В субботу, 26 марта, глава ДНР Денис Пушилин встретился с представителями зарубежных СМИ. Как сообщает информационный портал донецкого руководителя, общение с журналистами из Турции, ОАЭ, Ирана, Германии, Чили, Нидерландов, Черногории, Сербии, Болгарии, Исландии, Италии, Македонии и других стран проходило на месте гибели мирных жителей в результате удара по столице ДНР украинской «Точкой-У».
Денис Пушилин рассказал о событиях, произошедших после незаконного государственного переворота в Киеве, срыве Украиной Минских соглашений и последствиях агрессии против мирных жителей.
Глава ДНР подробно остановился на трагедии 14 марта 2022 года — обстреле центра Донецка украинской «Точкой-У», когда погиб 21 человек, а еще 37 горожан были тяжело ранены:
«Ракета была снаряжена кассетными боеприпасами. Кассетные боеприпасы запрещены резолюцией Совета Безопасности ООН с 2010 года. Ракета была снаряжена 50 кассетами. С учетом того, что у нас работает ПВО и ракета была сбита нашими системами противовоздушной обороны, при приземлении сдетонировала только одна из 50 кассет. Поэтому наше глубокое убеждение: специальная операция должна добиться тех целей, которые были объявлены. Это демилитаризация и денацификация Украины. В противном случае будет множество других военных преступлений. И с учетом того количества оружия, которое есть внутри Украины, это оружие может направлено быть не только против нас, не только против России, не только против Белоруссии, но и против европейских стран. Уже сейчас часть оружия, поставленного на Украину, оказывается в европейских странах».
Затем Денис Пушилин ответил на вопросы журналистов.
— Каким вы видите свое будущее: как независимое государство или как часть России?
— На данный момент ДНР является независимым и суверенным государством, и мы исходим из этого. Однако если спросить мнение у граждан, которые здесь проживают, то мы хотели бы быть как можно ближе к России. И хотели бы, чтобы была восстановлена историческая справедливость и мы оказались в составе России. Но всему свое время.
— Когда Россия начала специальную операцию, какова была первая реакция людей?
— Реакция была простой и адекватной в сложившейся ситуации. Это возможность защититься, уверенность в том, что Донбасс не будет уничтожен, не потеряет сотни и сотни тысяч гражданского населения и мы в конце концов сможем оставаться самими собой.
Сможем говорить на том языке, на котором учились, который для нас является родным. Я говорю про русский язык. Мы сможем нормально относиться к истории Второй мировой войны, для нас это Великая Отечественная война, и ее герои с помощью манипуляций не будут меняться. У нас не появятся пособники фашистов, я говорю о таких, как Бандера, Шухевич, в числе героев. И действительно, победители в Великой Отечественной войне — наши деды и прадеды, их союзники, только они могут считаться победителями. И никак иначе. Поэтому была радость и действительно надежда на справедливое будущее.
— Луганская область практически уже освобождена, взята под контроль ЛНР, а когда я смотрю на Донецкую область, то понимаю, что взята под контроль ДНР только половина или чуть больше половины территории. В чем проблема? Почему не получается продвинуться дальше?
— Специальная операция, в том числе освобождение ДНР, идет строго по плану и согласно установленному графику. На нашей территории, в отличие от ЛНР, сконцентрированы большие силы противника, и здесь должен быть основной удар. Это первая причина. Поэтому необходимы более серьезные усилия и преодоление более серьезных фортификационных сооружений, которые за восемь лет были выстроены противником.
Вторая причина — это то, что здесь большее количество городов. Сельскую местность, села, поселки мы проходим достаточно быстро. Что и сделала ЛНР, потому что там в основном села, поселки, небольшие населенные пункты. У нас же ситуация другая. У нас крупные города. Один из них — Мариуполь, где противник концентрировал свои основные силы.
Третья причина — это то, что мы действуем точечно, исходя из целесообразности сохранить как можно больше гражданского населения. Не причинить никакого ущерба для их жизни, не причинить ущерба инфраструктуре, насколько это возможно.
Поэтому операция продвигается исходя из того темпа, который был установлен изначально. То есть не стираются с лица земли города, как это происходило, например, в Ираке, когда работала американская армия. Они не чувствовали это своими населенными пунктами, и люди для них были чужими.
У нас ситуация другая. Мы освобождаем свои города. Мы освобождаем своих людей, поэтому вынуждены действовать крайне аккуратно.
В отличие опять же от нашего противника, который при отступлении, как показывает ситуация в тех населенных пунктах, которые мы освободили, их просто уничтожает. Уничтожает инфраструктуру, в том числе критическую инфраструктуру, административные здания, объекты жизнеобеспечения.
Вы сможете сегодня убедиться в этом, вы посетите Волноваху, пообщаетесь с местными жителями. Там противник, отступая, уничтожил как можно больше. Это ровно то, о чем они предупреждали местное население: если им вдруг придется отступать, они камня на камне не оставят. Так действует наш противник. В отличие от нас, которые считают своими эти города, а людей близкими для нас.
— Вы довольны операцией и изменилась ли цель операции? Главная цель — это защитить республики Донбасса? Дойти до Киева, Львова? Операция уменьшилась в масштабах?
