«Эпоха мертворожденных»: примет ли Россия фатальные жертвы русских Малороссии?

В 2008 году московское издательство «Яуза-ЭКСМО» издало роман луганчанина Глеба Боброва «Эпоха мертворожденных».(1) Роман стал бестселлером и к 2015 году выдержал шесть переизданий. Вскоре после появления бумажной версии романа электронная появилась в Интернете, и книга Боброва стала весьма популярной у читателей в сети. По утверждению автора, только на сайте современной военной литературы Окопка.ру роман прочло более полумиллиона читателей, и в электронной библиотеке Максима Мошкова — столько же. Всего у романа «Эпоха мертворожденных», как минимум, 2 миллиона читателей. И это число растет.

Роман был написан Бобровым, как он указывает, в период с весны 2005 года и до лета 2006 года в весьма популярном после Оруэлла жанре антиутопии. Сам автор считает свое произведение романом-предупреждением, адресованным Украине и России. Повествование в «Эпохе мертворожденных» идет о гипотетической гражданской войне на Украине. С началом военного кризиса на Украине, связанного с операцией АТО в Донецкой и Луганской областях о романе вновь заговорили, как о пророческом. В СМИ появились интервью с писателем, который продолжает в Луганске борьбу с украинским национализмом. Книжный сюжет стал частью жизни писателя. В апреле 2015 года в Москве был издан сборник рассказов писателей Донецка и Луганска под общим названием «Я дрался в Новороссии!».(2) В сборнике есть рассказ Боброва «Тонкая прозрачная линия».

Прошло полтора года после начала военного конфликта в Новороссии на Украине, и есть смысл сопоставить предъявленный обществу за шесть лет до события прогноз Боброва с реалиями настоящего, а не вымышленного конфликта. При этом сразу нужно отметить, что батальные сцены в романе явно определены личным афганским опытом писателя, а военно-политическая канва повествования — событиями в Югославии в 1990-е годы. Что касается прогноза событий гражданской войны на Украине, то художественное воображение Боброва работало на основе политологического знания, как украинской современности, так и истории украинского национализма. Точность писательского прогноза в романе обусловлена, с одной стороны, работой Боброва в Луганске политехнологом на президентских выборах «оранжевой революции» 2004 года. По собственному признанию писателя, именно тогда он понял, что украинское общество оказалось в шаге от гражданской войны. Оттолкнувшись от событий «оранжевой революции» 2004 года, Бобров мысленно смоделировал их развитие в направлении гражданской войны. Вторая «революция на Украине ноября 2013—февраля 2014 года повторила первую и пошла дальше — как раз по тому пути, что описал Бобров в своем романе.

Второй существенный момент — Боброву в ходе работы над книгой о Тарасе Шевченко удалось разобраться с сущностью и направлением развития украинской национальной идентичности.(3) Понимание внутренней логики украинского национального проекта и обусловило антинацистский пафос «Эпохи мертворожденных». Если мы учтем эти предварительные замечания, то дальше можно рассмотреть отдельные аспекты прогноза Боброва из «Эпохи мертворожденных» не предмет того и как случилось, а чего не произошло.

Пространство конфликта. В сюжете «Эпохи мертворожденных» умалчивается о событийном ряде, приведшем к гражданской войне. Действия в романе развиваются тогда, когда Украина уже расколота на «Центрально-Украинскую республику» (ЦУР) с Киевом, ее автономию — Галицкую республику со Львовом и Восточную Малороссию, состоящую из Слобожанщины и Донбасса — трех областей: Харьковской, Донецкой и Луганской.

ЦУР при поддержке составленных из «младоевропейцев» «Сил оперативного развертывания Евросоюза» (СОР) воюет против «Восточной Малороссии», области которой образовали «Конфедерацию», одной из частей которых является «Республика Донбасс». По тексту еще конкретно упоминается непризнанная в мире «Республика Восточной Малороссии».

По сюжету романа, Крым выведен за скобки конфликта в Малороссии при том условии, что «в Крыму все плотно и окончательно зависло в нерешаемом клинче». Очевидно, что Бобров воссоединение Крыма с Россией предугадать не смог, но по своей блестящей интуиции вывел Крым за скобки конфликта в Малороссии при этом, дав понять, что какое-то столкновение все-таки имело место в Крыму с участием в конфликте в качестве «тарана» крымских татар.

В романе «Эпоха мертворожденных» Бобров «Новороссией» именует Днепропетровскую, Запорожскую области и Причерноморье с Николаевым и Одессой. «Замирение» этой «Новороссии», по сюжету романа, прошло на самом старте конфликта, как пишет Бобров, «почти полюбовно, не считая вызвавших поначалу столько крика относительно бескровных полицейских операций да громких арестов с пальбой в воздух и массовой укладкой народа мордами в асфальт». Но именно при подобном внешнем антураже сопротивление перевороту и было в действительности подавлено весной 2014 года в Харькове. Кроваво — в Одессе.

