На вопросы корреспондента EADaily ответил армянский политический аналитик Виген Акопян.
— Масштабы палестино-израильской войны имеют тенденцию к расширению, и вряд ли можно ожидать её скорого завершения. Насколько реальны прогнозы о том, что кризис на Ближнем Востоке подорвет безопасность Закавказья, где и так происходят значительные геополитические сдвиги?
- Израильско-палестинская война — очередной этап в процессе переформатирования мирового порядка. И установление новых правил игры в мире должно затрагивать все проблемные геополитические регионы. В этом плане нынешняя война на Ближнем Востоке, безусловно, входит в данную логику. И естественно, что этот конфликт влияет на наш регион, поскольку происходящие геополитические процессы взаимосвязаны и взаимозависимы, так как все основные мировые и региональные силовые центры (США, Китай, Россия, Запад, Великобритания, а также Турция, Иран) — рассматривают геополитические «горячие точки» в рамках единого процесса, когда идёт определённый торг: кто-то уступает в одном регионе, взамен этого получая «компенсацию» — в другом.
Если в израильско-палестинскую войну непосредственно будут вовлечены Иран и Турция, что весьма вероятно, то это, естественно, напрямую отразится на всём кавказском регионе, вплоть до возникновения нового конфликта.
— Секретарь Совета безопасности России Николай Патрушев недавно заявил, что есть все предпосылки к подписанию мирного соглашения между Арменией и Азербайджаном. В то же время известно, что между Россией, с одной стороны, и Соединёнными Штатами и Евросоюзом — с другой существует жёсткое соперничество за право быть главным модератором в процессе урегулирования взаимоотношений Ереван-Баку. Можно ли из высказываний Патрушева сделать вывод, что Москва в роли основного миротворца сегодня переигрывает Запад?
- Предпосылки для подписания соглашения о мире есть. Однако проблема в том, что у каждой из сторон свои представления о контенте этого документа. В российской интерпретации в течение последних 2−3-х лет он был подвергнут определённой трансформации. Вначале Москва стремилась к тому, чтобы вопрос о статусе Арцаха (армянское историческое название Нагорного Карабаха — ред.) оставался подвешенным на неопределенное время. Однако переговорный процесс по данному сценарию не пошёл. Теперь же приоритетом для России является фиксация в армяно-азербайджанском соглашении открытия коммуникаций через территорию Армении, в том понимании, которое заложено в Заявлении лидеров России, Армении и Азербайджана от 9 ноября 2020 года. То есть, формальный суверенитет Армении над своей территорией должен сохраняться, но она фактически будет контролироваться пограничными войсками ФСБ России.
Начиная с конца 2021 года, армяно-азербайджанские переговоры параллельно шли на двух площадках — российской и западной (Вашингтон, Брюссель). Однако весной-летом нынешнего года коллективный Запад, по сути, перехватил инициативу в качестве основного модератора, и с этого времени Россия зафиксировала ту реальность, что она осталась, фактически, на вторых ролях.
Между тем согласие Никола Пашиняна на признание Арцаха в составе Азербайджане, которое произошло на западной переговорной площадке 6 октября 2022 года в Праге, кардинально изменило архитектуру безопасности и логику процессов в регионе. Иными словами, с этого времени заявление от 9 ноября 2020 года, если и не потеряло свое практическое значение, то, как минимум, потеряло системную ценность. Ну, а окончательно это было «оформлено» в нынешнем сентябре, уже после военной агрессии Азербайджана в отношении Арцаха.
Безусловно, сегодня Москва стремится не только сохранить влияние в регионе, но и вновь стать главным модератором процесса. Тем не менее, мне непонятна цель России в том смысле, что своим посредничеством она пытается зафиксировать фактическое поражение Армении и Арцаха. Ведь что получается? Именно на западных площадках произошло изменение логики переговорного процесса и, повторяю, факт признания официальным Ереваном суверенитета Азербайджана над Арцахом.
— Очевидно, что Россия, желая продолжать играть доминирующую роль в Закавказье, стремится, в частности, контролировать будущие пути сообщения и перевозок из Азербайджана через юг Армении в Нахичевань. Тем более, что об этом прямо говорится в трёхстороннем заявлении лидеров России, Армении и Азербайджана от 9 ноября 2020 года. Как очевидно, данный транзитный путь и в геостратегическом плане выгоден Москве. Между тем в последний год официальный Ереван явно под влиянием Запада склоняется к идее о том, что разблокирование региональных транзитных маршрутов должно произойти без непосредственного участия Москвы.
— Представив на недавнем форуме «Шёлковый путь» в Тбилиси проект «Перекрёсток мира» по налаживанию региональных коммуникаций по территории Армении и заявив, что СНБ Армении будет контролировать транспортные и иные коммуникации регионального и международного значения, Ереван фактически инициирует процесс, который является альтернативой 9-му пункту Заявления лидеров России, Армении и Азербайджана от 9 ноября 2020 года, по которому «Контроль за транспортным сообщением осуществляют органы Пограничной службы ФСБ России». Без подобного контроля этот региональный проект, возможно, и не интересен Москве, поскольку у неё существуют логистические альтернативы, в том числе, и по территории того же Азербайджана.
