Сотрудничество между Россией и Ираном носит природный и естественный характер: перефразировав изречение Бенджамина Франклина, можно констатировать, что Москва и Тегеран, как два крупных соседа, не могут не взаимодействовать. В то же время на фоне текущих геополитических процессов это сотрудничество принимает новые формы. С учетом же вечного закона геополитики «интересы превыше всего» российско-иранские отношения не следует рассматривать сквозь какую-либо одну призму.
С началом специальной военной операции (СВО) на Украине лидеры России и Ирана Владимир Путин и Ибрахим Раиси наряду с телефонными разговорами провели 2 встречи: в июне на полях Каспийского саммита в Ашхабаде и в июле в Тегеране в ходе саммита «астанинского формата» с участием Реджепа Тайипа Эрдогана. Как отметил министр иностранных дел России Сергей Лавров, отношения с Ираном «выходят на новый качественный уровень», что будет зафиксировано в «большом межгосударственном договоре», работа над которым находится в финальной стадии.
Не менее важным является соглашение о долгосрочном сотрудничестве между двумя странами в сфере экономики. Для Москвы Тегеран, вынужденный жить под санкциями с 1979 года, представляет ценный опыт с точки зрения их обхода и нейтрализации. Симптоматично, что наши страны демонстрируют рекордные темпы роста товарооборота: за первые 7 месяцев текущего года его рост составил более 40%, достигнув около $ 2,7 млрд. До конца 2022 года в Москве должно состояться заседание российско-иранской межправительственной комиссии.
Как отметил глава российской дипломатии в ходе пресс-конференции со своим иранским коллегой Хосейном Амиром Абдоллахианом, состоявшейся 31 августа в Москве, стороны также приблизились к заключению постоянного договора о свободной торговле между Ираном и ЕАЭС взамен временного соглашения от 2018 года. Однако сухопутная граница среди членов ЕАЭС у Ирана имеется лишь с Арменией, теоретически связь может обеспечиваться через Казахстан по Каспию. Иным вариантом выступает Азербайджан, который к тому же является участником одного из маршрутов транспортного коридора Север — Юг, связывающегося Россию с Ираном и Индией. Данный вопрос может стать одной из щекотливых тем в российско-иранских отношениях.
Азербайджан выступает союзником Турции, проводится последовательная гармонизация законодательства, более тесная интеграция по линии госуслуг, совместные военные учения различных родов войск и т. д. Союзническая декларация в 2022 году была подписана и между Россией и Азербайджаном. Несмотря на официальные заявления обеих сторон, Баку и Тегеран сталкиваются с немалым числом противоречий. Показательно, что на протяжении нескольких лет железнодорожный участок Решт — Астара, на строительство которого азербайджанская сторона выделила кредит Тегерану, так де-факто и не заработала. Сегодня же Москве необходимо перестраивать цепочки поставок, основой чего может и должен стать транспортный коридор Север — Юг, а также сообщение с Турцией и Азербайджаном при разблокировке коммуникаций на Южном Кавказе. В данном вопросе незамеченными остались довольно необычные заявления верховного лидера Исламской Республики аятоллы Хаменеи на встречах с Владимиром Путиным и Реджепом Тайипом Эрдоганом: несмотря на то, что саммит официально был посвящен сирийскому урегулированию, Хаменеи указал на невозможность отчуждения или блокировки иранско-армянской границы.
В ходе совместной пресс-конференции двух министров стороны также констатировали неприятие попыток коллективного Запада подменить международное право «порядком, основанным на правилах». В то же время примечательно, что Тегеран вел продолжительные непрямые переговоры с США через Европейский союз о возрождении ядерной сделки. В условиях отказа ЕС от поставок российских энергоносителей теоретически иранские углеводороды могут стать одной из альтернатив для европейских покупателей. Однако необходимо отметить, что Иран не сможет сразу же наводнить рынок нефтью и газом. Сергей Лавров отметил, что Москва поддерживает иранскую позицию на переговорах, а постпред России при международных организациях в Вене Михаил Ульянов указал на то, что предложения Ирана по тексту сделки приемлемы.
