На 16-м саммите БРИКС, который состоится в октябре в Казани, будет презентована новая система безналичных расчётов. Каких сенсаций стоит ждать от саммита, Pravda.Ru рассказал глава Евразийского аналитического клуба, политолог-международник Никита Мендкович.
— В октябре в Казани состоится саммит БРИКС. Мария Захарова пообещала сенсации. На Западе появляются публикации о прорывных решениях, которых Западу стоит опасаться. Насколько тема вокруг БРИКС раздута? Нет ли здесь с нашей стороны завышенных ожиданий, а со стороны Запада напрасных опасений?
— БРИКС — это предельно серьёзная организация. Её резкая активизация и развитие связаны с тем, что система международной торговли, в основе которой лежали расчёты с помощью доллара, уходит в прошлое, так как США начали использовать доступ к этой системе в качестве орудия политического давления и в отношении России, и в отношении ряда других государств. Сейчас создаются новые параллельные системы со своими резервными валютами, системами безналичных расчётов, соглашениями о правилах торговли. Один из наиболее мощных проектов в этой сфере — это БРИКС.
Обращает на себя внимание не только участие в нём стран с наибольшим населением и, следовательно, самых больших рынков в мире, включая китайский, но и интерес к этой организации стран, входящих в западный проект. Например, давнего члена НАТО Турции.
Я не говорю, что нужно ждать каких-то сенсаций прямо с места. Без должной подготовки сенсации не происходят. Но уже то, что мы видим сейчас в сфере развития БРИКС, — достаточно серьёзные тектонические изменения в мировой торговле и политике. Поэтому вполне естественно, что такие ожидания есть. Россия планирует использовать сессию БРИКС для того, чтобы презентовать новую систему безналичных расчётов и поговорить о системах валютного регулирования в рамках БРИКС. Это позволит вывести международную торговлю без контроля США на принципиально новый уровень и создать серьёзную конкуренцию поствоенной системе под руководством Вашингтона.
Её выгода была в универсальности, свободе движения валют через доллар и многом другом. Если создать аналогичную систему-конкурента без политической подоплёки, без угрозы для суверенитета стран-участниц, это очень серьёзная заявка на переформатирование мировой торговли.
— В каком направлении здесь движутся подготовительные работы? Первая большая группа вопросов — это цифровые валюты, криптовалюты, система блокчейна. Вторая — банки должны открывать представительства. Третья — бартер. Что это будет?
— Нам не нужно что-то типа доллара. Нам не нужен ни резервный юань, ни резервный рубль. Смысл того, о чём вы говорили — это создание платёжной системы, системы «товар — деньги — товар» между участниками в разных странах, которая бы миновала систему, подконтрольную США и доллару. Чтобы мы могли совершать покупки потребительских товаров лично для себя, компонентов для производства, продавать какие-то свои товары, допустим, сельхозтехнику или российские компьютерные программы в зарубежные страны, включая Китай.
Вы описали сразу все возможные механизмы, которые в этой сфере могут действовать: перекрёстное создание банков, единая система квазикриптовалютных платежей, единая система безналичных взаиморасчётов.
Здесь возможны в том числе варианты в каких-то случаях с бартером, когда речь идёт о крупных сделках между странами, например, поставках больших объёмов газа. В обмен — поставки сырья для нашей промышленности путём взаимозачётов. При крупных сделках это имеет смысл и довольно широко практикуется, в том числе, чтобы уйти от необходимости ставить свою сделку под американский контроль.
Всё это довольно серьёзные начинания. Нужно вначале принять необходимые документы, постепенно начать их внедрять. Разумеется, на следующий день после саммита БРИКС эта система не появится. Потребуется какое-то время для создания филиалов банков, новых торговых площадок, информационных инструментов. Но принятие принципиальных решений этот процесс запустит. В ближайшие год-два мы получим уже совершенно другую систему мировой торговли. Нам не придётся оглядываться на санкции, контрсанкции. Будем просто торговать с теми, кто хочет с нами торговать. Без политической компоненты, без предъявления каких-то политических требований и попыток ограничить наш суверенитет.
— Посмотрим на состав участников БРИКС, особенно тех, которые хотят вступить — Мьянма, Буркина-Фасо, Республика Сербская… Иран вошёл в БРИКС. Аргентина отказалась скорее по политическим, чем по экономическим соображениям. Подспудно политика всё-таки влияет на объединение?
— Мне кажется, вы путаете тёплое с мягким. Политика доминирует в системе международной торговли, которую поддерживают США, потому что США используют доступ к доллару как механизм давления на страны-участницы. Делайте то, что приказывает Вашингтон, иначе вы лишитесь доступа к удобным международным рынкам. От этой системы, от этого компонента мы и отходим, создавая систему БРИКС. Система БРИКС проектируется сейчас так, чтобы она не имела центра, который будет использоваться для политического давления. Мы создаём систему, чтобы взаимодействовать между собой.
Вы назвали ряд каких-то второстепенных государств. Мне не очень понятно, почему вы игнорируете тот факт, что, помимо России, в БРИКС входят Китай, Индия, Южная Африка. Иран, кстати, — довольно крупное промышленное государство. Естественно, за счёт новых государств, и маленьких, и больших, БРИКС будет расширяться. За счёт всех, кто заинтересован выйти из-под контроля Вашингтона, не дать накинуть себе на шею петлю.
Что касается Аргентины, она долгое время планировала активно участвовать в БРИКС, но сейчас пересмотрела этот план из-за смены власти — прихода небезызвестного президента-экстремиста Хавьера Милея, который занимает пробританскую, проамериканскую позицию. Поэтому на том полюсе действительно политика доминирует.
