Монолог гатчинского предпринимателя Сергея Кульматицкого прерывать не хотелось. Он говорил о вещах, близких и понятных сердцу любого жителя старинной Гатчины — патриота своей малой родины:
— Возьмём любой объект в Гатчине, тот же Дом Ольдерогге — один из последних сохранившихся исторических деревянных зданий. Но и о его сохранении и реставрации ведутся только бесконечные разговоры. Как и о любом местном памятнике архитектуры. Только добавились новые вопросы. Кому принадлежит земля, на которой стоит памятник? Есть ли у него хозяин? Задаёшь эти вопросы ответственным лицам и получаешь ответ: хозяин есть, но кто он — мы не скажем.
Город не просто изменился. В нём не просто поменялись стили, здания, дороги. Он продан. И продан давно. Соборная улица после благоустройства — это пустыня. Всё в плитке, зелени нет. А раньше она была живой.
Наблюдая за объектами культурного наследия, я прихожу в отчаяние. Никому не нужны эти объекты культурного наследия А вся якобы борьба за их сохранение — лишь сотрясание воздуха. За бюджетные деньги. Так бороться можно ещё лет пятьдесят-шестьдесят, а оно будет рушиться и исчезать безвозвратно. А мы будем на их месте строить высотки. Вот жизнь закончится, спросят у меня: а что ты в жизни сделал? Что ответить? Я не допустил, чтобы разрушили Дом Ольдерогге?
Сама история объектов культурного наследия связана с большей проблемой — они не нужны! Не нужна трава на Соборной, не нужны деревья. Лучше тротуарная плитка — это деньги, это прибыль.
Ломать — не строить
Как-то сама собой в нашем государстве сложилась любопытная практика. Если что-то не приносит сиюминутной выгоды или кто-то мешает получать доход отдельным нашим согражданам, то с возникшим препятствием «следует» разбираться кардинально. Ещё в 2015 году городская администрация определила 11 деревянных домов в исторической части Гатчины под снос. До 2022 года. Намерение — благое: расселение аварийного жилья с предоставлением жильцам благоустроенных квартир в других районах города. А на месте снесённых домов городские власти планируют разместить то ли скверы, то ли детские площадки.
А что же планировали пустить «под нож»? Это, к примеру, дом Шутенко при входе в Приоратский парк — бывший трактир «Приорат». Это гостиница купца Верёвкина на Чкалова, 60. Это дом Кокарева, где жил автор слов общероссийского романса «Калитка» Алексей Будищев. Также это дом № 57 — дом архиерея Васильева, который служил в Париже. Ещё замечательный дом на Карла Маркса, 9А, где музей художника А.П. Щербова хотел сделать своё продолжение. И этот список можно продолжить. Позже было принято решение «деревяшки» реконструировать и разместить в них комитеты областного правительства. Но прошёл уже год, дома расселяют, они остаются бесхозными и подвергаются нападкам вандалов. Что от них останется ещё через год, можно только догадываться. Глядя на то, что произошло с другими бесхозными историческими домами.
8 мая 2014 года сгорел так называемый «Дом купца Бумагина» в Вырице. В реальности же здание принадлежало отцу известного советского ученого и писателя-фантаста Ивана Антоновича Ефремова, автора романов «Туманность Андромеды», «Час быка», «Таис Афинская», «Лезвие бритвы».
23 августа 2018 года в посёлке Кобрино случился большой пожар, в пламени которого сгорел памятник федерального значения — усадьба Руново, более известная как имение Ганнибалов. Сгоревшее строение связано с именем А.С. Пушкина, который, как известно, провозглашён «нашим всем».
«В 2015 году был снесён деревянный вокзал станции Войсковицы, — рассказывает гатчинский историк и краевед Андрей Бурлаков. — Как могло прийти в голову такое бездарное решение, можно только предполагать. Местные власти бездействовали, жители снос уникального памятника прошлого „проспали“, и никто не вышел на его защиту. Об этой невосполнимой потере не сообщали региональные издания: все случилось тихо и быстро».
Вокзал не имел статуса официального памятника старины. Но и без охранных документов было понятно, что пережившее огненный смерч войны (в окрестностях Войсковиц в августе 1941 года произошло известное танковое сражение, в котором победил экипаж старшего лейтенанта Зиновия Колобанова) здание вокзала являлось объектом культурно-исторического достояния.
Сегодня под угрозой разрушения находится строение станции Сусанино, которое остаётся единственным сохранившимся историческим зданием вокзала на линии Царское Село — Дно Октябрьской железной дороги и является представителем архитектурного стиля «модерн».
Неустановленные лица
Памятные объекты Гатчинского района, ставшие жертвами пожаров и прочих неприятностей, различаются по своей исторической ценности, местоположению, состоянию, значимости. Но их всех объединяет одно — виновник, допустивший все эти непотребства, остаётся неизвестным.