В целом, можно констатировать, что в определении пространства конфликта гражданской войны на Украине Бобров не учел трех факторов: 1) спровоцированное евромайданной революцией 2014 года и АТО активное участие русских, малоросов и украинцев Левобережья Украины в украинском нациостроительстве + активность на этом направлении русских авантюристов, решивших, что пришел момент оседлать клячу истории и сделать личную карьеру и 2) междоусобную борьбу олигархов-космополитов, благодаря которой на старте Ахметовым был дестабилизирован Донбасс, Коломойским осуществлено замирение «Днепра» и Одессы, а Порошенко начат процесс стабилизации и централизации националистической власти в Киеве. В этот ключевой момент из-за экономической незначимости Галичины там не оказалось своего значительного по весу олигарха, который и мог бы осуществить регионализацию западных областей под маркой «Галицкой республики» Боброва.

В целом, роман Боброва «Эпоха мертворожденных» в своей лексике не знает такого понятия, как «олигарх», а между тем конфликт элит посредством конфликта олигархов и стал спусковым крючком сначала переворота в Киеве в феврале 2014 года, а потом и гражданской войны в Новороссии при начале АТО.

Характер конфликта. В своем романе Бобров определяет военный конфликт на Украине как «гражданскую войну» при том весьма типичном для исторической России условии, что «граждан», как участников подобного рода междоусобного конфликта как раз и нет. В романе Боброва изображается народная война без компромиссов и жалости. Гражданская война идет за идеалы. Бобров абсолютно точно уловил нюансы при том условии, что военный конфликт на Украине является столкновением этнических идентичностей, в основе своей опирающихся на более базовые цивилизационные идентичности. От этого в тексте романа, написанным Бобровым за семь лет до конфликта, фигурируют в качестве вражеской стороны: «окры», «фашисты», «мазепанцы», «бандерлоги» и т. д. Именно цивилизационная идентичность автора и его героев позволяет им видеть своих врагов в подобных понятиях. Нет подобной идентичности — нет и подобного видения.

С базовой цивилизационной идентичностью связана непримиримость восстания. «Республика Восточной Малороссии» — это централизованная военная диктатура, созданная местными офицерами-отставниками и сотрудниками из местных региональных управлений СБУ. Военная диктатура в романе опирается на беспощадный и справедливый революционный террор.

«Клан Бессмертных, периодически выцарапывая друг другу глаза и так же стремительно мирясь — до поцелуев взасос, тащил Восточную Малороссию на дно. Вражеские войска под стенами не стояли, но все понимали — дело времени. Выросшие в системе, а потом окончательно сформированные в эпоху государственного капитализма, наши кучмонавты ни о чем, кроме как о сохранении балансирующего меж «умными и красивыми», никому даром не нужного Каганата и спасении собственных активов, не думали. Вопрос о «разрыве в клочья» стоял уже не в месяцах, а в неделях, если не в днях… На дворе стояла всеобщая мобилизация. Лето, с первых своих дней отыгрываясь за людское безумие, решило заранее выжечь город дотла: до подхода установок залпового огня, тяжелой артиллерии и массированных БШУ. Политический расклад окончательно прояснился до обывательской очевидности. Стало ясно: «Республику приговорили. Она обречена… В один из дней, как раз во время очередной жутко «чрезвычайной» и традиционно «закрытой» сессии, в корпусах бывшего областного совета и госадминистрации внезапно сменился караул… Далее события пошли по совсем чумному, шокирующему примитивной обыденностью и взрывной быстротой сценарию. Без всяких разговоров, криков, речей и прочих драматических аксессуаров всех восьмерых Бессмертных поставили к возведенной с началом первых бомбежек стойке фундаментных блоков и тут же без проволочек в три автомата — расстреляли… Так же без судебных тяжб и проволочек стали разбираться с просто опухшими от вседозволенности и безнаказанности чинушами — небоевыми ментами, таможенниками, прочей армией разрешителей и распорядителей благ. Вопросы с мародерством и грабежами беженцев, с уличной преступностью и спекуляцией реестровыми продуктами решались совсем быстро». В итоге получилось: «Либо либеральная демократия, либо сражаемся… У нас наверху больше нет ни левых, ни правых, ни центристов — никого. Сплошной требующий победы монолит».