Но мы видим на примере Турции, которая хочет участвовать в работе БРИКС, в международных системах расчётов, что политика не первостепенна. Турция является членом НАТО, но понимает, что мирно с США не заканчивается. Если она хочет развивать связи с растущими рынками Востока: Китаем, Индией, Россией, — связывать с ними своё будущее, развивать торговлю, ей придётся участвовать в каких-то системах без диктата, без патронажа США. Это нормально. И это понимает сейчас не только Турция, но и всё новые и новые страны.
— БРИКС образовался из самых бурно развивающихся стран. Но затем стали принимать в БРИКС разные страны. Почему, например, там оказалась Эфиопия? Чем БРИКС важна Эфиопия?
— А почему Эфиопия оказалась в ООН? Почему Эфиопия вообще оказалась в каких-то международных соглашениях? Потому что Эфиопия — это страна с достаточно немаленькой территорией и не то чтобы самым маленьким населением. У нас глобальная система торговли. После того как появились паровой двигатель и железные дороги плюс телеграф, мы резко перешли к системе глобальных рынков, когда торгуется всё на достаточно больших расстояниях и товары доставляются буквально из одного края мира в другой.
Вполне естественно, что нам приходится развивать отношения с самыми разными странами из самых разных регионов. Даже если мы не планируем с ними торговать, возникают вопросы с транзитом, с заходом наших судов в порты этих стран, оказанием ими комплекса услуг, за которые потом нужно расплачиваться. Чтобы было удобно расплачиваться, эту страну логично подключить к системе безналичных платежей, которая не контролируется третьими государствами. Это нормальные механизмы. Понимаете, мы сейчас живём не в XVII и не в XVIII веках, когда на картах писали «незнаемые земли», которые нам неизвестны и, в общем-то, не особо нужны. Сейчас этот момент уже не работает. Нам приходится торговать (кстати, с большой выгодой для себя) с самыми разными участниками.
Мы торгуем с Латинской Америкой, с Южной Африкой. Здесь возникают моменты, связанные с транзитом, как, например, с Суэцким каналом. И всё это нужно решать. Именно для этого всё новые и новые государства вступают в организации либо в поисках собственной выгоды, подключаясь к системе торговли, либо чтобы участвовать в ней как сопутствующий груз, например, транзитные зоны.
— Будет ли БРИКС с Западом в конфронтации, или попытается жить в мире?
— Моё мнение, что не БРИКС вступает в конфронтацию с Западом и системой торговли во главе с США. Это американская система ещё до появления БРИКС, Евразийского союза, открыто и официально вступила в конфликт с этими институтами. Мы помним, что ещё в период создания Евразийского союза на постсоветском пространстве госсекретарь Хиллари Клинтон открыто выступала с заявлением: «Мы считаем новые объединительные проекты врагом и будем с ними бороться». Она это делала публично перед прессой. США не заинтересованы в распаде своей системы неоколониальной гегемонии. Им нужна система с долларом в основе, чтобы иметь возможность любого торгового партнёра держать за горло, заставляя его делать нужные себе шаги в том числе в сфере экономики и кредитной политики.
Чтобы страны допускали к себе очередных экономических убийц и давали свои ресурсы на разграбление англо-саксонским корпорациям. Поэтому они воспринимают любой альтернативный проект как угрозу. Чем она, собственно, и является для системы, основанной на принуждении. Никто не против торговать с США, но никто не планирует давать им за счёт их расового происхождения и политики какие-то преференции в убыток себе.
Именно поэтому возникает конфликт. Масса стран хочет просто торговать и жить в мире. Для этого создаётся БРИКС. Это не военный союз. Военные союзы есть, в том числе крепкое военное партнёрство между Россией и Китаем, но это отдельный институт. БРИКС создаётся просто как инструмент мирной торговли. Если кто-то его атакует — значит, равноправная торговля таким странам-колонизаторам наносит большой ущерб.
— Добро пожаловать кто угодно? Если захочет Венгрия, она может вступить в БРИКС?
— Магазин открыт для любого покупателя до тех пор, пока он не приходит и не начинает всё ломать и крушить. Этот принцип действует в торговле. Вы не спрашиваете, какого вероисповедания и сколько детей имеет потенциальный клиент, который хочет у вас купить морковку. Вы ему продаёте морковку, если он за неё честно платит и не создаёт вам проблем, точно так же, как любому другому клиенту. Это называется торговлей.
Именно поэтому БРИКС создаётся как экономическая торговая организация. Мы стремимся убрать политику, убрать из торговли неоколониальные принципы. Нас пытаются превратить в страну второго сорта. Мы не хотим этого, как и масса других стран. Буркина-Фасо и Китай тоже не хотят быть странами второго сорта, поэтому они участвуют в работе БРИКС, ищут оптимальные механизмы для взаимовыгодной торговли без американского контроля и диктата.
— Владимир Путин сказал, что, возможно, в БРИКС будет свой общий законодательный орган, парламент. Может быть, на основе БРИКС создать новую Организацию Объединённых Наций?
— Я считаю, что Организацию Объединённых Наций лучше не копировать, потому что она, к сожалению, показала свою несостоятельность в условиях новых мировых вызовов. Если мы хотим создавать инструменты для решения политических проблем, имеет смысл исправлять ошибки ООН.
Что касается политической составляющей БРИКС, в далёком будущем может быть всё что угодно. Если вы помните, Европейский союз тоже начинался как сугубо экономическое объединение. Его зародышем был Союз угля и стали, союз двух видов сырья, необходимых для производства металлической продукции. Потом всё постепенно расширилось и выросло в политический Евросоюз.
БРИКС может когда-нибудь в будущем двигаться по этому пути. Но на саммите будут обсуждаться сугубо экономические инициативы.