Интересным представляется и членство Ирана в Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). Глава российской дипломатии констатировал, что Москва внимательно следит за процессом присоединения Тегерана к организации. Как ожидается, в сентябре на саммите ШОС в Самарканде будет подписан меморандум о полноценном членстве Ирана в данной организации. С учетом конструктивных отношений Тегерана как с Москвой, так и с Пекином подобный шаг может позволить несколько сбалансировать мощный политико-экономический вес КНР в ШОС.
Не могли главы МИД двух стран обойти стороной и региональные сюжеты. Несмотря на заявления официальных лиц о том, что Россия никуда не уходит из Сирии на фоне СВО, всё же украинский военно-политический театр сегодня стал наиболее актуальным и важным. Бесспорно, говорить о том, что Москва покидает Сирию, невозможно, хотя, к примеру, король Иордании Абдалла II выражал свою обеспокоенность возможностью появления «вакуума» на юге Сирии, который заполнят иранские силы. В данном контексте, несмотря на тесное взаимодействие с Турцией, которое налаживается параллельно с противоречиями, Тегеран, с одной стороны, становится важнейшим партнером в сирийском вопросе, а с другой — может укрепить свои позиции в ущерб российским.
Сергей Лавров подчеркнул, что в ходе переговоров с Хосейном Амиром Абдоллахианом были затронуты также вопросы, связанные с ближневосточным урегулированием (с учетом защиты прав и интересов палестинского народа), Ираком, Йеменом, Ливией, Афганистаном, Закавказьем и Каспием. Что касается украинского сюжета, то Лавров констатировал, что Тегеран понимает озабоченности Москвы в сфере безопасности и причины, которые привели к подобному развитию событий.
В свою очередь, Хосейн Амир Абдоллахиан рассказал о том, что иранская сторона передала послание «одного из европейских лидеров» через президента Раиси по поводу ситуации на Украине. Как отмечает ряд аналитиков, данным «европейским лидером» может выступать президент Франции Эммануэль Макрон, который ранее критиковал монополизацию Эрдоганом посреднической миссии в украинском вопросе. Подобные шаги могут свидетельствовать о политическом весе Ирана, несмотря на официально натянутые отношения последнего с коллективным Западом во главе с США.
Абдоллахиан отметил, что Иран разделяет идею об активизации сотрудничества, указав наряду с торговлей банковскую, туристическую сферу и транзит. Касаясь региональных сюжетов, глава МИД Ирана отдельно остановился на Афганистане и Закавказье, отметив в отношении последнего, что Тегеран и Москва выступают против «изменения геополитики в регионе». Он также подробнее остановился на Йемене, указав, что создание инклюзивного правительства, как и в Афганистане, вкупе со снятием гуманитарной блокады и уважением всеми сторонами достигнутых соглашений является выходом из кризиса.
В целом Хосейн Амир Абдоллахиан подробнее остановился на региональных вопросах, раскрыв позицию Ирана в каждом из них, в отличие от своего российского коллеги, говорившего в основном о двусторонних отношениях. Не менее интересно, что риторика иранского министра в отношении Запада и США была намного менее воинственной по сравнению с главой российской дипломатии.
Умение синтезировать и гармонизировать интересы и элементы конкуренции между державами являются необходимым фактором в межгосударственных отношениях. Восток — «дело тонкое», а иранская дипломатия и политика традиционно является одной из наиболее искушенных и мастерских. Россия и Иран «обречены» сотрудничать и контактировать. С учетом мощного потенциала обеих стран в различных сферах и на фоне изменений в геополитической и геоэкономической конфигурации российско-иранское взаимодействие не только будет интенсифицироваться, но и будет проходить через своего рода стресс-тесты.