Президент Белоруссии Александр Лукашенко после церемонии вручения погон высшему офицерскому составу рассказал подробности того, как 24 июня шли переговоры с руководством ЧВК «Вагнер». Об этом сегодня, сообщили в пресс-службе белорусского лидера.
По словам Лукашенко, «вчера утром я принял решение, что пришло время на эту тему что-то сказать (естественно, не все), притом честно, открыто, ничего не скрывая».
«Подтолкнуло меня к этому как раз то, что в СМИ, особенно России… Белорусы — молодцы. Я, откровенно говоря, попросил пресс-секретаря обзвонить руководство основных наших СМИ и попросить, чтобы они не топтались на этой теме. Радоваться нечему. Вы сейчас узнаете почему. Но в России, как всегда, всегда так бывает, появились ура-патриоты, я увидел эту тенденцию, которые начали выть и кричать, осуждать Путина (президента РФ Владимира Путина. — EADaily), требовать от него не прекращать уголовные дела, ловить, мочить, сажать. Вот это то, от чего я хотел бы предостеречь и нас, и российское общество. И в связи с этим, когда разворачивалась, как президент Путин назвал ее, эта смута в России, как-то все под веником сидели… А после драки руками мы умеем махать, ох как умеем, и советовать: „Мочить, мочить и мочить“. Слушайте, ну есть кого мочить, особенно знаете где. Есть кого сажать там, где это нужно»… Вот это меня подтолкнуло к тому, что я должен сказать несколько слов о ситуации, которая развивалась в пятницу и в субботу, поскольку был погружен, как вы знаете, в эти события полностью», — заявил он.
По его словам, это нужно «для того, чтобы вы понимали и знали, почувствовали, что происходило и что могло случиться».
«Итак, пятница. Вы знаете, у нас такой день был счастливый, мы все готовились отпраздновать день выпускников. Естественно, и я был занят прилично этими вопросами. Да и как-то, откровенно скажу… Получая редкую информацию о том, что происходит в России, в Ростове (Ростове-на-Дону. — EADaily), на юге, я как-то и внимания особо не обращал. Война идет, мало ли что там происходит. Но к утру субботы, с 8 часов утра, мне уже поступает тревожная информация о ситуации в России. Кое-кто мне там подсказывает, что пишут в этих телеграм-каналах, мессенджерах… Через ФСБ и наш Комитет госбезопасности, генерала Тертеля (глава КГБ Белоруссии Иван Тертель. — EADaily) мне докладывают: президент Путин хочет связаться. Пожалуйста. Договорились в полдесятого, что мы переговорим в любое удобное для него время. Когда в 10 он выступил, в 10.10 позвонил и подробнейшим образом проинформировал меня о ситуации, которая происходит в России», — рассказал Лукашенко.
Он сообщил, что задал Путину несколько вопросов, «в том числе и про противодействие этому, и понял, что ситуация сложная».
«Самое опасное, как я понял, — это не в том, какая она была, ситуация, а как она могла развиваться и ее последствия. Это было самое опасное. Я также понял: принято жестокое решение (оно и прозвучало подтекстом в выступлении Путина) — „мочить“. Я предложил Путину не торопиться. Давай, говорю, поговорим с Пригожиным (глава ЧВК „Вагнер“ Евгений Пригожин. — EADaily), с командирами его. На что он мне сказал: „Слушай, Саша, бесполезно. Он даже трубку не берет, ни с кем разговаривать не хочет…“ Я спрашиваю: „Где он?“ — „В Ростове“. Я говорю: „Хорошо. Худой мир лучше любой войны. Не торопись. Я попробую с ним связаться“. Он в очередной раз говорит: „Это бесполезно“. Я говорю: „Хорошо, подожди“. Где-то мы разговаривали, наверное, с полчаса. Потом он меня проинформировал, что на фронте. Помню его слова: „Ты знаешь, а на фронте, как ни странно, лучше, чем когда-либо было“. Я говорю: „Вот видишь, не все так печально“. В 11 часов… Надо было еще эти телефоны найти… Говорю: „Как с ним связаться? Дай телефон“. Он говорит: „Скорее всего, у ФСБ есть телефон“. Мы уточнили. Установили к середине дня целых три канала, по которым мы можем разговаривать с Ростовом», — рассказал Лукашенко.
По словам белорусского лидера, немалая роль в организации переговоров принадлежит генералу Юнус-Беку Евкурову. В них на первом этапе также участвовал директор ФСБ Александр Бортников.
