В полдень 14 июля 1992 года северное предместье столицы Южной Осетии, города Цхинвал, огласил шум двигателей и лязг гусениц. Но это была не бронетехника наступающего врага, как это происходило в предшествующие дни, — в город входила колонна боевых машин Псковской дивизии ВДВ с российскими десантниками на броне. Мирные жители, измученные непрекращающимися обстрелами грузинской артиллерии и блокадой, осознали — пришла Россия, и на многострадальной земле Южной Осетии наступил мир. В этот день де-факто началась ставшая уникальной миротворческая операция в зоне грузино-осетинского конфликта.
Миротворцы — вестники мира
Событиям 1992 года предшествовало обострение грузино-осетинских противоречий. Еще в 1988 году грузинские власти начали активную политику по грузификации в Юго-Осетинской автономной области, венцом которой стала Программа развития грузинского языка. В соответствии с этим документом в югоосетинской автономии единственным официальным языком должен был стать грузинский. Визуальным воплощением этого положения стало распоряжение Тбилиси об изъятии из организаций всех пишущих машинок на кириллице и замене их набором на грузинице.
Вскоре директивы сменились прямыми агрессивными действиями. Наиболее демонстративными были попытки организовать погром в Цхинвале многотысячной ордой грузинских националистов в ноябре 1989 года и частичная оккупация Цхинвала сводным отрядом грузинской милиции и боевиков в январе 1991 года. В числе злодеяний националистических сил Грузии — убийство заложников в селе Еред, расстрел беженцев-осетин на объездной дороге у села Зар Цхинвальского района, десятки сожженных осетинских сел и убийство их жителей…
К 1992 году накал противостояния на фоне возросшей активности грузинской стороны достиг пика. Постоянные обстрелы Цхинвала, осетинских населенных пунктов, захваты заложников, экономическая и транспортная блокада продолжились вводом на территорию югоосетинской автономии боевых подразделений Грузии.
В мае 1992 года на подступах к Цхинвалу шли бои, в первых числах июня грузинские подразделения, усиленные артиллерией и бронетехникой, заняли господствующие высоты над столицей РЮО. Предпринимались попытки занять окраины Цхинвала. Народ Южной Осетии оказался перед угрозой физического уничтожения. Промедление было смерти подобно.
В руководстве России и Северной Осетии понимали всю сложность ситуации и старались снизить напряженность в зоне противостояния. Но вскоре стало понятным, что одними призывами не обойтись, пришлось приводить более весомые аргументы, чем официальные ноты. В Тбилиси поняли, что у реваншистских устремлений есть предел.
В результате активности российской дипломатии 24 июня 1992 года в Сочи было подписано трехстороннее соглашение о принципах мирного урегулирования грузино-осетинского конфликта. Документ предполагал прекращение боевых действий и отвод от линии огня противоборствующих сторон. Планы официального Тбилиси по силовому решению осетинского вопроса потерпели неудачу — таким образом, в 1992 году Грузия была впервые принуждена к миру. И решающее слово было за Россией.
Под сенью дружеских штыков
Уникальность миротворческой миссии в зоне грузино-осетинского конфликта состояла в том, что формирование ее контингента осуществлялось за счет конфликтующих сторон. В отличие от других конфликтных регионов в мире, куда вводились международные миротворческие силы.
Военный контингент миротворцев состоял из трех батальонов: российского, североосетинского и грузинского. Каждый численностью по 500 человек — всего 1 500 солдат и офицеров. Предполагался и резерв по 300 военнослужащих от каждой стороны.
Контроль за соблюдением мирных соглашений был возложен на Смешанную контрольную комиссию (СКК), в которой были представлены Россия, Грузия, сопредседатели от Южной и Северной Осетии. Заседания СКК проходили на регулярной основе, на них обсуждались вопросы общего характера. Кризисные ситуации, возникавшие в период между заседаниями, разрешались оперативно на так называемых четверговых встречах.
Решением СКК был определен состав старших воинских начальников, осуществлявших командование Смешанными силами по установлению мира и правопорядка (ССПМ). Первыми в этом статусе были генерал-лейтенант Г. Филатов (Россия), генерал-лейтенант П. Георгадзе (Грузия) и генерал-майор С. Суанов (Осетия). В составе ССПМ были также группа военных наблюдателей и объединенный пресс-центр, в которые входили представители сторон.
В процессе разворачивания миротворческой миссии были созданы наблюдательные и подвижные посты, патрулировались магистрали, в зоне ответственности миротворцев были и населенные пункты. Проводилась работа с населением, командованием ССПМ инициировалась добровольная сдача оружия. Постепенно активизировался процесс возвращения беженцев и вынужденных переселенцев, саперы из миротворческого контингента начали разминирование местности, восстанавливалась инфраструктура.
И самое главное. Люди в зоне конфликта впервые за долгие годы смогли вернуться к мирной жизни: возделывать землю, строить дома, свободно передвигаться по дорогам. Между грузинами и осетинами появились робкие ростки доверия, ставшие основой для человеческих и экономических контактов.
Наметились изменения и в официальных отношениях между Цхинвалом и Тбилиси, теперь военная риторика сменилась процессом политического диалога. Конечно же, каждая сторона оставалась при своем, но горячие дискуссии переговорного процесса были все же предпочтительнее, чем артиллерийская канонада.
