Обещание почётного председателя «Грузинской мечты» Бидзины Иванишвили устроить суд над партией «Единое национальное движение» за развязывание войны в августе 2008 года и убийства мирных жителей Южной Осетии вызвало негативную реакцию как у радикальных грузинских евроатлантистов, так и у руководства Южной Осетии, которое прекрасное знает о желании нынешних властей Грузии мирным путём добиться ликвидации югоосетинской государственности.
Как раз практически через неделю после заявления Иванишвили, 20 сентября, отмечался День провозглашения Республики Южной Осетии. По случаю этого важного государственного праздника в Цхинвале прошёл военный парад, на котором выступил президент Алан Гаглоев. Кое-что из речи президента Южной Осетии стоит процитировать. Например, вот это:
«Суверенное государство было создано нашим народом как единственно возможный способ защитить себя в ситуации нарастающего давления со стороны Грузии, которая шаг за шагом вела дело к ликвидации автономии Южной Осетии. На исходе 1980-х годов захватившие властные позиции в Грузии радикальные националисты усматривали в Южной Осетии препятствие для своих сепаратистских планов. Была развёрнута антиосетинская кампания, которая переросла в этнические чистки и вооружённую агрессию против Южной Осетии».
В данном случае Гаглоев напомнил: в конце 1980-х годов именно Грузия занимала сепаратистскую позицию по отношению к Советскому Союзу, в то время как южные осетины выступали за сохранение территориального единства страны, не исключавшего перехода к многопартийной системе и рыночной экономике. Кроме того, несмотря на привилегированное экономическое положение, в Грузии в конце 1980-х годов был сильный общественный запрос на недружественную политику по отношению к другим народам и политический сепаратизм. Неслучайно во время митингов в Тбилиси, приведшим к событиям 4—9 апреля 1989 года, звучали призывы к ликвидации советской власти и выходу Грузии из состава СССР. Не следует также забывать, что самый известный грузинский диссидент-антисоветчик (он же первый президент Грузии) Звиад Гамсахурдиа открыто выдвинул лозунг «Грузия для грузин».
Поэтому-то на фоне подобных тенденций в Грузии 10 ноября 1989 года 12-я чрезвычайная сессия совета народных депутатов Юго-Осетинской автономной области провозгласила автономную республику в составе Грузинской ССР, обратившись в Верховный Совет Грузии для утверждения данного решения. Однако Верховный Совет Грузии 16 ноября 1989 года не только отказался утвердить это решение, но и создал специальную «Комиссию по изучению вопросов, связанных со статусом Юго-Осетинской АО». А 20 июня 1990 года Верховный Совет Грузии, объявивший о правопреемственности с Грузинской Демократической республикой, отменил все акты, принятые после советизации Грузии в 1921 году. Тем самым был отменено как решение ЦК КП (б) Грузии о предоставлении Южной Осетии автономии от 31 октября 1921 года, так и декрет ЦИК Грузинской ССР от 20 апреля 1922 года о создании Юго-Осетинской АО. 20 сентября 1990 года сессия народных депутатов Южной Осетии провозгласила Юго-Осетинскую Советскую Демократическую Республику, что соответствовало закону СССР «О порядке решения вопросов, связанных с выходом союзной республики из СССР» от 3 апреля 1990 года, дававшего автономиям право на самоопределение.
Отменивший законодательные акты советского периода Верховный Совет Грузии 11 декабря 1990 года вообще ликвидировал автономный статус Южной Осетии. Первый и последний президент СССР Михаил Горбачёв 7 января 1991 года отменил решения обеих конфликтующих сторон, однако это не повлияло на разрастание конфликта. Грузия, стремившаяся к отделению, проигнорировала референдум о сохранении ССР 17 марта 1991 года, в котором приняли участие жители Абхазии и Южной Осетии, высказавшиеся за сохранение единства страны. Грузия же провела 31 марта 1991 года референдум о независимости, на котором 93% высказались за отделение от СССР. Затем, 4 апреля 1991 года, был принят «Акт о восстановлении государственной независимости Грузии». В отличие от Грузии, Южная Осетия даже в условиях начавшегося вооружённого противостояния соблюдала советское законодательство. Дело дошло до того, что 4 мая 1991 года народные депутаты сделали Южную Осетию автономной областью. И только после провала ГКЧП и начавшегося окончательного распада СССР 1 сентября 1991 года была провозглашена Республика Южная Осетия, обратившаяся к Верховному Совету РСФСР с просьбой рассмотреть вхождение республики в состав России. То есть в условиях, когда в сентябре 1991 года в Грузии объявили советские войска оккупационными, а в других союзных республиках вовсю разгоняли антирусские настроения, южные осетины боролись не только за национальное выживание, но и за воссоединение с Россией.
