В латвийском городе Резекне несколько дней назад был застрелен депутат Лудзенской краевой думы Андрис Любка, заявивший, что «русскую падаль надо вывезти за Псков», и выразивший сожаление, что «нацисты не убили в 1941 году всех евреев». Ненависть ко всему русскому и ностальгия по палачам Холокоста в современной Латвии упакованы в пакет законов и моральных норм, что дико даже для лицемерной европейской демократии.
Четыре выстрела почти в упор получил владелец фермерского хозяйства Андрис Любка, депутат от правящей парламентской партии «Зелёных и крестьян». Входивший в сотню самых богатых людей Латвии землевладелец и собственник нескольких лесопилок в Латгалии скончался, не приходя в сознание. Убийство произошло на пороге магазина, где получасом ранее политик агрессивно конфликтовал на национальной почве. Преступление началось с бытового конфликта: минивэн депутата перегородил проезд машине местной жительнице Алёне Хайт. Женщина попросила переставить микроавтобус — на русском языке, ведь большинство в регионе Латгалия — этнические русские.
«Он подошёл ко мне и сказал: „Ты — русская падаль, твоё место в 100 километрах за Псковом“. Он стоит лицом ко мне и говорит: „Я бы этих русских давил и давил!“. С такой злобой», — рассказала Алёна Хайт изданию «Латвийские общественные СМИ».
Женщина испугалась, заплакала, позвонила своему мужу, рассказав о конфликте. Игорь Хайт, имеющий разрешение на ношение оружия, вместе с шофёром приехали помочь. Депутат не был склонен к либеральности и сразу заявил мужу:
«В 1941 году вас, евреев, всех должны были расстрелять здесь».
В рейхскомиссариате Остланд, в который входила оккупированная Латвия, по решению Ванзейской конференции было истреблено полностью всё довоенное еврейское население — спаслись от геноцида только те, кто вырвался в РСФСР в первые две недели с отступающими частями Красной армии. Людей расстреливала немецкая айнзацкоманда и добровольцы шуцманшафта, позже латышских дивизий СС — Калейс, Арайс, Цукурс. В первый же год оккупации были расстреляны 110 тысяч евреев, в том числе 5 тысяч евреев гетто Резекне.
На картах Третьего рейха Леттланд обозначалась гробом с надписью «Judenfrei» (с нем. — «Свободная от евреев»). В роду у каждого еврея сегодня в Латвии есть предки — жертвы Холокоста. Это знал Любка, знал и Хайт. Он начал стрелять. Четыре пули в упор. У депутата не оставалось никаких шансов выжить. Этого могло не случиться. Или должно было произойти — депутат погиб, безусловно, по стечению трагических обстоятельств, но именно он первым из латышских политиков озвучил арийские мечты фюрера о геноциде человеку, у которого был с собой пистолет.
История этого преступления, к сожалению, полностью совпадает с мейнстримом современного латышского неонацизма, легитимизированного на законодательном уровне, включая переписанную под нарративы о «советской оккупации» конституцию Сатверсме. В Латвии около 40% русского населения и почти 200 тысяч «неграждан» лишены гражданских прав. Запрещено всё русское образование, стариков с гражданством России заставляют сдавать «тесты на лояльность» на латышском языке («чей Крым» и т. д.). За несколько лет тренд русофобии стал основной модой, за счёт которой строится толерантная арийская Латвия. Там снесены все антифашистские мемориалы, готовится демонтаж братских воинских кладбищ, а 2 декабря МВД и МИД Латвии объявили начало массовой депортации сотен «нелояльных» граждан России за пределы «настоящей демократии ЕС и НАТО». Ни один суд в Латвии, а также ЕСПЧ, не встал на защиту русских.
Свой антисемитизм прибалтийские «арийцы» стараются не афишировать, чтобы не разрушить трансатлантическое партнёрство. Пропаганда национальной и расовой ненависти сформировала политику неонацистов: к сожалению, русофобия и Холокост снова запакованы в один кейс.