С недавних пор Армения стала полноправным членом ЕАЭС. Отныне контур евразийской интеграции охватил и Закавказье. Однако праздновать расширение Единого экономического пространства пока рано. Страна испытывает ряд серьезных проблем и находится в сложнейшем регионе, где переплетены геополитические амбиции целого ряда крупных стран.
2 января в Евразийский экономический союз (ЕАЭС) официально вступила Армения, став полноправным участником единого экономического пространства, наряду с Россией, Казахстаном, Белоруссией, а позднее и Киргизией.
Безусловно, роль реинтеграции постсоветского пространства колоссальна. Современная мировая конкуренция — это соперничество не отдельных государств, а скорее крупных региональных объединений. С этой точки зрения ЕАЭС выступает в качестве противовеса экспансивной политике западных объединений, которая в реальности оказывается довольно агрессивной и бескомпромиссной. Достаточно вспомнить политику Евросоюза и США в отношении Югославии.
Что касается Южного Кавказа, этот регион исторически являлся полем геополитической борьбы крупных держав — России, Англии, Османской империи. По сути, таковым он остается и по сей день. Для России обстановка в Закавказье остро влияет на положение дел на Северном Кавказе. Более того, сегодня на фоне обострения отношений с Турцией, «игилизации» Ближнего Востока и войны в Сирии — Закавказье становится стратегически важной точкой для нашей страны.
Одна из сфер, которая лежит в основе конкурентной борьбы за влияние в регионе, является сфера энергетики. Как известно, Закавказье в силу горной местности обладает развитой системой гидроэлектростанций. При этом Восток Турции и Север Ирана испытывают серьезный дефицит электроэнергии. Впрочем, и Закавказье в этом плане не является самодостаточным регионом. Однако принцип такой — в теплое время года, когда выработка ГЭС на пике, излишки электроэнергии направляются на экспорт. Если сегмент гидроэнергетики развивать, он может быть весьма прибыльным для страны.
О том, что эта сфера представляет большой интерес свидетельствует борьба, которая разворачивается между Турцией, Грузией, Азербайджаном и США — с одной стороны, и Россией в партнерстве с Арменией, Ираном — с другой. Для турок, учитывая исторически сложившуюся природу армяно-турецких отношений, приоритетом в закавказском «узле» традиционно является поддержка Азербайджана и Грузии в противовес Армении.
После «революции роз» 2003 года в энергетику Грузии активно начал заходить иностранный капитал. Буквально за несколько лет чешская энергетическая компания Energo-pro приобрела 8 грузинских ГЭС. Началась модернизация устаревших мощностей. Как сообщал бывший министр энергетики и природных ресурсов Грузии Александр Хетагури, в 2012 году в отрасль было вложено $ 1,5 млрд инвестиций и начато строительство 15 гидроэлектростанций. В 2014 году компания с австрийским капиталом Energo Aragvi ввела в эксплуатацию «АрагвиГЭС». Это первая гидроэлектростанция, построенная на иностранные деньги.
Одним из наиболее важных проектов для Грузии является завершение строительства Худонской ГЭС, начатое еще при СССР. Эта станция способна значительно увеличить выработку электроэнергии. Согласно заявлениям грузинских властей, подготовка к реализации проекта близка к завершению. Долгосрочной же целью является преодоление энергодефицита в стране и наращивание экспорта.
Согласно оценкам экспертов, гидроэнергетический потенциал Грузии более чем в 2 раза превышает её внутренние потребности, однако реализован он лишь на 10%. Задача — реализовать этот потенциал, нарастив сбыт в Турцию и даже в Иран, транзитом через Армению. Собственно, сейчас ведутся переговоры о строительстве грузино-армянской ЛЭП. Кроме того, закрепиться на привлекательном иранском рынке стремится и Азербайджан, который уже с текущего года планирует начать экспорт электроэнергии в исламскую республику.
Очевидно, что намерения конкурентов бросают Армении серьезный вызов. А для армянской экономики экспорт электроэнергии мог бы стать хорошей статьей доходов, не говоря о вопросе энергетической безопасности, учитывая острую политическую обстановку в регионе.
Как страна отвечает на эти вызовы и есть ли понимание этой проблематики у стратегов евразийской интеграции?
Надо сказать, что пока результаты довольно печальные. Проекты в армянской энергетике реализовывались не так активно, как это происходило в той же Грузии. Если судить по данным о выработке, то, согласно статистике Energy Information Administration (EIA), в 2012 году относительно 1992 года выработка возобновляемой энергии в Грузии выросла с 6,4 до 7,2 млрд кВт·ч. В то же время в Армении она сократилась за тот же период с 3 до 2,3 млрд кВт·ч.