«Кроме Евкурова на первом этапе и Бортникова, директора ФСБ, в этих переговорах никто не участвовал… В 11.00 он (Пригожин. — EADaily) мгновенно снял трубку. То есть Евкуров его позвал, отдал ему телефон: „Вот, президент Белоруссии звонит, будешь ли разговаривать?“ — „С Александром Григорьевичем буду“. Я слышу их разговор. Взял трубку. Разговор — эйфория. У Евгения полная эйфория. Разговаривали первый раунд минут 30 на матерном языке. Исключительно. Слов матерных (я потом уже проанализировал) было в 10 раз больше, чем нормальной лексики. Он, конечно, извинился и начал мне матерными словами рассказывать», — сказал Лукашенко.
Он также отметил, что думал, «с чего зайти к нему, чтобы начать эти переговоры».
«Ребята только с фронта. Они видели тысячи своих погибших ребят. Ребята очень обиженные, особенно командиры. И, как я понял, они очень влияли (я это предварительно вычислил) на самого Пригожина. Да, он такой, знаете, героический парень, но на него оказывали давление и влияние очень те, кто руководил штурмовыми отрядами и видел эти смерти. И вот в этой ситуации, выскочив оттуда в Ростов, в таком полубешеном состоянии я с ним веду этот диалог», — вспомнил детали он.
Президент Белоруссии продолжил:
«Я говорю: „Женя, никто тебе ни Шойгу (министр обороны РФ Сергей Шойгу. — EADaily), ни Герасимова (начальник Генштаба Валерий Герасимов. — EADaily) — никого не отдаст, особенно в этой ситуации. Ты же знаешь Путина не меньше, чем я. Во-вторых, он с тобой не то что встречаться — по телефону разговаривать не будет в силу этой обстановки“. Молчит. „Но мы хотим справедливости! Нас хотят задушить! Мы пойдем на Москву!“ Я говорю: „На полпути тебя просто как клопа раздавят. Несмотря на то что войска (мне об этом Путин долго говорил) отвлечены на соответствующем фронте“. Подумай, говорю, об этом. „Нет“ — такая вот эйфория», — рассказал он.
Александр Лукашенко подчеркнул, что развивающаяся ситуация в России коснулась бы в итоге и Белоруссию, а потому пытался убедить Пригожина остановить движение войск.
«Долго я его убеждал. И в конце сказал: «Знаешь, ты как хочешь можешь поступать. Но на меня не обижайся. Бригада подготовлена к переброске в Москву. И, как в 41-м (ты же книжки читаешь, образованный, умный человек), мы будем защищать Москву. Потому что данная ситуация не только в России. Это и не только потому, что это вот наше Отечество. А потому, что, не дай бог, вот эта смута пошла бы по всей России, а предпосылки для этого были колоссальные, следующими были мы», — рассказал Лукашенко.
По словам белорусского лидера, Пригожин ответил, что «пойдем на Москву, нам нужна справедливость», так как «мы воевали, мы честно воевали и вы , Александр Григорьевич, знаете, как мы воевали». Было также отмечено, что в свое время началась конкуренция между армией и ЧВК, в результате чего «межличностный конфликт между известными людьми перерос в эту драку».
«И вот тут я еще хотел бы сделать одно замечание, почему своим СМИ, пресс-секретарю поручил ни в коем случае не делать из меня героя, из Путина и Пригожина. Потому что мы прошлепали эту ситуацию. Мы ее упустили. А потом, когда она начала развиваться, мы видели и думали, что рассосется, — и я, и Путин. Но я в меньшей степени, если уж откровенно говорить. Но тем не менее. А оно не рассосалось. И столкнулись практически два человека, которые воевали на фронте. Я, опять же, в этой теме, в этом котле был постоянно. Я знаю работу Шойгу. Незаслуженно его порой критикуют», — подчеркнул Лукашенко.
Белорусский лидер напомнил, что Сергей Шойгу бывал не единожды в Белоруссии и он вел с ним переговоры.
«Конечно, я не могу в СМИ давать то, о чем мы говорили. Мы с ним вели очень серьезные переговоры. Генерал Хренин (министр обороны Белоруссии Виктор Хренин. — EADaily) с ним встречался не единожды, и мы спокойно поддерживали чем могли (а могли многое) и многое сделали. И в этом отношении Шойгу немало сделал. То есть он занял свою нишу там, где он может чего-то сделать», — сказал он.
После этого Лукашенко продолжил.
«Разговаривая во второй или третий раз, я его предупредил. Я уже вижу, что он готов отступиться, но я его предупреждаю: „Евгений, никакого кровопролития. Как только ты нарочно (ненарочно) убьешь хоть одного человека, особенно гражданского, — все, никаких с тобой переговоров не будет и я с тобой разговаривать не буду“. Он мне поклялся. У нас, говорит, такой цели нет, и я Вам клянусь, что этого не будет», — пояснил он.
После нескольких раундов переговоров Евгений Пригожин в итоге отказался от своих первоначальных требований.
«Он мне сказал: «Александр Григорьевич, я не буду требовать от Президента, чтобы он отдал Шойгу и Герасимова, и встречи даже просить не буду», я говорю: «Ну и хорошо. Это очень хороший шаг. Не надо в этой ситуации, напрягая обстановку, требовать неисполнимое», — рассказал белорусский лидер.
