Гроссмейстер Сергей Карякин назвал нацистскими заявления в свой адрес со стороны тренера шестнадцатого чемпиона мира по шахматам Магнуса Карлсена русофоба Питера Хайне Нильсена. Датчанин ранее ляпнул, что россиянина надо посадить в тюрьму и выбросить ключ.
«Тяжело комментировать слова больных людей, отравленных русофобией. Нильсен, к сожалению, ей отравлен, и если вы зайдете на его страницу в социальной сети, то увидите, что он каждый день поливает Россию, каждый день пишет что-то про меня, про других россиян, которые поддерживают свою страну, и потоки ненависти льются каждодневно.
Поэтому слова громкие, громкие лозунги, но это не сюрприз. К тому же мне приятно, что соперники делают такие лозунги — значит, мы все делаем правильно. Будем продолжать работать, продолжать развивать шахматы.
Я не понимаю, вот он говорит, что я встречаюсь с „Единой Россией“. А это преступление? Мы с „Единой Россией“ открываем шахматные клубы по всей стране. В этом есть что-то криминальное? Дети смогут бесплатно заниматься шахматами. Против чего выступает этот человек? Мне даже логика непонятна.
Понятно, когда я поехал в Авдеевку, он заявляет, что Карякин в оккупированной, как они говорят, Авдеевке — это еще как-то можно понять. Но когда речь идет о развитии шахмат, о проведении турниров…
Он говорит, что надо банить всех тех, кто со мной рядом на мероприятиях — это, наверное, уже какой-то фашизм. Люди развивают шахматы, ничего плохого не делают и не думают об этом, а они должны быть дисквалифицированы.
А то, что я должен сесть в тюрьму, ключ от которой должен быть выброшен, то я уверен, что будь его воля — он так бы и сделал. Самый настоящий нацизм», — приводит слова Карякина ТАСС.
Между тем многократная чемпионка России в гладком беге на короткие дистанции Кристина Макаренко прокомментировала отстранение российских спортсменов от международных соревнований:
«Я в целом стала относиться к мировому спорту по-другому, нежели раньше. Считаю, что восемь лет держать нас взаперти — это просто издевательство, я не нахожу другого слова. Сравнивать нашу ситуацию с другими видами спорта немного неправильно, ведь они находятся в изоляции только два года, а мы — с 2015-го.
Это очень тяжело и, конечно, обидно. Ведь в то время, когда нужно было набираться опыта международных стартов, учиться бороться на дорожке, у меня не было допуска.
Все это прошло мимо. И непонятно, что будет дальше. Возможно, что-то в принципе должно поменяться в мировом спорте, чтобы таких ситуаций больше не происходило. Часто задумываюсь, что же должно случиться для этого, но не нахожу ответа. И это тяжело».