Подкачал целый ряд факторов. Проблеск надежды на улучшение армяно-турецких отношений в 2008—2010 годах чуть не обернулся подписанием соглашения об экспорте армянской электроэнергии в Турцию — а это могло бы дать огромный стимул для инвестиций в отрасль. Однако в 2010 году турки внезапно предпочли подписать аналогичное соглашение с Грузией. Согласно одной из версий, произошло это по настоянию США, не заинтересованной в сближении двух стран.
Другой аспект связан с участием российских компаний в отрасли. Компании «Интер РАО» и ОАО «РусГидро» фактически являются монополистами в энергетике. Последняя в 2011 году приобрела Севано-Разданский каскад, включающий 7 гидроэлектростанций. Однако вместо развития этих активов куда больший интерес в «Интер РАО» демонстрировали относительно грузинской энергетики. На сегодняшний день Россия контролирует около 20% генерирующих мощностей Грузии. При этом, согласно оценкам экспертов, объем инвестиций компании в энергетику Грузии в разы превышал инвестиции в Армению.
Перспективные проекты, связанные с расширением генерирующих мощностей упорно игнорировались менеджментом «Интер РАО». Скажем, такой важный проект, как строительство Мегринской ГЭС, позволяющей увеличить выработку электроэнергии на 7%, на сегодняшний день реализуется совместно с Ираном, который, как уже отмечалось, крайне заинтересован в увеличении импорта армянской электроэнергии.
В результате странной политики «Интер РАО» в энергетике Армении сложилась довольно непростая ситуация. Компания не сумела выработать эффективную стратегию и накопила существенные долги. Сыграло свою роль, конечно, и ухудшение экономической ситуации. В итоге компенсировать потери предполагалось за счет увеличения тарифов для населения. После чего в Ереване начались многотысячные митинги, которые окрестили как «электромайдан». Протесты начались буквально через несколько месяцев после вступления Армении в ЕАЭС.
Властям удалось избежать полноценного майдана, однако в августе 2015 года случился масштабный стратегический «прокол». Американская компания «Contour Global» купила Воротанский каскад ГЭС. Мощность каскада составляет порядка 400 мегаватт, что покрывает 20% потребностей Армении в электроэнергии. Кроме того, каскад производит наиболее дешевую электроэнергию. Стоимость сделки составила $ 180 млн. Эксперты назвали такую цену заниженной. Однако, судя по всему, у властей иных вариантов не было.
В результате этой сделки США получили колоссальный инструмент влияния на политику Армении. Дело в том, что в ближайшем будущем в связи с ремонтом ожидается приостановка работы Мецаморской АЭС, которая обеспечивает порядка 30−40% выработки энергии. По некоторым сведениям ремонт атомной станции может затянуться на три года. Таким образом, «Воротанский каскад ГЭС» на этот период становится ключевым объектом энергетики Армении.
В сентябре 2015 года стало известно о том, что «Интер РАО» продает дочернюю структуру «Электрические сети Армении», осуществляющую передачу и распределение электроэнергии в стране, а также крупнейшую в стране ТЭС — «Разданскую». Таким образом, компания избавилась от наиболее проблемного актива и сняла свою долю ответственности за печальные результаты управления энергетикой страны.
Надо сказать, что ситуация с «Интер РАО» довольно парадоксальная. Ведь это не частная лавочка, а компания с российским государственным участием, что, по идее, накладывает определенный отпечаток на ее деятельность. При этом грузинская дочка «Интер РАО» активно реализовывала инвестиционные проекты в Грузии, несмотря на конфликт в Южной Осетии и разрыв дипломатических отношений с Москвой. С другой стороны, Армения, которая в последние годы рассматривалась как перспективный партнер по ЕАЭС, вечно оказывалась на втором плане.
Вывод же можно сделать такой: стратегам евразийской интеграции следует учитывать методы, которые используют западные страны при закреплении своего влияния в различных регионах — продавливая сугубо политические интересы, так или иначе реализуются инвестиционные проекты, способные держать экономику на плаву. Грузия — яркий пример. Страна крайне проблемная, но при этом ситуация там все же не катастрофическая.
Другое дело, когда политика начинается там, где бизнес провалил экономическую составляющую, как в случае с деятельностью «Интер РАО» в Армении. И теперь речь идет исключительно о геополитике: о государстве-члене ЕАЭС и ОДКБ, находящемся в кольце враждебных стран и с массой внутренних проблем.
Дмитрий Заворотный, экономический обозреватель EADaily