В романе Боброва военные и гражданские управленцы восставшей республики — это самостоятельные деятели, а не российские кремлевские марионетки. Однако в реальном конфликте лета 2014 года дело оказалось гораздо сложнее, и осенью этого года в интервью «Завтра» автор «Эпохи мертворожденных» с горечью признавал: «Первое. Очередной раз следует честно констатировать факт, что Донбасс вчистую проигрывает информационную войну. Ни у ЛНР, ни у ДНР на сегодня вообще нет вменяемой медийной политики… Второе. Мы стали свидетелями невероятной инерции людей — всем начхать на какие-либо идеалы, люди живут мерками своей квартиры. Мещанство победило — соотношение обывателей и пассионариев более чем 100:1… У нас дезориентация еще и потому, что народ четко не понимает, за что борется Донбасс. Понятно, что против киевской хунты, но вот за что?». Итак, воюющий монолит на Донбассе после полутора лет войны не складывается.

Запад, «младоевропейцы» и гражданская война в «Восточной Малороссии». Сюжет американского вмешательства на Украине совершенно не разработан в романе-антиутопии Боброва. Хотя общее глубинное понимание ситуации есть. Вот один весьма характерный диалог: «С тысяча девятьсот девяносто первого, как минимум, окончательно стало ясно: русские будут воевать с украинцами. Априори! Вопрос лишь — когда?! После поражения в холодной войне добивание правопреемницы СССР стало неминуемым. Ну, а столкнуть один народ лбами — святое дело. И горе побежденным. Ты же хорошо учил уроки Югославии. Знаешь ведь утвержденный Штатами сценарий!

— Знаю… Плюс раскол Европы на два лагеря. Тут — понятно. Даже не спорю».

Восставшая «Восточная Малороссия», помимо украинских войск ЦУРа, сражается еще и со специальным контингентом войск Европейского союза, состоящего из «младоевропейцев» — «Сил оперативного развертывания Евросоюза» (СОР). Костяк СОР состоит из поляков и прибалтов. Здесь в сюжете Боброва замечательно то, что в этом аспекте текст романа написан до программы ЕС «Восточного партнерства», которая кроме определения партнеров еще и повысила значение государств ЕС на восточной периферии Евросоюза. Бобров в 2005—2007 годах определил особую роль «младоевропейцев» в войне на Украине до каких-либо обнародований планов американцев о создании военного союза с США внутри НАТО с государствами-членами ЕС в Восточной и Центральной Европе. По-видимому, фантазия Боброва о СОР обусловлена тем поворотом сюжета, что Украина распалась на несколько частей, и ее националистические части превратилась в буфер Польши. Кроме того, подобный ход позволил автору заполнить батальные сцены романа экзотической военной техники польского и чешского производства. Однако, использовав в романе подобный ход, Бобров упустил возможность нарисовать будущий военный конфликт на Украине в формате гибридной войны с участием ЧВК Запада. Реальность пошла другим путем.

Ну, и разумеется, для Украины Бобров воспроизвел в своем романе сюжет югославской войны с международным трибуналом по военным преступлениям. Для подчеркивания проблемы двойного стандарта Запада Бобров в целях создания аллюзии поместил этот трибунал в своем романе в Нюрнберг. В финале романа главного героя романа ждет Нюрнбергский трибунал.

По аналогии с Югославией Бобров предугадал и участие в будущем конфликте на Украине миссии ОБСЕ. В романе она названа «Миссией международных наблюдателей». Вот только Минского процесса в романе Боброва нет. Упоминается лишь некое неисполненное перемирие: «Это хваленое «Часов-Ярское перемирие» — филькина грамота. Подтереться и забыть. Мы — ни пункта не выполнили. Они — тоже». Герои романа непримиримы к украинскому национализму так, как непримирим к нему в своем творчестве и жизни автор.

Фактор России в гражданской войне на Украине. Автор романа «Эпоха мертворожденных» даже при всем богатстве своей писательской фантазии не смог предвидеть такой «взрыватель» гражданской войны на Украине как «Славянский рейд» отставного полковника ФСБ и исторического реконструктора во главе малого отряда в 50 бойцов, составленного из крымчан и граждан России, участвовавших в крымской операции. Столь важная в текущей войне на Донбассе роль российских добровольцев в воспоминании о будущем Боброва прописана совсем не отчетливо. В романе Боброва «армия Малороссии» по большей части состоит из местных уроженцев.

