Государство Израиль на протяжении всей своей современной истории является объектом пристального внимания исследователей. Кто-то называет Израиль единственным демократическим государством на Ближнем Востоке. Другие приводят в пример ошеломляющие успехи «Эрец Исраэль» в войнах с арабами в 1947—1949, 1967 и 1973 годах. В то же время история Израиля полна противоречий: обвинения в апартеиде по отношению к палестинцам, нарастание авторитаризма при Биньямине Нетаньяху и крайний антагонизм с Ираном. Лишь одно можно констатировать с уверенностью: события и политика в Израиле редко оставляют равнодушным любого обозревателя и аналитика, специализирующегося на Ближнем Востоке, особенно в контексте нынешних крайне сложных процессов в этой стране. Каковы же особенности общественно-политической системы Израиля? Что стало причиной столь широкомасштабных протестов в стране? Какие цели преследует Тель-Авив в рамках своей региональной стратегии? Об этом корреспондент EADaily поговорил с кандидатом юридических наук, российским востоковедом, писателем и основателем популярного проекта «Первый ближневосточный» Марией Вячеславовной Кича.
— Израиль нередко считается единственным «островком демократии» на Ближнем Востоке. В то же время представляется, что подобная характеристика несколько преувеличена. Одним из ключевых «гарантов» демократической системы является так называемый принцип «сдержек и противовесов» («checks and balances»). Однако на фоне юридической реформы нынешнего правительства подобная система оказывается под угрозой. Мария Вячеславовна, как Вы можете охарактеризовать суть данной пресловутой юридической реформы в Израиле?
— В Израиле нет нормальной, разработанной и закрепленной системы разделения властей, а также системы сдержек и противовесов; нет множества важных и нужных нормативных правовых актов должного уровня и качества; нет конституции; нет даже вменяемого закона о правах и свободах человека и гражданина (Основной закон о человеческом достоинстве в его нынешнем виде не является адекватной альтернативной) — зато есть пробелы в законодательстве и юридические коллизии. Отсюда — текущий конституционный кризис, означающий, что проблемы, возникшие в государстве, нельзя решить с помощью имеющегося законодательства.
Здесь обычно возражают, что у Великобритании тоже нет писаной конституции, но это не совсем так. Во-первых, Израиль — это не Великобритания с монархией и многовековыми политико-правовыми традициями. Во-вторых, в Великобритании многие конституционные нормы разбросаны по разным нормативным правовым актам (соответственно, в отличие от Израиля, они есть, они сформулированы и закреплены — но просто не сведены воедино, и потому британская конституция, скорее, является не неписаной, а неконсолидированной). В-третьих, в целом отсутствие писаной и консолидированной конституции — это не какой-то невероятный признак демократии, на который все должны равняться. Ничто не Великобритания, кроме Великобритании, и ничто не Израиль, кроме Израиля, — поэтому проводить аналогии между ними странно.
Горстка израильских Основных законов (грубо говоря, они представляют собой подобие наших ФКЗ) не фиксирует ни систему разделения властей, ни систему сдержек и противовесов. Израильское законодательство — в том числе, Основной закон о человеческом достоинстве, — не содержит положений о праве на человеческое достоинство и свободу, о свободе слова и праве на демонстрации, о равенстве и запрете дискриминации, о правах меньшинств и т. д. (кстати, предложение принять некоторые из этих положений содержится в мартовском компромиссном варианте судебной реформы президента Ицхака Герцога, который никому не понравился). Основной закон 2018 года, напротив, устанавливает национальный характер Израиля и провозглашает его «национальным государством еврейского народа».
Нынешний кризис в Израиле носит системный характер, поэтому всяческие компромиссы, предложения и переговоры — лишь очередная попытка «затолкать мусор под ковёр», а не решить проблему. Нужна конституция. И об этом говорит Декларация независимости Израиля (1948), согласно которой конституцию следовало принять «не позднее 1 октября 1948 года» — 75 лет назад.