Налицо — вопиющая бесхозность разрушающихся исторических объектов. Де-факто. Хотя де-юре какие-то владельцы у усадеб, домов и прочих строений имеются. Но вот отследить их и призвать к ответу за ненадлежащее обращение с собственностью не получается.
Тот же пожар в усадьбе Кобрино в пресс-службе правительства Ленинградской области прокомментировали следующим образом: «Сгоревшая усадьба Ганнибалов не находилась в ведении Ленинградской области, в её реестрах. И область не имеет по ней охранных обязательств. Это федеральный объект. Если бы он был у нас, мы бы за ним следили и смотрели». Вполне логично.
А в посёлке Белогорка разрушается «Елисеевский замок», находящийся в частной собственности у непонятного владельца. «Замок», согласно статусу, является архитектурным памятником регионального значения. Но, фактически, уникальное строение со столетней историей, пережившее войну, брошено на произвол судьбы и сохраняет прежние очертания лишь благодаря умелым рукам и мастерству его строителей начала двадцатого века. Попытки областных властей взять объект культурного наследия под своё крыло успехом не увенчались.
Что же касаемо якобы аварийных домов на улицах Гатчины, подлежащих расселению, то расселение — расселением, а сохранение — сохранением. В Комитете по строительству подтвердили, что жильцов переселять будут — аварийное жильё опасно. Но «область» отнюдь не принуждает «район» сносить все старые «деревяшки». Особенно, если они представляют историческую ценность. Наоборот. Давление областных властей на местные заключается в том, чтобы расселённые дома не превращались в трущобы — с выбитыми дверями и заколоченными окнами. Не к лицу это столице региона.
Но никто не запрещает провести ремонт, отреставрировать старые здания и придать им лоск навсегда ушедшей эпохи. Хоть на городские средства, хоть с привлечением частного капитала. Вот и главный архитектор города Лариса Абаренко признаётся, что пыталась найти заинтересованных лиц на дом № 3 по улице Киргетова — симпатичную «деревяшку», которая «благополучно» разваливается. Но не смогла этого сделать — желающих не нашлось.
И это логично. Ну какой частный бизнес будет вкладываться в предприятие, условия которого не прописаны, а обязанности сторон никак не отрегулированы? Никакой. Поэтому заморачиваться с восстановлением ОКН слишком хлопотно, снести — проще. Типичная логика временщика: после нас — хоть потоп.
Вместо послесловия
Уже давно сложилось впечатление, что наше государство (в самом широком смысле) интересует лишь то, что ему выгодно в данный конкретный момент. Перспективы в его действиях не просматриваются. Поэтому любой объект, являющийся историческим достоянием (за редким исключением, вроде президентского Константиновского дворца под Петербургом), никогда не станет государству так же интересен, как Уралвагонзавод. Вне зависимости от своего статуса и культурной ценности. При том, что государство — собственник неэффективный. Чем больше у него полномочий, тем хуже качество их исполнения. Это же касается и сохранения объектов культурного наследия.
Поэтому резюме историка Андрея Бурлакова неутешительно: «Мы продолжаем терять исторические объекты!» В 2018 году году сгорел уникальный крестьянский дом в деревне Лампово. В Сиверском сгорело здание бывшей народной школы, которое в дореволюционный период носило имя знаменитого поэта Аполлона Майкова — старинный дом, построенный на средства поэта в середине девяностых годов ХIХ века. Вызывает огромную тревогу состояние дома, где находится библиотека в Прибытково — один из самых интересных образцов эпохи модерна, принадлежавший некогда В.И. Прибыткову. Гатчинская Круглая рига «дышит на ладан».
Контролёров, вроде, много, но никто ни за что не отвечает. Никто ни в чём не виноват. Разве что энтузиасты и общественники, которые, собственно, и бьют тревогу — не доглядели, не предупредили, не уберегли. Как в той поговорке про дитя и семь нянек.
Между тем, разрабатывается проект благоустройства сквера «Гатчинский Дворик» в центре города. По информации сайта «Комфортная среда Гатчинского района», дизайн-проект предполагает создание городского сквера с продуманной пешеходно-тропиночной сетью, выполненной в брусчатке и набивном покрытии с установкой малых архитектурных форм.
Предполагается устройство дополнительных мест для отдыха и освещение светильниками торшерного типа. С левого спуска ступеней кинотеатра «Победа» жители смогут попасть не в подворотню с брошенными на газонах автомобилями, а в уютный сад, где можно прогуляться, назначить деловую встречу, пройти в Покровский собор, к остановкам, музыкальной школе, Дворцу молодёжи или пройти по пути старой Гатчины, началом которой и будет являться «Гатчинский Дворик».
А вот про реставрацию исторического Дома Ольдерогге, который находится в сквере, уже год пустует и продолжает приходить в упадок, в дизайн-проекте не говорится ничего…
Алёна Рыбакова, г. Гатчина