И надо сказать, что даже в начале 1990-х годов при в целом прозападной власти Россия не бросила Южную Осетию, о чём напомнил президент Гаглоев:
«Лишь благодаря созданию собственной государственности и своевременно принятым мерам по организации и развёртыванию соответствующих структур самообороны Южной Осетии удавалось сдержать натиск вражеских сил, пока в конечном итоге не пришла на помощь Россия, вынудившая грузинские власти к подписанию в июне 1992 года Соглашения о прекращении огня и мерах по урегулированию конфликта».
Здесь нужно напомнить и о том, что Южная Осетия, действовавшая в рамках закона от 3 апреля 1990 года и в целом советского законодательства, уже в начале 1990-х годов переиграла Грузию в правовом поле. После участия в референдуме о сохранении СССР 21 декабря 1991 года была принята Декларация о независимости. А уже 19 января 1992 года Южная Осетия провела собственный референдум, на который было вынесено два вопроса:
«1. Согласны ли Вы, чтобы Республика Южная Осетия была независимой? 2. Согласны ли Вы с решением Верховного Совета Республики Южная Осетия от 1 сентября 1991 г. о воссоединении с Россией?»
По каждому из вопросов более 99% проголосовало утвердительно. 29 мая 1992 года был принят акт о провозглашении независимости.
Тем не менее значительная часть мира (прежде всего страны Запада) целенаправленно ведут кампанию против Южной Осетии. Страны, которые очень быстро признали независимость Косово, а до этого подсуетились в начале 1990-х годов признать отделение Словении и Хорватии от Югославии, не признают существование Южной Осетии.
С правовой точки зрения это выглядит дико из-за того, что после референдума в Южной Осетии Военный совет Грузии, созданный Тенгизом Китовани и Джабой Иоселиани, 21 февраля 1992 года восстановил действие Конституции Грузии 1921 года, в которой Южная Осетия вообще не упоминалась. Наконец, Грузию приняли в ООН 31 декабря 1992 года, то есть после отмены советского законодательства, бойкота референдума 17 марта 1991 года и принятия Конституции 1921 года!
Тем не менее правовой нигилизм Грузии мало кого смущает в мире. Зато югоосетинскому государству приходится быть на чеку. Не просто так президент Гаглоев заявил:
«Южной Осетии приходится и сейчас выдерживать непрекращающееся давление со стороны внешних сил, пытающихся коварством и ложью обесценить нашу победу».
Эти слова относятся к странам, не замечающим правовой нигилизм Грузии, длящийся с начала 1990-х годов. Это и про тех, кто отрицает преступления вооружённых сил Грузии в августе 2008 года, когда в нарушение Сочинского соглашения были убиты жители Южной Осетии и российские миротворцы, после чего Россия не могла не оказать помощь и не признать независимость республики.
Попытками с помощью лжи и коварства обесценить победу можно назвать и имевшие место в прошлом факты вербовки Грузией представителей власти Южной Осетии с целью ликвидации республики. Бывший премьер-министр Дмитрий Санакоев, бывший министр внутренних дел Алан Парастаев и братья Джемал и Янек Каркусовы — всё это представители истеблишмента, перешедшие на сторону Грузии, в которой даже якобы сторонники конструктивных отношений с Россией ждут и надеются на крах Южной Осетии и Абхазии. В конце концов, поиск предателей, готовых пойти на капитуляцию, тоже является частью противостояния.
Однако большинство жителей Южной Осетии, равно как и нынешнее руководство, не пойдёт по пути вышеупомянутых персонажей. Поэтому 20 сентября в селе Сатикар открыли бюст Гарику Догузову, погибшему 29 октября 1992 года, а 22 сентября в городе Квайса открыли памятник сержанту Радиславу Хугаеву — уроженцу Южной Осетии, погибшему 27 марта 2022 года во время боёв за Мариуполь. Поэтому президент Гаглоев не преувеличивал, когда во время военного парада заявил:
«Мы всегда будем рядом с Россией, будь то в день радостных торжеств или в момент трудных испытаний, как это было всегда. Наше боевое содружество прошло испытание временем на протяжении столетий. Так и сейчас, с самого начала войны на Донбассе, осетинские воины без колебаний встали рядом со своими российскими братьями, чтобы вместе, плечом к плечу сражаться с новой волной фашизма».
И действительно, участие жителей Южной Осетии в специальной военной операции, равно как и стремление в постсоветский период добиться вхождения в состав России являются наглядными проявлениями лояльности по отношению к Русскому миру, от которого значительная часть других стран постсоветского пространства норовит уйти. И ведь эта лояльность ничуть не изменилась со времён революционного лихолетья, когда боровшиеся с грузинскими меньшевиками юго-осетинские просоветские повстанцы 8 июня 1920 года в Цхинвале провозгласили советскую власть в Южной Осетии и объявили о вхождении в состав РСФСР, не желая жить в Грузинской Демократической республике.