Как Литва убила «курицу, несущую золотые яйца»: рождение и гибель Игналинской АЭС

Как известно, Игналинская станция являлась единственной АЭС в Прибалтике — однако, сейчас она мертва. При этом, блок № 1 Игналины стали выводить из эксплуатации еще 31 декабря 2004 года (то есть, в том самом году, когда Литва вступила в Евросоюз). Блок № 2 закончил работу пятью годами позже. Оба могли бы использоваться до 2028−32 годов, но не судьба… Характерно, что официальный Вильнюс, закрывший свою АЭС под давлением евробюрократов, не устает сожалеть — ведь он лишился, во многом, реальной энергетической независимости.

Из экспортеров в импортеры энергии

АЭС в Игналине начали строить в 1975 году и ввели в эксплуатацию восемью годами позже. Примечательно, что изначально строительство станции предполагалось начать на белорусском берегу озера Дрисвяты (литовское название — Друкшяй). Однако, в итоге было признано, что именно литовский берег этого водоема обладает наиболее подходящим для подобного объекта грунтом. Одновременно с АЭС в Игналинском районе стали возводить город-спутник Снечкус (ныне Висагинас), в котором поселились семьи персонала атомной электростанции.

В марте 1980-го заложили первый энергоблок, а спустя два года — второй. Всего Игналинскую АЭС планировалось оснастить четырьмя блоками с реакторами типа РБМК-1500 (на тот момент это был самый мощный в мире энергетический реактор). В 1983 году началось строительство третьего энергоблока, а 31 декабря того же года был запущен первый блок АЭС. Второй энергоблок заработал 31 августа 1987 года — процесс его наладки затянулся сверх первоначального плана из-за катастрофы в Чернобыле. А вот третьему блоку так и не суждено быть запущенным. К тому моменту в Литве уже вовсю развернулось движение за выход из СССР. Как и в других республиках, борцы с советской властью усиленно использовали в том числе и экологическую риторику, доказывая, что «оккупанты губят нашу родную природу». В результате, в 1989-м работы по строительству готового уже почти на 70% энергоблока были полностью остановлены — а спустя пятнадцать лет его здание и оборудование демонтировали и распродали по частям.

В 1991 году Литовская Республика получила Игналинскую АЭС под свою юрисдикцию. Таким образом, она стала тридцать первым государством в мире, использовавшим ядерную энергию для своей экономики. О том, что значил этот объект для государства, легко понять, ознакомившись с цифрами. Так, в рекордный для атомной энергетики Литвы 1993 год на ИАЭС было произведено 12,26 млрд. кВтч электроэнергии. Это 88,1% всей произведенной в том году в государстве электроэнергии! Неудивительно, что данный показатель оказался включен в Книгу рекордов Гиннесса. Вообще, в свои лучшие дни Игналина обеспечивала заработком до 5000 сотрудников и снабжала энергией не только Литву, но и Эстонию, Латвию, Белоруссию, а также соседние российские области. Ввиду огромной важности АЭС, власти разрешили ее персоналу — большей частью состоящему из этнических русских — спокойно существовать своей коммуной под началом бессменного директора Виктора Шевалдина. Скажем, несмотря на то, что в Литве русский язык был переведен в статус иностранного, работники ИАЭС спокойно продолжали его использовать в качестве рабочего.

Беда пришла, откуда не ждали — 19 февраля 2001 года правительство Литовской Республики, уже тогда со всей определенностью взявшей курс на вступление в Евросоюз, под нажимом ЕС утвердило программу вывода единственной своей атомной электростанции из эксплуатации. Свое требование Брюссель обосновал соображениями безопасности в регионе — дескать, на Игналине стояли реакторы того же типа, что и на Чернобыльской АЭС. По заключению МАГАТЭ, ИАЭС входила в список самых надежных станций мира, но эти доводы еврочиновников не устроили. Сегодня литовские политики вынуждены признать: Европа просто убрала конкурента с энергетического рынка. Экс-президент Литвы Роландас Паксас, участвоваший в переговорах с ЕС на этот счет, ныне рассказывает в местной печати: «Обещание закрытия ИАЭС являлось единственной возможностью начать переговоры по вступлению в Евросоюз. Вот такая как бы дань с нашей стороны… Но второй блок — это уже наша ошибка. Литовские политики, по сути, не боролись за второй энергоблок атомной станции».