Успешность же миротворческой миссии была обусловлена не только решимостью политических деятелей и военных начальников, но и успешной деятельностью российских дипломатов. Вклад российской дипломатии в организацию миротворческого процесса в зоне грузино-осетинского конфликта еще ждет своего пытливого исследователя.
Агрессивные планы Тбилиси
С приходом к власти Михаила Саакашвили ситуация в Грузии претерпела трансформацию. В основу своей деятельности этот ставленник Запада поставил антироссийский курс и свертывание мирного процесса в отношении Южной Осетии и Абхазии. При этом Саакашвили в реализации этих планов стал опираться на поддержку Вашингтона, Евросоюза, ОБСЕ и НАТО. В итоге мирные инициативы сменяются «вестернизацией» ситуации в зоне грузино-осетинского конфликта: блокируются автомагистрали, захватываются военные грузы миротворцев, люди берутся в заложники. И все это творят не какие-то незаконные бандформирования, а официальные силовые структуры Грузии.
После того, как было низложено правительство Аслана Абашидзе в Аджарии, Саакашвили и его команда следующей целью выбрали Южную Осетию. Очередная попытка разрешить грузино-осетинские противоречия силовым путем была предпринята в 2004 году. 31 мая, вопреки мирным соглашениям, в зону конфликта были введены силовые подразделения Грузии, а в августе начались военные действия с использованием пехотных подразделений при поддержке бронетехники и артиллерии.
Тогда благодаря решительности миротворческих сил и твердой позиции российского руководства конфликт не перерос в полномасштабные боевые действия. Но сомнений уже не было — мира от режима Саакашвили ждать не приходится.
Одновременно грузинская сторона взяла курс на переформатирование своего участия в миротворческих силах. Грузинский батальон был выведен из подчинения командования ССПМ и передан в состав Министерства обороны Грузии. Личный состав подразделения постоянно сменялся, благодаря этому значительное число грузинских военнослужащих смогло ознакомиться с будущим театром военных действий.
15 февраля 2006 г. депутаты парламента Грузии голосуют за постановление, в котором деятельность миротворцев подвергается открытой критике, а Россия обвиняется в намерении аннексировать Южную Осетию. Документ обязывал грузинское правительство в кратчайший срок пересмотреть подписанное в Сочи 24 июня 1992 г. соглашение о принципах урегулирования грузино-осетинского конфликта. Не особенно скрывалась и главная цель — заменить российских миротворцев на «эффективную международную миротворческую операцию».
В этот же день МИД России выступил с заявлением, в котором подчеркнул, что данное решение грузинских парламентариев чревато ростом напряженности в зоне конфликта, подтвердил, что российская сторона будет продолжать действовать исходя из собственной ответственности за поддержание стабильности и безопасности в регионе, высказалась в пользу сохранения действующего переговорного формата.
Однако грузинские власти продолжали искусственно дестабилизировать обстановку в зоне конфликта, стараясь спровоцировать на ответные действия осетинскую сторону. В этих условиях непросто приходилось российскому командованию, порой оказывавшемуся между агрессивностью одной стороны конфликта и ответным радикализмом другой. Тем не менее, миротворцы не занимали выжидательную позицию, а активно действовали, используя все возможности.
Все это время военно-политическим руководством Грузии целенаправленно проводилась линия на дискредитацию миротворческой операции в зоне грузино-осетинского конфликта и готовилась почва для военной агрессии против Республики Южная Осетия. В генштабе Вооруженных сил Грузии началась разработка плана вторжения в РЮО.
В августе 2008 года официальный Тбилиси, получив от Запада карт-бланш, решил идти ва-банк, потребовав от руководства Южной Осетии политической капитуляции, а от России выхода из миротворческой миссии. Тем не менее, попытки остановить угрозу войны не прекращались до последнего, была достигнута договоренность провести 7 августа встречу сопредседателей СКК с тем, чтобы предпринять усилия по разрядке ситуации. Но официальный Тбилиси решил идти другим путем — на Цхинвал двинулись грузинские танки, а артиллеристы расчехлили стволы орудий.
Во время грузинского вторжения российские миротворцы вместе со своими осетинскими товарищами по оружию остались верными своему призванию. Примером стойкости стала оборона «Верхнего городка», где располагалось российское миротворческое подразделение. И сегодня еще его руины являются свидетельством стойкости и мужества солдата-миротворца, своего рода Брестской крепостью Южной Осетии.
В отражении грузинской агрессии августа 2008 года неоценимую роль наравне с подразделениями Вооруженных сил России, силами обороны Южной Осетии, ополченцами сыграли и миротворцы. Это была победа, одна на всех.
Грузинские власти, развязав войну, фактически разрушили мирный процесс в регионе. В этих условиях продолжение миротворческой миссии уже было невозможным. В декабре 2008 года миротворческая миссия была официально завершена. Но и сегодня, спустя 16 лет, подвиг миротворцев остается жить в благодарной памяти народа Южной Осетии. И как одно из подтверждений этому — одна из улиц Цхинвала носит имя — улица Миротворцев.
Роберт Кулумбегов, «Республика»