Постоянный автор британского издания The Guardian Жорж Монбио (George Monbiot) в статье под заголовком «Как только новый билль об общественном порядке пройдёт через парламент, эта моя статья станет противозаконной» от 18 января рассуждает о свободе слова и правах человека в Великобритании.
Не позволяйте им говорить вам о свободе! Теперешнее наше правительство искореняет фундаментальные права человека с такой поспешностью и с таким рвением, какие можно ожидать разве что от военной хунты, пришедшей к власти в результате государственного переворота. Понимая, что дни их у власти сочтены, консерваторы вытаптывают ростки демократии как только могут быстро.
Даже и до последнего ужесточения билль об общественном порядке уже был в современную эпоху самым репрессивным законодательным актом, потенциально криминализирующим всякий мало-мальски значимый протест. Если же новое творение Риши Сунака пройдёт в парламенте, то протесты можно будет стопорить до их начала на том основании, что они «подрывают спокойствие в обществе». Понятие «подрывной протест» в прошлом году получило расширенное определение в Полицейском акте и включает даже такой показатель, как «шумность». Теперь оно ещё более расширено вплоть до требования «медленного шествия» (slow marching). Такое, с позволения сказать, «улучшение» ставит нас на противозаконную сторону ещё до того, как мы подняли руки с протестными плакатами.
В то же самое время правительство проталкивает через парламент антипрофсоюзный билль, который отбросит на целый век прогресс, достигнутый в трудовом законодательстве. Это позволит госсекретарю экономики Г. Шапсу (G. Shapps) требовать «минимального уровня обслуживания» в общественном секторе. Поскольку диапазон такого требования ничем не определён, «минимальным уровнем обслуживания» будет тот, который он укажет. Сей властный произвол, в сущности, сделает забастовки нелегальными акциями.
Необходимость такой меры объясняется правительством ссылкой на то, что забастовки служб скорой помощи «приводят к задержкам и проволочкам с медицинским обслуживанием населения Британии» (трогательная забота о людях. — Ред.). Несвоевременность помощи больным по разным причинам пусть себе остаётся, но только не вследствие забастовок медперсонала. Длительные ожидания приезда медиков, критические инциденты в больницах, школы, скатывающиеся к банкротству, железнодорожный транспорт, остающийся постоянно на «точке плавления», реки, наполненные грязными стоками, — всё это есть следствие не рабочих забастовок, а грубейшей халатности правительства, которое лишает фондирования общественные службы в то время, как не требует хотя бы минимально-эффективного уровня обслуживания со стороны частных компаний.
Грядущие меры полицейского государства совпадают с недавним постановлением Верховного суда, красноречиво оформленным, чтобы напомнить нам о том, как много принудительной силы появится в общественной жизни и как далеко назад отступят так и не решённые проблемы. Это постановление того же сорта, как и узаконивающее британское крайне концентрированное землевладение и политическую власть, из него вытекающую. Классический акт огораживания забором, похоронивший последние легальные права на туристические походы по дикой природе. Из-за того, что эти права не были точно задокументированы, они считались как бы несуществующими, хотя давно практиковались и обычно подразумевались. Вот так простолюдины Англии, Ирландии и Шотландии оказались лишёнными их естественной собственности. Вот так юридическая уловка с напечатанным документом на право собственности и захват земли, им легализируемый, распространились по всей Британской империи.
Приём этот был взят на вооружение человеком по имени Александр Дарвал (Alexander Darwall), хозяином уклоняющегося от уплаты налогов фонда, который в 2011 году купил обширное поместье в Дартмуре (Dartmoor). Он потратил часть своего крупного состояния на то, чтобы доказать, что общественный договор 1985 года не даёт прав простым людям на туризм в его владениях. Договор утверждает, что публика имеет право доступа «для развлечений на открытом воздухе». Однако понятие «развлечение» не было точно определено. Сир Джулиан Флокс (Julian Flaux), канцлер Верховного суда, решил, что поскольку палаточный лагерь в документе не упоминается, то права на разбивку такового в пределах Дартмура у туристов не существует. Это постановление кажется экстраординарным, так как кемпинг не фигурирует в списке запрещённых договором деяний. Можно применить аналогичный подход по отношению к наблюдению за птицами, к пикникам, к скалолазанию, к пению, к разговорам, к сидению и обозрению окрестностей. Если права на эти действия не специфицированы, то, в соответствии с интерпретацией канцлера Верховного суда, ни одно из них не существует.
Стандартный отклик на ситуацию от тех, кто стремится оправдать нашу политическую систему, таков: если вам не нравится решение судьи, то обратитесь к члену парламента от вашего округа. А что предпринять жителям Дартмура? Антони Мангнал (Anthony Mangnall), представляющий в парламенте Южный Девон, получил свой мандат в 2019 году с помощью пяти тысяч фунтов, подаренных на избирательную кампанию тем самым Дарвалом. Здесь в миниатюре мы видим всё, что есть порочного в нашей политике.
Остаётся единственный демократический выход из создавшегося положения: протест. Но если новый билль об общественном порядке будет одобрен парламентом, то даже простое чтение таких статей, как эта, может сделать из вас нарушителя закона.
Столетиями законы и постановления такого сорта допускались во имя «предотвращения беспорядков». Коренные американцы были загнаны в резервации, а европейцы захватили их земли, чтобы «предотвратить беспорядки». В Кении народ кикуйю был окружён, пытаем и убиваем в концлагерях, чтобы «предотвратить беспорядки». Забастовки и протесты должны быть запрещены, чтобы «предотвратить беспорядки». Туризм на природе следует прекратить, чтобы «предотвратить беспорядки». «Беспорядок» означает любую претензию к репрессивной власти.
Тори непрестанно блеют о свободе. Но единственная свобода, которую они уважают, есть свобода могущественного богача обращаться с прочими людьми как с вещами, а с живой планетой — как с мусорным баком. Демократия в нашей стране всегда была тонкой кожицей на поверхности нашей власти и персоналий, делегируемых на пантомиму, разыгрываемую в районе центрального Лондона шестьюстами пятьюдесятью актёрами, из которых мало кому позволено высказать то, что у него на уме. Без регулярного участия, которое только и может придать силу словам, протест остаётся единственным следом реальной демократии, который мы ещё помним.
Никакая сила в Соединённом Королевстве не является столь подрывной, как вестминстерское правительство, и никакой беспорядок не может стать больше беспорядка, причиняемого этим правительством. Это болезненный, изживший себя политический институт. В межличностных отношениях постоянный контроль и принуждение теперь считаются преступным поведением. В политике же оно прославляется как доблесть. Не просто в смене правительства наша нужда. Нам необходима смена самого способа управления.
От редакции
А Сунак слушает, да ест…