В последнее время Турция входит в пятерку наиболее часто упоминаемых в российской прессе стран мира, что, вне всякого сомнения, обусловлено ее особенной позицией в отношении военно-политической ситуации вокруг Украины. И это не удивительно, если рассмотреть в совокупности заявления и действия политического руководства страны в контексте «украинского шторма».
Анкара в лице президента Реджепа Тайипа Эрдогана и его ближайших сподвижников, несмотря на все оказываемое на них внешнее давление, неоднократно отказывалась делать выбор между Москвой и Киевом, называя и Россию, и Украину своими партнерами. Турция является единственной страной среди стран-участниц НАТО, которая не присоединилась к антироссийским санкциям и, более того, продолжает неуклонно наращивать объем товарооборота в торговле с Россией, очень часто помогая ей, по сути, обходить экономические санкции и рестрикции, наложенные на Россию Европейским союзом, Британским Содружеством и США (в России это сегодня называется «параллельным импортом»).
Особо показательной стала позиция Анкары в вопросе расширения НАТО за счет Швеции и Финляндии, в отношении которых Анкара, увязав тему их вступления в НАТО с их позицией по курдскому вопросу, фактически наложила вето на их присоединение к Североатлантическому альянсу (Финляндия уже заявила, что не будет поступаться принципами своей внешней политики ради членства в НАТО, признав тем самым, что двери этого военно-политического блока, пока в его составе находится Турция, или пока во главе этой страны находится президент Эрдоган, для нее закрыты).
Поэтому совершенно неудивительно, что в западноевропейской прессе все чаще появляются публикации экспертов, которые обвиняют Анкару в дружбе с Кремлем и потакании «российской агрессии» на Украине.
Если смотреть на всю совокупность вышеперечисленных событий взглядом из России, то на ум приходят сразу несколько вполне рациональных и даже меркантильных причин (или макроэкономических факторов), объясняющих такую позицию Анкары в украинском вопросе.
Во-первых, Турция объективно неспособна в силу природно-климатических условий обеспечить свою продовольственную безопасность, в первую очередь, по позиции производства зерна — пшеницы для хлеба, ячменя для пива и животноводства. Правительство Эрдогана совершенно отчетливо осознает этот факт. Традиционными поставщиками этих видов сельскохозяйственной продукции на турецкий внутренний рынок являлись Россия и Украина, именно поэтому Анкара не может, не хочет и не будет однозначно выбирать сторону Москвы или Киева, чтобы сохранить диверсификацию источников сырья и не впасть в зависимость от сиюминутной геополитической конъюнктуры. Именно поэтому Турция сегодня является главным и, по сути, единственным модератором переговоров, к мнению которого захочет прислушиваться Кремль при разрешении вопроса блокировки экспорта украинского зерна из портов Северного Причерноморья в соответствии с ранее заключенными международными контрактами.
При этом Анкара находится в крайне неудобном для себя двусмысленном положении: с одной стороны, она не может давить на Кремль по примеру стран, введших против России рестрикции, чтобы банально не остаться без украинского зерна, но с другой стороны, одновременно не может поступаться своими интересами и продовольственной безопасностью, чтобы на фоне 80-процентной инфляции в годовом исчислении получить вдобавок дефицит продуктов питания и, как следствие, хлебные бунты в городах.
Во-вторых, в условиях, когда на газопроводе «Северный поток» начнутся сезонные плановые технические работы и прокачка газа в Европу по нему существенно сократится, Турция на некоторое время сможет превратиться в главного транзитера российского газа на западноевропейские рынки, ситуационно получая от этого максимальную прибыль, и получит возможность оставаться в таком качестве ровно столько, сколько такое положение дел будет устраивать Кремль и «Газпром». Оплату транзита по своей территории Турция может получать как в натуральной, так и в денежной форме, что дает ей возможность для макроэкономического маневра в условиях не очень стабильной конъюнктуры на внутреннем рынке.
Разведка запасов углеводородов на турецком шельфе в Эгейском море никак не означает их скорой разработки и ввода в эксплуатацию на промышленном уровне даже при наличии всесторонней поддержки со стороны имеющего в этом деле богатый опыт стратегического союзника Азербайджана. Следовательно, лояльность в отношении Кремля или как минимум сохранение и развитие партнерских отношений с Россией сегодня являются для Турции гарантией и даже драйвером внутренней стабильности.
В-третьих, нельзя сбрасывать со счетов и такой глобальный макроэкономический фактор, как строительство Росатомом АЭС «Аккую», который позволит гарантировать независимость и самодостаточность Турции в вопросе электроэнергетики (сегодня Турция вынуждена закупать электроэнергию практически у всех своих малых соседей, включая Азербайджан и Грузию). Рисковать таким стратегическим проектом и благополучием будущих поколений турок перед лицом военно-политической конъюнктуры вокруг Украины президент Эрдоган явно не хочет и не будет, чтобы не лишить свою страну геополитической и макроэкономической перспективы.
Следует сказать, что союзники Турции по НАТО вполне адекватно осознают все вышеуказанные причины «особого мнения» Анкары по украинскому вопросу, отличающегося от коллективного мнения других членов альянса (за исключением, пожалуй, Венгрии), а поэтому на официальном уровне не вступают с его публичным осуждением и не разворачивают против Анкары массированную пропагандистскую кампанию по глобальной дискредитации наподобие той, которая проводится ими сегодня в отношении России.
Но это не означает того, что Турция перестает быть для НАТО «ахиллесовой пятой» и не только в украинском вопросе. Сегодня все мы являемся свидетелями резкого обострения турецко-греческих отношений, в основе которых лежат отнюдь не политические или религиозные противоречия, помноженные на обоюдные исторические обиды, которые по прошествии многих десятилетий и смены поколений можно было бы простить и забыть, а сугубо прагматические и меркантильные резоны, связанные с контролем над вновь разведанными месторождениями углеводородов на шельфе Эгейского мора, обладание которыми выведет Турцию в региональные лидеры Восточного Средиземноморья, лишив этого статуса Италию. А это будет означать перераспределение векторов сил не только в Передней Азии и на Ближнем Востоке, но также в Юго-Восточной и даже Центральной Европе. Такие перспективы страшат НАТО и являются главной причиной, по которой США вместе с Грецией заявили о создании сразу четырех военных баз, двух военно-воздушных и двух военно-морских, на островах Архипелага. И хотя такое решение они аргументируют противодействием «российской угрозе» и заявляют, что они никак не направлены против Турции, но в Анкаре прекрасно понимают, что это не так и главная цель этого шага — сдерживание политических амбиций Турции на региональное доминирование и противодействие ее претензиям на недра шельфа Эгейского моря.
Абсолютно очевидно, что реализовать все свои чаяния и ожидания без серьезной поддержки со стороны перед лицом консолидированной конфликтом на Украине Европы Турция в одиночку не сможет, а получить ее в режиме здесь и сейчас она может только от России, совместно с которой (плюс Азербайджан) Анкара сможет не только закрепить за собой де-факто ресурсы Эгейского моря, но и без проблем начать их разработку и эксплуатацию. Так что Россия и Турция обречены на максимальное сближение и сотрудничество в происходящей сейчас глобальной трансформации мира.
Николай Архипов