Гарантированный доход в России гарантирует усиление неравенства — мнение

Бывший премьер-министр Дмитрий Медведев, ныне занимающий пост заместителя главы Совета безопасности РФ, обнадежил соотечественников очередной «прорывной» идеей из области социальной политики — предложил рассмотреть возможность введения в России базового безусловного дохода, то есть регулярных безвозмездных выплат от государства, полагающихся каждому гражданину страны. Инициативу Медведева, несомненно, можно считать стартом кампании «Единой России», председателем которой по-прежнему является экс-премьер, перед выборами в Госдуму 2021 года, и само по себе это предложение демонстрирует, что спасать падающий рейтинг партии власти планируется, видимо, прежде всего популистскими мерами. Но никаких шансов на полноценную реализацию эта инициатива, скорее всего, не имеет, поскольку она потребует радикального пересмотра существующих принципов распределения национального дохода, что явно не входит в планы правящей элиты. Без этого любые попытки ввести в России раздачу «вертолетных денег» приведут к дальнейшему усилению социального неравенства и разбалансированию экономики.

«Предлагается обсудить так называемую идею минимального гарантированного дохода. Здесь имеется в виду неприкосновенность той минимальной суммы средств, которая выплачивается государством человеку независимо от рода его деятельности, социального и экономического положения. Такие модели существуют в целом ряде других государств. Пандемия коронавируса показала, как важно оказывать поддержку людям, чтобы сохранить социальную стабильность», — заявил Медведев в рамках онлайн-совещания об актуальных задачах «Единой России» в 2020—2021 годах. «Концепция социального государства ляжет в основу народной программы „Единой России“, с которой партия пойдет на выборы в Госдуму», — утверждается в релизе на официальном сайте ЕР.

Предложение Медведева не стоит воспринимать как некое абстрактное пожелание. «Вертолетные деньги» от государства для всех или значительной части граждан действительно стали одним из ключевых инструментов борьбы с коронавирусным кризисом, который использовался в том числе и в России (в виде разовых выплат для семей с детьми). В некоторых странах еще в начале кризиса было предложено сделать базовый безусловный доход (ББД) постоянным, например в Испании в апреле прозвучала идея установить постоянные выплаты для нуждающихся сверх уже существующих стандартных базовых средств помощи наподобие пособия по безработице, раздачи еды, социального жилья и т. д. Таким образом, если еще недавно предложения экономистов, выступавших в поддержку ББД, воспринимались как в лучшем случае неортодоксальные, а в худшем — как маргинальные, сегодня эта идея на глазах превращается в мейнстримную и имеет все шансы овладеть массами.

Бельгийские исследователи Филипп ван Парайс и Янник Вандерборхт, чья вышедшая в 2017 году фундаментальная работа «Базовый доход. Радикальный проект для свободного общества и здоровой экономики» недавно была опубликована в России издательством Высшей школы экономики, определяют ББД как денежную сумму, которая выплачивается всем гражданам той или иной страны на индивидуальной основе без сопряженных условий: его получатели не несут обязанностей работать или быть готовыми к найму. Иными словами, базовый доход предоставляется без обязательств. ББД, настаивают авторы, является «важнейшей составляющей радикальной альтернативы как старому социализму, так и неолиберализму, реальной утопией, которая предлагает гораздо больше, чем защиту старых достижений или сопротивление диктату глобального рынка».

Как видно из процитированного выше высказывания Дмитрия Медведева, предложенная им идея минимального гарантированного дохода в целом соответствует определению ББД у ван Парайса и Вандерброхта (возможно, в окружении экс-премьера, готовившем его выступление, даже читали книгу бельгийцев). Более того, эта инициатива хорошо ложится и на еще одно нашумевшее год назад предложение Медведева — о переходе к четырехдневной трудовой неделе. Как отмечают бельгийские теоретики ББД, одна из его задач состоит в том, чтобы дать людям возможность выбора форм труда: сокращать или приостанавливать их оплачиваемую трудовую деятельность, или выбрать менее экономически выгодную, но приносящую больше удовольствия форму занятости, или же договориться с работодателями о вознаграждении не в форме оплаты труда, а в форме более привлекательных его условий. В последнем случае один из вариантов — именно сокращенное рабочее время.

