Зловещий свет в студии, красные линии, огромный экран. Крупным планом очередной западный враг с отбитыми мозгами унижает нашу страну, оскорбляет руководство России и последними словами поносит русских. Вы уже поняли, что речь идет о программе «60 минут».
Следующий сюжет о том, какая грозная натовская техника совсем скоро, беспрепятственно, через всю Украину (тысяча с лишним километров пути) прибудет в район боевых действий. Танки, самолеты, БТР в огромных количествах, угрожающая раскраска, все мелькает, огонь, пламя, барабанная дробь — бах, ба-бах!
Зеленский, Байден, Макрон, евродепутаты. И все говорят, орут, скрипят зубами. Мешанина из кадров, титров, заголовков и едва ли не похоронная музыка. Шок, трепет, сопли. А в центре студии — она. Ведущая. Во всей красе. Уверенная ТОЛЬКО в своей правоте.
И несколько гостей, среди которых сегодня оказался депутат ГД, известный российский экономист Михаил Делягин. И вот вам его, слегка ужатый, монолог, по ходу которого парламентария неоднократно и довольно грубо перебивала ведущая. Отсюда и отточия:
«Когда вы показываете украинские пропагандистские ролики и звучат слова „агрессор“, „вторжение“, когда мы живем на чужой медиадиете, мы оказываемся в положении проигрывающих. Вы показываете „симпатичных друзей“ с той стороны, это ваши кадры. Но не показываете ролики из наших окопов.
…Это же азбука информационной работы, нельзя показывать террориста, который говорит. Ибо человек испытывает сочувствие к тому, кого он видит на экране.
…Мы до сих пор не признали террористами не только украинское государство, но и ВСУ, СБУ — потому что это „орган государственного управления“. Так звучит официальная формулировка.
…Когда я слышу: какой плохой Запад, хотя все это уже знают с 2014 года, мне хочется узнать про наши ответные действия. Мы до сих пор существуем в ИХ повестке дня.
…Вот возникает вопрос, а может, нам снять санкции с той же Северной Кореи, кои мы наложили в угоду нашим врагам, — сразу звучит ответ: нет, ну что вы, как можно? Мы же Западу помогаем, как же мы можем от этого отказаться: „Мы имеем международные обязательства, я не такая, я жду трамвая“.
…Я внес законопроект о деофшоризации, ибо огромная часть денежных средств на поддержку ВСУ поступают через офшоры из РФ. И если мы их закроем, то мы нанесем террористам (правда, мы их так не называем) значительно больший ущерб, чем наши дипломатические действия. Но не думаю, что этот закон будет принят…
…Мы до сих пор не переходим к политике активных ударов по Западу. Они взрывают нам газопроводы, воруют наши деньги. А мы до сих пор нефть свою в рублях не котируем. Мы до сих пор не перешли к активным действиям по всем фронтам. И где наш российский аналог ЦИПСО?»
А сейчас слово на заданную тему предоставляется политологу и ведущему Сергею Михееву (программа «Михеев говорит!»):
«Хочу спросить у коллег. Вот вы, когда двадцать четыре часа в сутки рассказываете про то, какие еще страсти-мордасти для нас придумывают наши враги, вы какую эмоцию у людей хотите вызвать? А я могу вам сказать, какой эмоциональный ответ вызывает ЭТО у большинства. ОЩУЩЕНИЕ БЕССИЛИЯ. И обреченности. Вот какие чувства вызывает ваше круглосуточное ДОЛДОНИВАНИЕ. Про эти самолеты, ракеты, танки и все остальное. Потому что за сообщением о том, какой они сделали шаг, должна быть информация, какой шаг сделали мы.
Но наше сообщение звучит так: а нам все равно, мы все равно со всем этим справимся. А это — не ответ, друзья мои. Или вы не профессионалы, или не понимаете ничего, или у вас какие-то другие мысли, цели и задачи в голове. У нас невероятное количество людей с всевозможными дипломами, которые не понимают простых вещей. Вы хотите всех свести с ума? Своими ежедневными новостями о том, что „им пришлют еще танков“. И начинается: „Им пришлют или не пришлют танков, что вы думаете по этому поводу?“ — „Конечно, пришлют!“ — „А могут не прислать?“ — „Не, судя по всему, пришлют…“
Это все для чего? Вы надеетесь подобными вещами вызвать эмоцию „Вставай, страна огромная!“? А вот и нет. В реальных условиях это работает на безысходность. Может быть, вы СПЕЦИАЛЬНО хотите вызвать такое ощущение? Но маскируете подобное деяние под, условно говоря, патриотизм. Надеюсь, что это, конечно, не так…
И по итогу. На конкретные вопросы людей — молчание, но зато непрекращающиеся рассказы о том, сколько еще танков, пушек, самолетов поставят наши враги и как нам всем будет тяжело.
Вот взорвали „Северный поток“. Наш ответ каков? „Это акт терроризма!“ — „Правда, что ли, да ладно, быть такого не может!“ Упомянули акт терроризма — и долбанули врагу прямо в глаз! Теперь нам хорошо и мы спокойны. Сперли наши деньги. „Это акт финансового терроризма!“ И отлегло сразу от души. Мы до сих пор не поняли, что идет СВО, которая требует иных подходов в работе с людьми».
А вы заметили, как переплетаются мысли, мнения, посылы Делягина и Михеева? И здесь нет ничего удивительного, ибо так же думают миллионы наших сограждан, кои сегодня боятся включать телевизор. Но любопытство побеждает, кнопка нажата — и вот они, «Брэдли», в немецком порту до горизонта, и подробное описание тактико-технических характеристик «Леопардов».
И у меня только один вопрос в завершение: зачем Киеву ЦИПСО, если в «60 минут» Зеленского показывают чаще, чем когда-то Брежнева на Центральном ТВ СССР?