О том, что можно ожидать во внутриполитических развитиях в Армении, а также о попытках руководства этой страны скорректировать внешнеполитический курс, исходя из меняющейся конъюнктуры, в интервью EADaily размышляет армянский политолог Виген Акопян.
— Премьер-министр Армении заявляет, что недавние протестные движения в стране потерпели неудачу, так как люди предпочли реалистичную перспективу будущего Армении. С подобным мнением не согласен лидер оппозиции, архиепископ Баграт Галстанян, полагающий, что оппоненты властей должны выработать новую тактику. Есть ли будущее у армянской оппозиции?
— Протестное движение находится на этапе переформатирования. В самом его начале это был спонтанный бунт против политики властей по сдаче армянских территорий Азербайджану, который начался в области Тавуш. Постепенно он перерос в общенародное движение за сохранение государственности, территориальной целостности, идентичности. Иными словами, движение за Тавуш переросло в движение за Армению.
Нынешнее протестное движение прежде всего показало, что есть альтернатива действующей власти. Не только в плане идеологии (возврат к национальным ценностям), но и в том смысле, что есть альтернатива конкретно лидеру страны в лице архиепископа Баграта, который не входит в рамки таких определений, как «коррумпированный», «бывший» и т. д. Социологические исследования свидетельствуют, что общество устало от политических фигур, и есть запрос на деятеля, который не является представителем какой-либо партии. И в этом плане архиепископ Баграт — приемлемая и консенсусная альтернатива Пашиняну.
Сейчас движение идёт по пути институционализации. В стратегическом плане это означает, что движение трансформируется в некий симбиоз духовного и политического. Здесь есть определённые трудности относительно политических деятелей: есть запрос на политиков, которые не ассоциируются ни с нынешней, ни с бывшей властью. Поэтому необходима определённая селекция.
И вообще, на нынешнем этапе нужна более политизированная повестка, причем это касается как внутренней, так и внешней политики.
— Создаётся впечатление, что сегодня внешнеполитические игроки особо не желают менять власть в Армении. Может, для них миссия Пашиняна в качестве премьер-министра еще не завершена?
— Я не исключаю, что мировые и региональные центры, в общем-то, не слишком заинтересованы, чтобы сегодня в Армении произошла смена власти. Тем не менее тот геополитический консенсус, который был сформирован вокруг персоны Пашиняна в период так называемой «бархатной революции» 2018 года, а также в 2021 году, во время последних парламентских выборов, сегодня, мягко говоря, не столь и прочен. В то же время внешние игроки пытаются воспользоваться нынешней ситуацией в Армении.
Да, их прямого интереса в смене власти нет. В то же время нужно исходить из того, что не всё решается вне пределов страны. Внешние игроки будут вынуждены считаться с внутриполитическими реалиями. Миссия Пашиняна, может, и не завершена. Но это отнюдь не означает, что, если внутриполитическая ситуация в смысле смены власти будет предметной и перспективной, внешние игроки будут защищать действующую власть. Сказанное мною относится в том числе и к США, которые сегодня откровенно лоббируют Пашиняна и его команду. Более того, если нынешнее движение архиепископа Баграта сделает конкретную заявку на власть, не сомневаюсь, что со стороны геополитических центров начнётся соперничество за непосредственное влияние на данный процесс.
— Очевидно, что в последнее время армянские власти в какой-то степени ставят под вопрос свои же европейские устремления. Причем «винят» в этом самих европейцев, фактически утверждая, что они не дают особых гарантий и не желают принять Армению в свои ряды. Да и, как выражается Пашинян, «прошедшие в ЕС выборы вызывают определённые вопросы».
— Естественно, Пашиняна беспокоят происходящие ныне процессы в Европе. Здесь большая неопределённость. Результаты выборов в Европарламент, в парламент Франции — существенный удар по амбициям и планам премьер-министра. Меняются некоторые его внешнеполитические кураторы: Шарль Мишель, стоит вопрос Макрона. И в подобной неопределённости Пашинян пытается, так сказать, тянуть время, понять, чем всё закончится. Если ситуация прояснится, он — в присущем ему стиле — либо продолжит курс на сближение с Европой, либо кардинально сменит курс в противоположную сторону и будет «доказывать», что всегда был сторонником стратегического союза с Россией.
Кроме того, своими заявлениями об отсрочке референдума по вступлению Армении в ЕС Пашинян выносит этот вопрос на геополитические торги. Вернее, ему кажется, что тем самым он торгуется с Россией и коллективным Западом.
— Судя по всему, недавние более чем откровенные высказывания вице-премьера России Алексея Оверчука дошли до адресата — руководства Армении: «ЕС и ЕАЭС — это вещи несовместимые. И те выгоды, которые какая-то страна получает от близости с Россией… это и плата, которую мы платим за свою безопасность и за стратегическую глубину».
— Я не раз говорил, что исключаю возможность сценария, когда Армения может выйти из одной военно-политической структуры с Россией, в то же время оставаясь в Евразийском экономическом союзе под патронажем той же Москвы. Оверчук ясно выразился: «Мы здесь не занимаемся подарками». Иными словами, Россия не собирается усиливать потенциального союзника своих прямых врагов, с которыми у неё сегодня жёсткая конфронтация. Что естественно: или ты в военно-политическом альянсе с Москвой, тогда получаешь соответствующие экономические преференции, или же отказываешься быть союзником — со всеми вытекающими отсюда последствиями. Судя по всему, Пашинян очень хорошо осознаёт подобную перспективу.
— В нынешнем быстро меняющемся мире, когда интересы региональных и мировых игроков в Закавказье и вокруг него могут перманентно корректироваться, насколько реальной выглядит нормализация армяно-азербайджанских отношений? И вообще, является ли этот регион приоритетным для основных геополитических игроков?
— Не думаю, что можно ожидать подписания армяно-азербайджанского мирного договора. Для этого необходимо, чтобы обе стороны были заинтересованы в этом и предпринимали конкретные шаги. В данной ситуации явно незаинтересованная сторона — это Баку. Он требует от Еревана фактической капитуляции. Каждый раз, когда армянские представители заявляют о том, что стороны близки к подписанию, Азербайджан ставит новые условия.
Теперь у Алиева появилась новая «фишка». Он увязывает этот вопрос с изменением Конституции Армении, поскольку в ней якобы имеются территориальные претензии к Баку. Речь идёт о шантаже по изменению внутригосударственного устройства Армении. Это также откровенное затягивание переговорного процесса и усложнение армяно-азербайджанской повестки.
Безусловно, для геополитических игроков Закавказье является приоритетным регионом, в частности, в контексте глобальных транзитных проектов Север-Юг и Восток-Запад. Проблема в том, что все они, являясь вовлечёнными или заинтересованными сторонами в армяно-азербайджанском процессе, тем не менее имеют свои цели и выгоды. Главный вопрос, кто будет контролировать так называемый «Зангезурский коридор»? И здесь интересы диаметрально противоположные. Подобная неопределённость также отдаляет перспективы нормализации между Ереваном и Баку.
Карен Тер-Арутюнян