Однако в недрах «Единой России» существуют и другие представления о том, как может быть реализована подобная инициатива. За день до выступления Медведева стало известно, что глава комитета Совета Федерации по экономической политике Андрей Кутепов (по совместительству — руководитель Северо-Западного межрегионального координационного совета ЕР) подготовил письмо экс-министру экономического развития РФ, а ныне помощнику президента Максиму Орешкину с предложением ввести до 2025 года базовый доход для безработных в дополнение к пособию по безработице.

«По версии министерства труда и социальной защиты РФ, к концу 2020 года ожидается до 5,5−6 млн безработных. Чтобы более реалистично удовлетворить минимальные потребности безработных с учетом семейной нагрузки, им необходимо выплачивать пособие в размере не менее трех прожиточных минимумов трудоспособного населения. Это потребует годовых расходов на содержание зарегистрированных безработных в объеме 2,183 трлн рублей», — говорится в тексте письма (цитата по ТАСС).

Появление подобных предложений неизбежно напоминает о хрестоматийном высказывании, которое характеризует представление советской номенклатуры эпохи «развитого социализма» о реальной ситуации в СССР и приписывается Юрию Андропову: мы не знаем страны, в которой живем. Дело даже не в том, что на реализацию заявленной инициативы потребуется сумма, эквивалентная 11% расходов федерального бюджета на 2020 год, — главная проблема в другом: сенатор Кутепов, возможно, просто не представляет, какая часть россиян получает в месяц меньше, чем сумму, эквивалентную трем прожиточным минимумам, или порядка 36 тысяч рублей для трудоспособных граждан. На всякий случай, это почти половина работников средних и крупных предприятий, как следует из текущих данных Росстата о медианной зарплате россиян. Этот показатель, демонстрирующий уровень зарплаты, больше и меньше которого получают по 50% работающих, в среднем по российской экономике составляет 34,6 тысячи рублей, или $ 455 по текущему курсу, что, очевидно, удручающе мало для экономики, претендующей на вхождение в мировые топ-5, пусть и в показателях абсолютного ВВП.

Поэтому легко представить, к чему приведет предложение ввести базовый доход в 36 тысяч рублей для безработных. Вопреки небезызвестной теории «глубинного народа», русский человек, как правило, совершенно рационален и прекрасно знает, сколько и за что ему положено, если «начальство сказало». Так что ближайшим следствием реализации инициативы сенатора Кутепова станет рост количества безработных в порядке практического осуществления теории рационального выбора: зачем работать за 15−20 тысяч (а такие зарплаты сейчас у миллионов россиян), если можно ничего не делать и получать 36 тысяч?

В итоге для властей вырисовывается малоприятная дилемма. Либо в результате роста количества «добровольных» безработных, которым положен безусловный доход, может рухнуть федеральный бюджет, либо возможность получения официального статуса безработного придется жестко ограничивать, и тогда возможность получать от государства 36 тысяч рублей в месяц станет чем-то вроде привилегии, а труд за меньшую сумму будет слишком уж напоминать крепостное право. Впрочем, настоящий эффективный менеджер найдет выход из столь затруднительной ситуации. К примеру, изыскать дополнительные средства на выплаты растущей армии безработных можно путем резкого сокращения расходов на образование. Такое решение напрямую вытекает из знаменитого высказывания экс-министра образования РФ Андрея Фурсенко о том, что «школа должна готовить не творцов, а квалифицированных потребителей»: в условиях, когда каждый может рассчитывать на «вертолетные деньги», в школе в самом деле достаточно учить тому, как их потратить, — остальное как-нибудь само приложится.