В условиях хронических проблем с законодательством возникновение ситуации вроде нынешней было лишь вопросом времени. Сейчас на первый план выдвинулись те, кто прекрасно знает все юридические недостатки и пользуется ими, меняя государственную систему «под себя», подгоняя ее под свои убеждения и видение идеального политико-правового устройства. Авторы судебной реформы — два юриста (министр юстиции Ярив Левин и глава комиссии Кнессета по законодательству Симха Ротман). Их идеи — юридическое «оскопление» БАГАЦ (Верховного Суда), нацеленное на то, чтобы он не мог противостоять Кнессету; фактически отмена судейского усмотрения (по иронии, одним из главных специалистов в этой сфере считается израильский юрист Аарон Барак); снижение роли юридического советника правительства Израиля (это одна из ключевых должностей, так как юрсоветник должен обеспечивать соблюдение закона и верховенство права в деятельности исполнительной власти, он представляет собой ещё один элемент системы сдержек и противовесов — пусть и слабой, но той, какая есть). Все эти меры направлены на устранение ограничений Кнессета и правительства, которое формируется на основе парламентских выборов.
Самое интересное, что за правящую коалицию проголосовало гораздо больше израильтян, чем сейчас митингуют против судебной реформы. То есть номинально это попытка меньшинства навязать свою волю большинству. А еще забавнее то, что протесты в Израиле длятся уже более полугода — и правящая коалиция практически не реагирует на них. С одной стороны, тысячи людей еженедельно выходят на улицы и требуют «демократию», с другой — правительство занимается своими делами. Например, создает Национальную гвардию для разгона демонстраций.
Премьер-министр Нетаньяху и правящая коалиция крепко связаны друг с другом. Если она распадётся, то «Биби» (прозвище Б. Нетаньяху — ред.) потеряет власть (чего он очень не хочет), а Израиль отправится на очередные парламентские выборы — уже шестые за последние четыре года и всё с теми же партиями и политиками по обе стороны баррикад. Ибо в основе протестов — не только недовольство судебной реформой, но и неудовлетворённость личностями вроде Бецалеля Смотрича и Итамара Бен-Гвира во власти. Впрочем, те, кто за них голосовали, не желают видеть у руля Яира Лапида, Бени Ганца и прочих «леваков». Кризис потому и кризис, что простых и очевидных решений нет.
— Израиль продолжают сотрясать многочисленные протесты, что свидетельствует о глубоком расколе в обществе, разделенном по полярным идеологическим линиям. Ярким примером стала неоднозначная реакция общественности на министерское назначение крайне правового политика Итамара Бен Гвира. На Ваш взгляд, в чем причина раскола в израильском обществе и столь масштабных протестов в стране?
— В случае победы (Нафтали) Беннета и (Яира) Лапида правые устроили бы то же самое, что сейчас делают левые. Проблема в том, что в Израиле — настоящий, полномасштабный и всесторонний системный кризис. Он выражается в отсутствии политических деятелей, которые объединили бы общество; в неспособности сторон вести конструктивный диалог; в усугубляющихся социальных разрывах; в экономических трудностях, законодательной путанице, проникновении во власть людей с общеизвестным криминальным прошлым (в том числе, обманувших суд, как Арье Дери) и т. д.
За 75 лет своего существования Израиль реально не решил ни одну проблему — будь то «палестинский вопрос», создание израильской нации, нейтрализация иранской ядерной угрозы или что-то другое. Новые проблемы, как известно, наслаиваются на старые. Некоторые моменты, наоборот, усугубились — в частности, обострилась проблема Иерусалима и резко ухудшились отношения с Тегераном. Нормализация отношений с ОАЭ (никогда не воевавших с Израилем) не мешает шейхам всячески «помогать» еврейским «друзьям» на международной арене (в том числе, инициировать заседания Совета безопасности ООН из-за их провокационного поведения). Февральский инцидент на церемонии открытия саммита Африканского союза, думаю, тоже все помнят (израильскую делегацию оттуда выгнали, хотя Израиль имеет статус наблюдателя). А про еженедельные (порой и ежедневные) теракты, совершаемые в Израиле или на палестинских территориях против израильтян, и говорить не стоит.