Однако далее Бобров на пятерочку угадал сдержанную политику государства Российского по отношению к конфликту на Донбассе. Связано это, как четко определено в романе, с отношениями России и Запада. В романе утверждается, что Запад как-то со всех сторон давит (но как?) на Россию. Здесь Бобров по сюжету романа не придумал, что конкретно речь могла бы идти об экономике. Слово «санкции» ни разу не используется в тексте романа. Очевидно, что здесь мы сталкиваемся с неким достаточно общим ментальным комплексом советского человека, присущего, как Боброву, так и некоторым государственным деятелям в России, когда фактор влияния санкций на кризисную и несбалансированную экономику России не учитывался заранее. Связано это очевидно с тем, что Советский Союз вообще жил в состоянии перманентных санкций Запада с момента своего основания. Санкции были постоянны, повседневны, к ним привыкли и их перестали замечать тем более, что советская экономика худо-бедно функционировала в состоянии внутренней достаточности.

В сюжете российского участия в военных действиях на Донбассе Бобров явно пошел по канве Боснийской войны с прямым, но скрытым участием Союзной Югославии (Сербии+Черногории) в ней. В тексте романа открытого участия России в военном конфликте нет.

Но что мы тогда видим в «Эпохе мертворожденных»? Вот, например, одно прямое заявление России «о начале крупномасштабной военной помощи вплоть до ввода собственных «Сил оперативного развертывания» в случае продолжения геноцида русского населения непризнанных территорий немного охладило горячих брюссельских парней и их киевских шестерок». Кроме того, Россия поставляет вооружения повстанцам и посылает своих военных инструкторов. Российские военные создают новые подразделения повстанческой армии. Периодически Россия закрывает небо над Донбассом зонтиком своих ПВО — дивизионами своих С-300, препятствуя действиям вражеской авиации. Россия периодически посылает и отзывает обратно свои специальные подразделения, например, саперов.

Россия проводит гуманитарную политику по отношению к повстанческой «Республике Восточной Малороссии». Россия массами принимает беженцев, но сосредотачивает их на территории пограничных областей РФ с Украиной и т. д.

В отношении России Бобров с абсолютной точностью угадал новую российскую идентичность у «россиян», отрицающую общерусскую идентичность и равнодушную к соотечественникам. Это демонстрируют выдуманные автором романа диалоги главного героя с российскими военными следователями в лагере для интернированных лиц на территории Ростовской области.

И, наконец, в романе Боброва есть и то, что в российской блогосфере уже как полтора года получило название «хитрый план» — т. е. речь идет о некой хитрой политической или военно-политической комбинации, которая на определенном этапе конфликта приведет к быстрой и безусловной победе России в войне на Украине. В финале романа Боброва повстанцы в «Республики Восточной Малороссии» терпят поражение и уходят в Россию. После этого миллионы беженцев, сосредоточенные в пограничных лагерях в России «дозревают» до освободительного похода полумиллионной армии на Киев. «Какое «вторжение», дружище?! Возвращение людей, согнанных с родной земли! Да — на старой бронетехнике, да — с автоматами Калашникова в руках, да — озверевших от ненависти к окраинцам. Ну и что? Это не агрессия одной независимой державы на территорию другого суверенного государства. Нет! Это — адекватный ответ народа на военное вмешательство извне и на предательство части собственного населения».

А пока что, итог в романе Боброва почти такой, как сейчас в жизни: «Я о нынешнем статус-кво! Что именно получила каждая из сторон в период от беловежской капитуляции до последних событий? Посчитаем? Российская Федерация. На неслабой протяженности западной границы либо полыхает гражданская война, либо стоят страх какие дружественные войска младоевропейцев. На собственной территории — несколько миллионов беженцев. Масса оружия, криминалитет и фронтовые придурки, фильтрационные лагеря и инфекционные болезни, ступор местного населения и экономический паралич прифронтовых областей. О финансовых затратах, связанных с чужой войной, я даже не говорю. Про набор исторических, психологических и прочих аспектов национальной и гуманитарной катастроф — тоже».

Однако вопрос о грядущей реализации «хитрого плана» Бобров оставляет открытым. При финале повествования остается не ясным, примет ли Россия фатальные жертвы русских Малороссии, примет ли она личную жертву жизнью одного из ее сыновей — главного героя романа Боброва — Кирилла Аркадьевича Деркулова — человека «с завышенным порогом параметра восприятия справедливости». Главный вопрос романа в итоге остался открытым так, как он остается открытым сейчас в жизни спустя полтора года после начала военного конфликта на Украине.

(1) Бобров Глеб. Эпоха мертворожденных. Украина в крови. М., 2008. // http://royallib.com/book/bobrov_gleb/epoha_mertvorogdennih.html

(2) Глеб Бобров, Федор Березин и др. Я дрался в Новороссии! (сборник). М., 2015 // http://pdf.rulit.me/GlebLeonidovichBobrov_YadralsyavNovorossii!_RuLit_Me_387004.pdf

(3) Николай Греков, Константин Деревянко, Глеб Бобров. Тарас Шевченко — крестный отец украинского национализма. Луганск, 2005.

Аналитическая редакция EADaily