Европейские страны призывают США разместить свои военные базы на их территории. Активнее всех это делают давние «друзья» России — Польша и Прибалтика. Им кажется, что так они обеспечат свою безопасность. В реальности же превращение в мишень для ядерного оружия еще не делало ни одну страну безопаснее, чем она есть.
Владимир Путин во время совместной пресс-конференции с президентом Финляндии рассказал о том, как Россия будет реагировать на усиление американского военного присутствия в Европе: «Я думаю, что самая лучшая гарантия безопасности Финляндии — это её нейтральный статус. Потому что, как только возникает какая-то угроза со стороны какого-то сопредельного государства, Россия соответствующим образом должна реагировать и выстраивать свою оборонную политику — таким образом, чтобы нейтрализовать возможную угрозу в свой адрес. Если кто-то ставит под угрозу какие‑то наши территории, то, значит, мы соответствующим образом должны будем нацелить наши Вооружённые Силы, современные ударные средства на те территории, из которых нам исходит угроза. А как же иначе? НАТО же идёт к нашим границам, а не мы куда-то двигаемся».
Странно, что эта простая мысль для кого-то неочевидна. Есть же примеры Швейцарии и Швеции, которые четко и однозначно заявив о своем нейтралитете, не участвовали ни в Первой, ни во Второй мировых войнах. Безусловно, история не терпит сослагательного наклонения, но возможно, если бы после получения независимости Финляндия сделала бы то же самое, то не случилось бы Зимней войны, а Выборг до сих пор оставался финским городом.
Не хочешь воевать — заяви о нейтралитете: на протяжении последних сотен лет эта технология вполне работала. Так же как вступление в военный союз — это всегда риск участия в чужой войне. Именно поэтому Устав НАТО четко ограничивает географию военной помощи тропиком Рака и территорией Европы и Северной Америки. Иначе всему блоку пришлось бы воевать с Индией за Гоа, военным путем отобранным у Португалии или с Аргентиной за Фолкленды (Британия справилась сама). Именно поэтому в НАТО не взяли Россию в 90-е годы — в этом случае географию 5-й статьи пришлось бы расширять.
Причем история свидетельствует о том, что участие в военном блоке и договоры о военной взаимопомощи исполняются далеко не всегда. Чехословакия безуспешно ждала помощи от гарантировавших ее границы Франции и Британии. После нападения Гитлера на Польшу они вступили в войну, но чем это помогло Польше? Если бы (опять позволим немного альтернативной истории) Сталин и Гитлер сумели бы договориться, вполне возможно, что о независимой Польше пришлось бы вновь забыть на десятилетия.
Социология подтверждает, что с тех пор мало что изменилось. По данным опроса общественного мнения в Германии, Франции и Италии, население этих стран выступает против защиты пограничных натовских государств от гипотетического российского нападения.
Эту позицию невмешательства в 1937 году очень выпукло сформулировал британский премьер Невилл Чемберлен: «Сколь ужасной, фантастичной и неправдоподобной представляется сама мысль о том, что мы должны здесь, у себя, рыть траншеи и примерять противогазы лишь потому, что в одной далекой стране поссорились между собой люди, о которых нам ничего не известно».
Поэтому не дождалась и никогда не дождется военной помощи от Европы Украина, и вряд ли получат ее страны Прибалтики или Польша, если вдруг Россия зачем-то решит ввести в эти страны свои войска. Невозможно объяснить немецкому бюргеру или французскому буржуа, зачем он должен отправить своих детей умирать во имя того, чтобы граница между Россией и Украиной пролегала так, а не эдак.
Но все западные политики, которые пугают своих избирателей нападением России, не отвечают на главный вопрос — зачем России это делать? Конечно, после воссоединения с Крымом говорить о том, что Россия не заинтересована в расширении своей территории стало сложнее, но как любили (и до сих пор любят) говорить наши западные партнеры про нагло отобранное у Сербии Косово, «это уникальный случай».
Крым не был захвачен военным путем — украинские военные не сопротивлялись (да, я в курсе про двух погибших, но это были несчастные случаи, а не боевые действия). В Крым не вводились российские войска — они там и без того присутствовали. В том, что революционные украинские власти немедленно потребуют вывода российских войск из Крыма, а Запад это требование активно поддержит, сомнений также не было. А это уже угрожало бы и обороноспособности континентальной России и внутриполитической обстановке в стране. Поэтому случай Крыма, действительно уникален и не может рассматриваться в качестве прецедента. Другой такой территории, населенной этническими русскими и с российскими военными базами на Земле нет.
Россия могла бы без проблем присоединить и Южную Осетию, и Абхазию, и Донбасс, и Приднестровье — но она этого не делает. Российские войска могли бы в августе 2008 года с минимальными жертвами захватить всю территорию Грузии, а в марте прошлого года — исторической Новороссии и Бессарабии — но ничто не указывает на то, что такие планы всерьез рассматривались Москвой.
И уж тем более непонятно, с какой целью России нападать на прибалтийские страны, а в особенности на Польшу. Зачем? For what? Warum? Pourquoi? Dlaczego?
А теперь вернемся к желанию прибалтов и поляков получить американские военные базы на своей территории. Безусловно, в мире, в котором нет ядерного оружия, от этих баз были бы сплошные плюсы — плата за аренду, рабочие места, улучшение генофонда местного населения, а самое главное — защита от вероятного вторжения.
Проблема в том, что Россия не собиралась и не собирается никуда вторгаться. Если во времена «холодной войны» обычные вооружения стран ОВД превосходили натовские, то сейчас ситуация ровно противоположная. Обычные войска России уступают НАТО и количественно, и качественно. Поэтому основная ставка делается на ядерное оружие, приказ о применении которого, безусловно, может быть отдан только в совершенно безвыходном положении, но все-таки может.
Разумеется, удары будут в первую очередь нанесены по самым близким к России натовским военным базам. И даже если России и США в случае гипотетического конфликта удастся договориться о неприменении ядерного оружия (так воевавшие во Второй мировой государства даже в самых сложных ситуациях не прибегали к химическим боезапасам), то неядерный удар «Искандера» оставит не только от базы, но и от окружающих ее городов выжженную пустыню.
Размещение натовской военной базы — это не гарантия безопасности страны, а гарантированное превращение в мишень. Стоят ли того плата за аренду, рабочие места и улучшение генофонда местного населения?
Антон Крылов — специально для EADaily