В этом плане проблемы возникнут, в первую очередь, для Армении. Речь, в частности, идёт о продвижении проекта «Перекрёсток мира». Любой транспортный перекрёсток, любая логистическая региональная программа эффективна в том случае, если основные заинтересованные игроки приходят к консенсусу. В данном случае относительно этой затеи у них нет особой заинтересованности. О России я уже сказал. Любая транспортная коммуникация, которая свяжет Азербайджан с Нахичеванью через Армению — будь то «Перекрёсток мира» или «Зангезурский коридор», — станет стратегической. И можно наверняка спрогнозировать, что Баку найдёт повод объявить, что «безопасность этой дороги, азербайджанских граждан и грузоперевозок Ереваном не обеспечивается». Тем самым будет создан более или менее «легитимный» повод для обеспечения этой безопасности собственными силами — посредством аннексии территории Армении.
Между тем, может сложиться впечатление, что в результате осуществления проекта «Перекресток мира» его бенефициаром станет Иран — посредством доступа через территорию Армении, затем Грузию — в Россию, или же через Черное море — в Европу. Тем не менее, Тегеран прекрасно понимает, что, как минимум, часть контроля дороги на юге Армении перейдёт к Турции и Азербайджану, и в любой момент, под любым предлогом они могут её перекрыть. К тому же Тегеран на официальном уровне перманентно заявляет, что для него подобного рода геоэкономические проекты неприемлемы, так как, тем самым, под угрозой оказываются северо-западные границы страны.
— Уже началось строительство автомобильной дороги через территорию Ирана в обход территории Армении, которая соединит Азербайджан и Нахичевань. Также подписан меморандум между Баку и Тегераном о строительстве железной дороги по иранской территории — также в обход Армении. В этой связи реален ли сценарий, когда все заинтересованные геополитические игроки могут прийти к согласию о том, что альтернативой «Зангезурскому коридору» станут транспортные коммуникации из Азербайджана в Турцию через Иран?
- Данные коммуникации могут стать альтернативой, что очень выгодно для Ирана. Сам Тегеран предложил этот вариант, имея в виду, что, если Турции и Азербайджану действительно нужен транзит, который имеет только экономическую региональную составляющую, тогда, в принципе, нет проблем. И в данном контексте — это, действительно, альтернатива политической составляющей транзита через армянский Сюник. Иными словами, Тегеран в региональном и геополитическом аспекте пытается создать альтернативу «Зангезурскому коридору», а в экономическом и геоэкономическом — это для него, тем более, особенно выгодно.
Тем не менее, дорога из Азербайджана в Нахичевань и далее в Турцию для Баку и Анкары, в первую очередь, имеет геополитическое и стратегическое значение, в том смысле, что они могут в ближайшей перспективе контролировать Сюник. Общеизвестно, что у этого тандема существуют конкретные планы относительно данного региона. И планы Баку по так называемому «возвращению» азербайджанцев в регион — явно стратегическая цель, и без дороги через Сюник у властей Азербайджана в этом вопросе могут возникнуть много проблем.
— В последний период весьма активно продвигается новый формат сотрудничества в Закавказье — «3+3» — взаимодействие стран региона без участия внерегиональных игроков. С этой целью в конце октября в Тегеране прошла первая встреча глав МИД стран-участниц формата — России, Турции, Азербайджана, Ирана и Армении (Грузия отказалась от участия). Судя по всему, в Закавказье выстраивается новый баланс сил. Насколько Ереван готов к региональной системе безопасности, если армянское руководство предпринимает конкретные шаги по активному сближению с отдельными странами Запада и европейскими структурами и институтами?
- Формат «3+3» фиксирует существующие в нашем регионе новые реалии. В частности, Россия вынуждена считаться с тем, что, как минимум, 3−4 года у неё нет монопольного влияния в Закавказье. Что касается Армении, она в данном процессе, к сожалению, является не субъектом, а объектом. То есть, многие вопросы, в частности, региональная безопасность, экономические проекты, как правило, решаются за счёт именно её интересов.
Формат «3+3» укладывается в логику построения новой архитектуры безопасности Армении. В этом контексте официальный Ереван уже не скрывает: её важнейшим элементом является нормализация отношений, в первую очередь, с Турцией, а также Азербайджаном. Иными словами, по его мнению, в реальности, гарантом безопасности Армении является Анкара. В этом плане для армянского руководства и лично премьер-министра отношения с Турцией являются приоритетом и имеют стратегическое значение.
Что же касается «геополитического поворота Армении на Запад», полагаю, это удобная ширма для продвижения процесса её сближения с Турцией. И вообще, складывается впечатление, что для Еревана приемлем любой формат, в котором представлена Анкара.
Трансформации в армянской внешней политике в определенной степени основаны на нынешних реалиях, поскольку российское присутствие и российское влияние в Армении — и ресурсное, и военно-политическое — довольно-таки ослабли. Думаю, это связано во многом с тем обстоятельством, что ситуация в Закавказье и, тем более, отношения с Арменией, для России не являются экзистенциальными. Многие политики и аналитики этой страны утверждают, что, если Москве всё-таки придётся уйти из региона, то при желании в будущем она в любом случае возвратится обратно.