Но вернемся к идее Дмитрия Медведева о гарантированном доходе для всех. Посчитать стоимость ее реализации вполне возможно, если отталкиваться от формулы расчета ББД, предложенной в книге ван Парайса и Вандерброхта, — как считают бельгийские специалисты, адекватным годовым базовым доходом будет сумма, эквивалентная 25% подушевого ВВП той или иной страны.

Если принять на веру официальный прогноз Минэкономразвития, что ВВП России в этом году снизится всего на 3,9%, и официальные же данные о росте ВВП за два предшествующих года, то за основу расчета можно взять показатель номинального ВВП России на душу населения в 2017 году — $ 10 955 (по расчетам МВФ). Таким образом, по формуле ван Парайса и Вандерброхта размер ББД на одного россиянина должен составлять $ 2 739, то есть около 208 тысяч рублей в год, или 17,3 тысячи рублей в месяц, что почти в полтора раза превышает текущий размер прожиточного минимума (около 12 тысяч рублей в месяц). С помощью элементарной арифметики, исходя из оценки текущей численности населения России в 146,7 млн человек, можно подсчитать, что выплата ББД всем ее гражданам — от нищих до миллиардеров — обойдется в 30,5 трлн рублей, сумму, примерно в полтора раза превышающую объем доходов федерального бюджета, запланированный на текущий год.

Этого не может быть, потому что не может быть никогда, скажете вы и тем самым фактически повторите главный и совершенно очевидный аргумент противников ББД: где на это удовольствие взять деньги? Именно поэтому теоретики ББД основные свои усилия сосредоточили на доказательстве того, что найти деньги на реализацию их проекта вполне реалистично. Проанализировав множество существующих концепций ББД, ван Парайс и Вандерброхт приходят к выводу, что наиболее очевидным способом финансирования базового дохода является подоходный налог — именно на него падает выбор в большинстве детально проработанных проектов ББД. Однако при этом бельгийцы делают важную оговорку: такое возможно только «в странах, имеющих одновременно развитую систему подоходного налога и развитое государство благосостояния».

В этой детали как раз и кроется дьявол: современная Россия не соответствует ни тому, ни другому критерию. О качестве государства благосостояния в России, даже если оставить в стороне прямые меры по его сворачиванию наподобие «пенсионной реформы» и «оптимизации» здравоохранения и образования, свидетельствует такой показатель, как коэффициент Джини, демонстрирующий уровень неравенства в стране — чем ближе его значение к единице, тем неравенство выше. По данным портала Worldpopulationreview, текущий уровень коэффициента Джини для России составляет 0,879 — одно из самых высоких значений в мире. Для сравнения: по странам БРИКС он равен 0,849 для Бразилии, 0,832 — для Индии, 0,806 — для ЮАР, 0,702 — для Китая. По отдельным странам постсоветского пространства значения следующие: Украина — 0,847, Казахстан — 0,772, Армения — 0,663, Белоруссия — 0,621. Минимальное значение коэффициента Джини зафиксировано в Словакии — 0,498, а в Бельгии оно составляет 0,603.

Уровень неравенства — прямое отражение существующих в той или иной стране принципов распределения национального дохода, воплощением которых служит налоговая система, а точнее, налогообложение доходов граждан. В России, как известно, один из незыблемых устоев налоговой системы — единая ставка подоходного налога в 13%. Все дискуссии о давно назревшей необходимости перехода к прогрессивной шкале налогообложения доходов дальше слов не идут, если не считать недавней инициативы Владимира Путина увеличить ставку налога на доходы физических лиц (НДФЛ) более 5 млн рублей в год до 15%. Однако эффект от ее внедрения определенно будет настолько «косметическим», что рассматривать это предложение как реальный шаг по переходу к прогрессивному налогообложению доходов точно не приходится. Даже очевидные меры наподобие обнуления НДФЛ для граждан с минимальными зарплатами (накануне эту идею в очередной раз представил глава банка ВТБ Андрей Костин) неизменно встречаются с сопротивлением правительства, хотя их реализация позволила бы как минимум поддержать доходы малоимущих.

