Что ожидает постсоветское пространство по итогам конфликта на Украине? Куда движутся союзные отношения России с Арменией? Может ли результатом сближения России и Турции на фоне конфликта на Украине стать какая-то сделка на Южном Кавказе? На эти и другие вопросы армянского информационно-аналитического портала VERELQ в кулуарах 8-й встречи Клуба Горчакова ответил член Совета по внешней и оборонной политике Дмитрий Тренин. EADaily публикует интервью с небольшими сокращениями.
— Что ожидает постсоветское пространство по итогам конфликта на Украине?
— Думаю, идëт переформатирование постсоветского пространства. Совершенно очевидно, что Украина уже невосстановима в границах, в которых она существовала на 24 февраля 2022 года. Будет другая конфигурация границ на Украине. Соответственно, будет другая конфигурация границ Российской Федерации.
Если конфликт на Украине завершится успехом России — я не говорю о победе, будем говорить о стратегическом успехе России, то, возможно, это даст очень мощный импульс формированию какого-то нового государственного объединения на базе союза России и Белоруссии. Речь идëт о более тесном интеграционном объединении, в которое также могли бы войти не только украинские территории, но и другие на постсоветском пространстве. К примеру, Приднестровская Республика.
Успех или неудача России будет иметь очень большое значение для геополитической ориентации всех постсоветских государств. Если Россия добивается стратегического успеха, эти государства будут в большей степени учитывать российские интересы, сближаться с Россией. Если же нет, то эти страны будут в гораздо меньшей степени обращать внимание на Россию и выберут в качестве приоритетов другие векторы развития.
Я говорю о странах прежде всего Средней Азии, потому что на Кавказе так или иначе с приоритетами уже более или менее определились.
— Приоритетом для России в интеграционных процессах с постсоветскими странами будет развитие сотрудничества в формате Союзного государства или «интеграция разных скоростей» — в рамках Союзного государства и ЕАЭС?
— Союзное государство — это прежде всего славянское государство в его восточноевропейском понимании. Могу предполагать появление в этом новом объединении, на базе нынешнего Союзного государства России и Белоруссии, украинских земель — через их вхождение в Российскую Федерацию или каким-то другим образом. Но я не думаю, что эта формула может быть успешно применена для других частей постсоветского пространства, потому что там другие исторические традиции. Это не Русский мир в том смысле, как он обычно понимается.
Россия будет действовать (на кавказском и среднеазиатском направлении) всë-таки осмотрительно. Мы видели сейчас маленький пример этого на отношении российских властей к инициативе главы Южной Осетии провести референдум о вхождении в состав РФ, что повлекло бы резкое ухудшение отношений с Грузией. Россия в этом не заинтересована. Поэтому я надеюсь, что она будет также достаточно осторожно, аккуратно действовать и в отношении Казахстана, где существуют и подогреваются антироссийские настроения следующего свойства: «мы следующая страна, часть территории которой Россия захочет оккупировать и присоединить».
— Сейчас Запад активно продвигает урегулирование карабахского конфликта под эгидой Брюсселя и нормализацию отношений Арменией с Азербайджаном и Турцией, считая, что это поможет ослабить влияние Москвы на Ереван и Баку и будет способствовать вытеснению России с Южного Кавказа. При этом схожую политику по примирению Армении с Азербайджаном и Турцией ведёт Россия. Есть ли в Москве осознание того, что эта «нормализация» за счёт потери Карабаха и других односторонних уступок армянской стороны поставит под угрозу военно-политический союз с Россией и пребывание в Армении российской базы и пограничников?
— Это очень сложный вопрос, потому что фактически Россия не хочет открывать новый фронт, военный фронт, по крайней мере военно-политический фронт в отношениях с Азербайджаном и Турцией. Этот конфликт России совершенно не нужен.
Россия не признавала и не признаёт Нагорный Карабах частью Армении. На российских картах Нагорный Карабах по-прежнему изображается как часть Азербайджана. Россия стремится (успешной она [эта тактика] будет или нет — другой вопрос) сохранить свои позиции в Армении, не подрывая отношения с Азербайджаном. Россия хочет сыграть в какой-то степени в ту игру, в которую играли американцы на Ближнем Востоке, когда у них были союзнические отношения одновременно и с Израилем, и с Египтом. Да, эти страны находятся в состоянии замороженного конфликта, но американцы патронируют и тех, и других и в конце концов являются модераторами этого конфликта. Вот такую историю хотела бы Россия написать самой себе. Удастся ли это или нет — другой вопрос. Но вот пока Москва ориентирована в этом направлении.
К тому же у России есть серьёзные подозрения насчëт того, что в Армении существует, благодаря армянской диаспоре на Западе, благодаря многим другим факторам, довольно серьёзный скепсис в отношении пророссийской ориентации Еревана. У него есть в принципе другие опции: есть европейская опция через Францию, есть американская, так предполагается, через Лос-Анджелес условно говоря, и армянское лобби в Соединённых Штатах. Поэтому Армения в этом смысле очень отличается от такой страны, например, как Белоруссия.
У белорусов, белорусского руководства, нет каких-то других опций. У армянского руководства такие опции есть, и оно может ими воспользоваться. Поэтому у Москвы есть некоторые сомнения в отношении надёжности Армении как союзника России.
— Насколько далеко может зайти российско-турецкое сближение на фоне событий на Украине? Может ли результатом этого сближения стать какая-то сделка в нашем регионе?
— Не думаю. Российско-турецкие отношения на современном этапе представляют собой очень причудливую комбинацию сотрудничества и соперничества. Иногда больше соперничества, иногда больше сотрудничества. Здесь нет никаких других интересов, кроме материальных. Никакого сближения на уровне элит, никакого сближения на уровне взаимной симпатии и даже эмпатии.
Отношения с Азербайджаном, благодаря советскому прошлому, имперскому прошлому, всë-таки гораздо ближе, чем отношения с Турцией. Поэтому я не думаю, что здесь возможна какая-то генеральная сделка. Какие-то конкретные вещи мы видели. Фактически российско-турецкой сделкой мы обязаны тому соглашению, которое было заключено 9 ноября 2020 года (трёхстороннее заявление лидеров России, Армении и Азербайджана по итогам 44-дневной войны в Карабахе. — Ред.). Поэтому сделки, конечно, будут. Тактические, но не стратегические. Потому что Россия признаёт де-факто, что Азербайджан является сферой турецких интересов, но при этом она не хочет терять ключи воздействия на эту ситуацию. Удастся это России или не удастся — большой вопрос.