Территория ЧП

Бывший глава государства не совсем прав — на протяжении ряда лет Вильнюс пытался добиться в Брюсселе разрешения на продление срока эксплуатации станции, но все усилия были тщетными. Общественность тоже отрицательно отнеслась к закрытию АЭС, многие тогда говорили, что власти режут курицу, приносящую золотые яйца. «Трудности, связанные с остановкой станции, будут ощущаться в течение нескольких ближайших лет, а стоимость электроэнергии в 2010 году возрастет примерно на тридцать процентов», — предупреждал перед остановкой второго энергоблока тогдашний глава литовского правительства Андрюс Кубилюс. И действительно, после закрытия ИАЭС Литве пришлось вместо экспорта приступить к импорту энергии, поскольку ее производство на резервных мощностях оказалось невыгодно из-за высокой себестоимости.

На государство навалились и неприятные заботы иного толка — консервация отслужившей свое атомной станции и обеспечение надежного хранилища отработанного ядерного топлива. Проект строительства такого хранилища отстал от графика на четыре года и превратился в «воронку», высасывающую деньги — а средств, выделенных Вильнюсу на эти цели Евросоюзом, категорически не хватает. Ну и, разумеется, пострадал рядовой потребитель: только за первые два с половиной года без АЭС электричество в Литве подорожало вдвое, отопление — в четыре раза.

В последние годы атомная станция в Игналине дает новостные поводы лишь в связи с разного рода чрезвычайными происшествиями, происходящими на ее объектах. Поскольку в Литве уже почти десять лет ведется напряженная борьба за утверждение плана строительства новой АЭС «современного поколения», подобные ЧП устами противников данного проекта раздуваются до гомерических размеров. Так, 8 ноября 2007 года на станции произошло короткое замыкание, которое вывело из строя один из генераторов. 27 сентября 2006 года из-за неисправности пришлось остановить турбогенератор одного из реакторов. Похожий случай был и в августе 2005-го, когда из-за короткого замыкания выключили весь энергоблок.

Другое громкое происшествие подобного рода имело место 5 октября 2010 года — авария в помещении главных циркуляционных насосов АЭС. При проведении технологической промывки контура ядерного реактора первого энергоблока произошел разрыв контура в районе дроссельно-регулирующего клапана. Около трехсот кубометров густого промывочного материала в виде суспензии с сильной степенью радиоактивного заражения под давлением вылилось через образовавшийся разрыв в технологическое помещение первого блока. Персонал был вынужден своими силами собирать ядовитое вещество, поскольку специальные роботы, которые могли бы использоваться во время таких работ, на станции отсутствовали.

Вещество, о котором шла речь — однопроцентная азотная кислота и калий перманганата. Правда, если верить официальным источникам, ЧП не обернулось серьезными последствиями и никакие химические реагенты и загрязненные радиоактивными нуклидами материалы за пределы контролируемой зоны АЭС не распространились. Но журналист издания «Литовский курьер» Анатолий Иванов, встретился с теми, кто участвовал в ликвидации аварии. С его слов, далеко не все обстояло так уж безоблачно: «Нет сомнения, что работа с „грязным“ материалом отразилась на облучении людей, которые вынуждены были вручную собирать вредные отходы и вывозить их на территорию АЭС, где массу складировали. Национальная инспекция по надзору за атомной энергетикой была поставлена в известность о чрезвычайном происшествии, однако согласилась с администрацией АЭС, что, поскольку, радиоактивнее отходы остались на территории станции, можно ограничиться кратким сообщением о случившемся. На самом деле, это была серьезная авария, общественность ввели в заблуждение».

К слову, к тому времени официально закрывшейся Игналинской АЭС руководил новый генеральный директор Освальдас Чукщис. Он получал зарплату в размере 26 тыс. литов (7,6 тыс. евро), то есть в два раза больше, чем некогда Виктор Шевалдин. Многие литовские эксперты высказывали недовольство ходом работ по закрытию станции. Звучали обвинения, что миллиард литов, выделенный на утилизацию АЭС, откровенно растранжиривается на какие-то нецелевые расходы. Отсюда и ЧП, угрожающие жизни и здоровью не только работников станции, но и жителей окрестных краев.

Так или иначе, несмотря на все сопутствующие неприятности, безвременная смерть Игналины породила амбициозную идею создания новой АЭС, в проекте которой, помимо Литвы, собирались участвовать Латвия, Польша и Эстония. Но это уже тема для следующей статьи…

Вячеслав Самойлов, специально для EADaily