Следующим условием, по словам Лукашенко, была остановка дальнейшего движения колонны ЧВК на Москву.
«В пятом часу вечера он мне позвонил и говорит: «Александр Григорьевич, я принимаю все Ваши условия. Но что мне делать? Останавливаемся — они начнут нас мочить». Я говорю: «Не начнут. Я тебе гарантирую. Это я беру на себя»… В контакте были с руководством России, ФСБ занималось в основном этим вопросом, с Бортниковым. Я просто настоятельно просил этого не делать. Бортников умный человек. Он сказал: «Александр Григорьевич, ну я же не дурак, я же понимаю, что может быть. Если они где-то остановятся, колонна сожмется…Она в кучу соберется… Чтобы не было, знаете, желания и искушения взять и ее тут накрыть. Пообещали: этого не будет. Я и сказал Пригожину: «Это — гарантия» — «Что дальше?» — «Вплоть до того, что я выведу тебя в Белоруссию и гарантирую тебе полную безопасность. И твоим ребятам, которые вот сюда продвинулись этой колонной». — «Да, я Вам верю. Я верю». — «Хорошо, в этом направлении будем действовать», — отметил белорусский лидер.
Лукашенко также подчеркнул, что «действовать надо было быстро и решительно, потому что и по пути в Москву, и возле Кремля уже был выстроен рубеж обороны, и если бы «вагнеровцы» дошли до него, столкнулись бы на этой черте с силами обороняющихся, то пролилась бы кровь».
«Я говорю: „Хорошо. Бортников этим занимается. Тебе надо с ним связаться“ — „Он не берет трубку“ — „Возьмет. Через 20 минут звони“. Попросил Ивана Станиславовича (Тертеля — EADaily): срочно, говорю, найди Бортникова, пусть мне позвонит. Он позвонил. Я говорю: „Александр Васильевич, обязательно возьми трубку, если тебе позвонит Пригожин“. У него, конечно, внутри все клокочет. Я говорю: „Слушай, отложи все в сторону и сделай, как мы с ним договорились“. Они переговорили. Он развернул колонну, и они пошли в свои лагеря в Луганскую область. Они ушли в лагеря», — раскрыл подробности Лукашенко.
В дальнейшем разговоре с президентом России Владимиром Путиным он еще раз попросил не допускать силового разрешения ситуации. Тот пообещал и договоренности выполнил.
«Смута таким образом была предотвращена. Опасные события, которые могли быть, были сняты. Гарантии безопасности, как он (Путин. — EADaily) вчера сказал, пообещал, были предоставлены», — подчеркнул Лукашенко.
При этом он подчеркнул, что в той ситуации не было героев.
«Нет в этом деле героев. Нет. Это я вам искренне говорю. Мы с Путиным виноваты, что не приняли вовремя меры. Поэтому никто себя здесь героем не считает. Да, мы остановили плохое развитие событий. Возможно, чудовищное событие. Параллельно примерно в 11 часов первое наше было совещание с силовиками. Я потребовал, чтобы все войска были приведены в полную боевую готовность. Всякое может быть. И позвонить Шойгу, спросить, что надо. Мы союзники. Остаться в стороне не можем. Если рухнет Россия — это цитата моя, я говорю главам государств на всех совещаниях, — если кто-то думает, что кому-то будет хорошо из-за того, что в России плохо, забудьте! И цитата: „Если рухнет Россия, под обломками будем все мы“. Если кто-то этого не понимает, задумайтесь над этим. Покопайтесь в истории», — подчеркнул белорусский лидер.
В конце Лукашенко заявил, что «не надо никого сажать, надо остыть и перевернуть эту страницу*.
«Главное, уважаемые друзья, это вывод и уроки, как я всегда говорю. Вывод: это была бы война на два фронта. Это не Пригожин. Пригожин — спусковой крючок. Началась бы эта смута по всей России. И это был бы открыт второй фронт. И тут действительно, как во времена гражданской войны. Еще раз повторяю, и это самый главный вывод: ни Путин, ни Лукашенко не герои. Мы делали свою работу. Но многое упустили. И даже не упустили, а не придали значения этому… Сейчас никого не надо сажать. Это я просто обращаюсь к россиянам — ура-агитаторам и патриотам. Не надо никого сейчас сажать, не надо никого расстреливать. Надо остыть и перевернуть эту страницу. Придет время, если будет необходимо, вернемся к этой истории. Но сейчас надо остыть. Не надо накалять обстановку и кого-то упрекать», — сказал президент Белоруссии.
Напомним, Александр Лукашенко сыграл ключевую роль в урегулировании ситуации с ЧВК «Вагнер». После этого его лично поблагодарил Владимир Путин.