Почему 13-процентный НДФЛ для всех является символом веры российской налоговой системы, легко понять, взглянув на декларации о доходах крупнейших чиновников и их родственников и сравнить их с доходами среднестатистического жителя России (в прошлом году средняя зарплата по стране составила 43,4 тысячи рублей). Например, глава Минпромторга РФ Денис Мантуров с супругой в прошлом году заработали более 595 млн рублей, вице-премьер Дмитрий Чернышенко с супругой — почти 500 млн рублей, еще один вице-премьер и полпред президента на Дальнем Востоке Юрий Трутнев задекларировал 180 млн рублей дохода и т. д. К этому можно добавить и неизменно растущие во время экономических кризисов доходы богатейших россиян, правда с поправкой, что они в значительной степени формируются в офшорных юрисдикциях. Таким образом, если исходить из той посылки, что для введения ББД необходима развитая система налогообложения личных доходов, то расчет, что главные бенефициары 13-процентного НДФЛ будут что-то целенаправленно менять, напоминает пресловутую борьбу пчел против меда. Предложив идею гарантированного дохода для всех россиян, Дмитрий Медведев дал понять, что деньги в стране все-таки есть, но даже не намекнул на то, как их можно мобилизовать на эту благую цель, — в чем, собственно, и заключается главная проблема.

Но есть и еще один важный для успешной реализации проектов ББД фактор — способность экономики создавать достаточное количество «хороших» рабочих мест — в современных высокотехнологичных секторах с достойными условиями труда, высокой зарплатой и социальными гарантиями. Именно такие рабочие места создают основу роста экономики, а в случае введения ББД выступают гарантией того, что «вертолетные деньги» не станут стимулом для роста иждивенчества. Очевидно, что это тоже не про Россию: в последние годы ее экономика создает главным образом «плохие» вакансии наподобие охранников, курьеров или низкооплачиваемых рабочих мест в бюджетном и околобюджетном секторе. В результате производительность труда в российской экономике остается низкой, а динамика ее роста уже почти десять лет — практически нулевой.

Поэтому без структурной перестройки экономики, ориентированной на привлечение частных инвестиций и расширения экономических свобод, эксперимент с ББД в России обернется лишь усугублением существующей ситуации. Теоретически государство может откупаться от малоимущих некой гарантированной ежемесячной суммой, которой хватит только на товары первой необходимости (и это еще без учета неизбежных инфляционных эффектов при введении ББД), а приобретающее все более неприличные масштабы неравенство в российском обществе будет только увеличиваться. Без значительного увеличения «хороших» рабочих мест в экономике, благодаря которым происходит раскупорка социальных лифтов, ББД станет просто суммой, позволяющей не умереть с голоду, но не обеспечивающей реального роста доходов людей. Само по себе введение ББД неспособно увеличить стоимость труда в России, а это и есть одна из главных проблем, с которой ответственные за экономическую политику страны так и не смогли справиться в последние несколько лет.

Тем не менее есть все основания ожидать, что в преддверии выборов в Госдуму тема ББД будет активно эксплуатироваться в самом популистском ключе. Как показал опрос компании Superjob, проведенный в начале года, еще до коронавирусного кризиса, идею получать деньги, не работая, поддерживают 29% россиян — вполне внушительная доля жителей страны, чтобы направить на нее пропагандистские силы «Единой России». Проблема лишь в том, что в сложившейся в экономике страны ситуации инициативы наподобие ББД, не подкрепленные принципиальными изменениями в системе распределения национального дохода, неспособны дать никакого положительного эффекта, но этот момент определенно останется за рамками непосредственных задач, связанных с выборами.