Все эти и многие другие эпизоды говорят об одном и том же: проблемы надо решать, а не заталкивать их под ковер, параллельно рассказывая про демократию, благополучие и безопасность. У любого государства есть трудности, но нормально ли то, что около 40% постоянных жителей Иерусалима — города, который Израиль считает своей столицей, хотя его статус крайне спорный, — не имеют израильского гражданства? Таковы итоги Шестидневной войны, ситуация не меняется с 1967 года. Нормально ли то, что учащаются нападения на христиан и христианские объекты со стороны евреев, причем виновные, как правило, не несут должного наказания либо вовсе остаются безнаказанными? Нормально ли то, что восточная часть города — это фактически арабское гетто, отделенное от Западного Иерусалима заборами с КПП, и «скорая помощь» туда быстрее приедет из палестинской Рамаллы?
А сколько раз Израиль придумывал для себя «хороших арабов»? Сначала это были «служилые» бедуины, но потом они успешно криминализировали Негев и живут там согласно своим правилам, устраивают перестрелки среди белого дня, торгуют наркотиками, нарушают ПДД. Потом были «хорошие» израильские арабы, которые продемонстрировали свою лояльность еврейскому государству во время операции «Страж стен» (2021 год) — да так, что с тех пор израильские власти осознают перспективу масштабных внутренних беспорядков при любом удобном случае. Друзы тоже считаются замечательными, но на оккупированной Израилем части Голанских высот все чаще проходят протесты против государственной политики, причем друзы из Галилеи поддерживают своих братьев с Голан.
Аналогичным образом не решается и проблема харедим (ультраортодоксальных евреев), которые заводят многодетные семьи, не работают, не платят налоги, но рвутся во власть и выдвигают условия при формировании госбюджета — например, получают миллиарды шекелей на свои школы, где нет английского и математики (что, впрочем, не мешает создавать легенды, будто среди харедим много IT-специалистов). Причем харедим убеждены, что тот, кто десять лет изучал Тору, может за пару часов научиться пилотировать самолет — хотя в реальности такие люди сталкивается с огромными проблемами на рынке труда и практически бесполезны, потому что ничего не умеют. Естественно, светским израильтянам это не нравится, они видят в ультраортодоксах бездельников и иждивенцев.
Все вышесказанное — лишь некоторые моменты, способствующие социальному расколу и усугубляющие разобщенность между разными слоями израильского общества.
— Говоря об Израиле, нельзя не коснуться геополитики в регионе. Кажется, что антагонизм с Ираном, «падения и взлеты» в отношениях с Турцией и противоречивые связи с арабскими странами уже давно стали своего рода константой в рамках ближневосточной стратегии Израиля. В то же время ряд экспертов, к примеру Юрий Костенко, рассуждает о новой «периферийной стратегии» Тель-Авива. Мария Вячеславовна, на Ваш взгляд, каковы же ключевые ориентиры и столпы израильской политики в регионе?
— Пока, на мой взгляд, создается впечатление, что Израиль по инерции во многом опирается и надеется на США. Негевский форум, на котором собираются представители арабских государств, нормализовавших отношения с Израилем, отменялся уже несколько раз. Долгожданная нормализация с Саудовской Аравией, которую Нетаньяху хочет представить как свою великую дипломатическую победу, мягко говоря, под вопросом.
Вместе с тем, Израиль укрепляет отношения с Марокко, налаживает контакты с Туркменистаном, поддерживает связи с Азербайджаном (судя по всему, в первую очередь — для возможной атаки на Иран).
Особый интерес для Израиля представляют Индия и Китай (последний — еще и в силу того, что Пекин активно участвует в геополитических процессах на Ближнем Востоке, не довольствуясь более экономической ролью).
Особую роль в израильской дипломатии играют отношения с Турцией, государствами Африки и Центральной Азии (помимо уже названных). Опасно складывать все яйца в одну корзину, и дифференциация в сфере внешней политики для Израиля, безусловно, важна.