кризис ценностной картины мира, что выглядит проблемой в глазах Вашингтона. Тени национализма имеют явный антиамериканский оттенок в Европе.
Восемь лет внешне иллюзорная и мечтательная внешняя политика американского президента на деле сопровождалась ощутимой дестабилизацией международного порядка, с конкретными плодами которой на исходе президентства Обамы и столкнулись его европейские союзники. Кризис миграции оказался в центре внимания совещания Обама с европейскими лидерами. В частности, на встрече обсуждалось расширение военных усилий по пресечению потока нелегальной миграции из Ливии через Средиземное море. Состоявшаяся по настоянию Обамы интервенция европейцев в Ливии в 2011 году обернулась для Европы очередной катастрофой в 2015 году. Теперь приходится обсуждать последствия дестабилизации Ливии. В итоге цена прямого вмешательства оказалась для европейцев выше, чем цена возможного бездействия. Красные линии, рисовавшиеся американским президентом, оказались иллюзорными, а реальность утвердила сомнения американских союзников в Европе: там, где сверхдержава не может ничего сделать, Европе не следует вмешиваться. Такой был сделан вывод европейцами из внешнеполитических авантюр США в Ираке, Афганистане, Ливии и Сирии. На фоне подобного утвердившегося мнения Обама в Ганновере призывал европейских союзников к оказанию большей экономической помощи Ираку для борьбы с тамошним экстремизмом. Но реально ли восстановление экономики в воюющей стране? Призывы президента к европейцам на практике внешне отражают разочарование США вкладом их европейских союзников в решение кризиса в Сирии и соседнем Ираке. Заявленная из 66 государств «международная коалиции» по борьбе с ИГИЛ* остается больше на бумаге, и США приходится самим вести воздушную войну против него при том условии, что никто из их европейских союзников не выражает готовности направить в Сирию свои войска.
Ни один президент США не призывал так настойчиво Европу к единству, как президент Обама в Ганновере. Никогда раньше ни один президент США не смотрел с таким беспокойством на Европу. «Если мы не решим эти проблемы, вы увидите тех, кто будет пытаться использовать страхи и фрустрации, направив их в деструктивное русло», — предупреждал Обама своих европейских союзников в Ганновере. «Если единая, мирная, либеральная, с плюралистическим свободным рынком Европа начнет сомневаться в себе и подвергать сомнению прогресс, который был достигнут в течение последних нескольких десятилетий, то мы не сможем ожидать, что прогресс, который только сейчас охватывает во многих местах мир, будет продолжаться», — предупредил Обама европейцев в Ганновере. Но именно Обама, благодаря своим заявленным намерениям в 2008 году и плодам его международной политики в 2016 году, и показал миру, что «прогресс» не является неизбежным и чем-то закономерным. «Прогресс» в условиях все новых и новых кризисов иллюзорен. «Мы не можем окончательно ликвидировать все страдания в мире», — признался президент США в Ганновере. Но он ведь не признал, что задачей США должно стать хотя бы не увеличение этих страданий.
Президент США в Ганновере вновь жаловался на то, что не все европейские союзники вносят свой вклад в дело НАТО. Военные бюджеты большинства европейских союзников США явно недостаточны и непропорциональны усилиям США по поддержанию общей безопасности. В ответ канцлер Германии Ангела Меркель сделала угодливый жест в адрес президента США. Она заявила, что военный бюджет Германии до 2020 года будет увеличен с нынешних 34,3 до 39,2 млрд евро. Но и этого недостаточно, считают в Вашингтоне. Ведь для исполнения договоренной нормы в 2% от ВВП Германия должна тратить на военные нужды 60 млрд евро. Кроме того, США хотят, чтобы Германия активней участвовала в военном сдерживании России путем прямого военного присутствия германских войск на «восточном фланге» НАТО. Здесь на немецком примере США хотели бы преодолеть сложившееся у европейцев представление, что вопрос их безопасности — это вопрос безопасности самих США. Но сейчас в Вашингтоне уверенно полагают, что за безопасность надо платить. Платить: или прямым участием в военных мероприятиях гегемона, или в какой-то другой предложенной форме. И здесь как раз и встает вопрос о Соглашении о Трансатлантическом торговом и инвестиционном партнерстве (TTIP).
Если проводить исторические аналогии, то нынешняя «демократическая империя» США в своей трансатлантической форме напоминает из классической истории Первый Афинский морской союз. Напомним, что толчком к его консолидации послужила война греческих городов-государств против одного общего и грозного внешнего врага — Персидской империи. Греческие государства тогда составили общий военный союз с едиными военными силами под командованием самого сильного союзника — демократических Афин. Однако в обстановке мира военные средства уже не понадобились греческим союзникам, которые стали вносить вместо них определенный денежный взнос в общую казну Морского союза. В какой-то момент главный союзник — Афины — перенесли к себе домой эту казну и стали пользоваться ею по своему усмотрению. Младшие союзники таким способом стали платить за свою собственную безопасность гегемону, а гегемон возвысился над ними превратив объединение в «демократическую империю». Под владычеством и гегемонией Афин младшие союзники стали пользоваться преимуществом безопасной взаимной морской торговли и внешней безопасностью. Аналогичным образом США в настоящее время нуждаются в утверждении своей гегемонии над своими союзниками на новом уровне. Средством консолидации и должно послужить Соглашение о Трансатлантическом торговом и инвестиционном партнерстве (TTIP) между США и ЕС. За безопасность, которую дают им США, их младшие европейские союзники должны платить предоставлением США торговых преимуществ. В последние годы США продемонстрировали недостаток своих ресурсов в ими же искусственно созданных конфликтах. Сейчас они хотят от своих союзников: единства, участия и платы за обеспечение их безопасности. Такова ситуация конкретного момента. И вот при подобной повестке дня президент Обама и использовал свое большое международное турне для формирования в нужном направлении своего внешнеполитического наследия, которое и достанется в скором времени его преемнику в Белом доме.
Аналитическая редакция EADaily
*Террористическая организация, запрещена на территории РФ