— Цель и задачи операции не поменялись с первого дня. Необходима была защита Донбасса от агрессии Киева. Но просто выйти на конституционные границы республик — этого мало. Просто бы изменилась линия фронта. А с учетом того количества вооружения, с учетом количества техники, которая была сконцентрирована за эти годы на территории Украины, а также было поставлено из западных стран, просто бы растянулся конфликт и продолжились бы обстрелы Донбасса. Продолжилась бы вакханалия со стороны неонацистского режима, который именно сейчас управляет Киевом, и ситуация была бы в каких-то масштабах еще более критичной.
Поэтому цель параллельно с освобождением Донбасса — это демилитаризация Украины, избавление от того наступательного вооружения, которое не должно находиться на Украине. И денацификация.
Что имеется в виду. Устранение и недопущение фашистской, неонацистской идеологии, которая сейчас уже, по сути, закреплена в ряде нормативных правовых актов на Украине, в отдельных законах. Это недопустимо, и к чему это приводит, Европа уже видела в преддверии Второй мировой войны. Вот сейчас что-то подобное было организовано за эти восемь лет на территории Украины.
— То есть без Зеленского?
— У Зеленского еще остается шанс пойти на условия в рамках переговорного процесса, который идет между Украиной и Россией. В противном случае ему, безусловно, придется капитулировать.
Каким вариантом он будет руководствоваться, покажет уже время. Но цель и задачи операции неизменны.
— Вы как оцениваете, Зеленский действительно рулит в Киеве? Потому что есть подозрения, что он марионетка. Есть ли у Зеленского возможность что-то решать?
— Украина окончательно потеряла свою субъектность в 2014 году после государственного переворота. Там могут меняться президенты, могут меняться руководители, но они несамостоятельны в принятии решений. Таким был и Порошенко, таким, увы, вопреки ожиданиям народа Украины, оказался и Зеленский.
Если вы вспомните, он получил грандиозную поддержку, более 70%, только потому, что он обещал мир, обещал закончить войну, он не допускал дискриминации по языковому принципу, по политическим взглядам. Однако, когда он пришел к власти, он стал еще хуже, чем Порошенко. Именно потому, что такая была воля западных покровителей.
— Сможете нам точно сказать, какие потери среди гражданского населения совместно с ЛНР от бомбардировок украинской стороной?
— Могу сказать про ДНР. За восемь лет здесь только среди гражданского населения погибли 5 474 человека, из них 91 ребенок. Количество раненых — порядка 15 000 человек. Это по самым скромным подсчетам.
С 17 февраля этого года, когда увеличилась интенсивность обстрелов, только на территории, которая была подконтрольна нам до специальной операции, погибли 62 человека, ранены 428 человек.
— Сейчас сколько человек живет в Донецке?
— Здесь проживают те же самые порядка миллиона человек. То есть у нас, с одной стороны, была эвакуация женщин, детей и стариков в преддверии конфликта, потому что мы прекрасно понимали, на что может пойти Украина. Но за этот период много людей вынуждены были приехать сюда, наоборот, уже из освобожденных населенных пунктов. Поэтому сумма в общем с учетом миграции и отсюда, и непосредственно сюда сохраняется порядка миллиона человек.
— Первый мой вопрос по поводу пропаганды на Западе. Для свободного журналиста там вообще нет пространства для работы. И второй вопрос: миллионы людей сейчас беженцы в Европе, вы знаете об этом?
— Что касается пропаганды западных СМИ, а также отсутствия свободы слова. Очень ограниченный коридор для журналистов на Западе для нас стал очевидным в 2014 году. Нас все лето 2014 года уничтожали всем имеющимся вооружением. У нас было большое количество погибших женщин, стариков, детей, разрушены дома, кварталы, некоторые села, малые населенные пункты были просто стерты с лица земли. Однако западные СМИ делали вид, что ничего не происходит.
Что касается беженцев, конечно, у нас есть эта информация. Люди бегут от войны, но эта проблема с беженцами с Украины будет посерьезнее, чем проблема с беженцами с Ближнего Востока, которые оказались в Европе. Почему? Я вам скажу, что жители Украины более требовательны. Они показывают свое отношение, и это уже видно по тем видео в социальных сетях, в интернете, которые показывают, как они там себя ведут. Это серьезнейшая проблема для Европы. Думаю, что будет несколько миллионов человек, это будет критично для Европы.
— Влияют ли санкции на военные действия?
— Могу сказать с уверенностью, что такого сплочения как среди нас, так и среди жителей Российской Федерации не было давно. Россию санкциями не стоило пугать: от этого Россия становится только сильнее. Такие истории уже были — санкционная политика абсолютно не работает.
— Скажите кратко про экономику: работает ли она в целом? Например, заводы, есть ли денежный оборот?
— Безусловно, мы за эти годы научились выстраивать экономику даже в режиме санкций, в режиме ограничений, блокад. У нас работают крупные металлургические предприятия, работают угольные предприятия, машиностроение. Работает банковская система, до признания она работала в закрытом типе. У нас работает Центральный банк ДНР, один банк, но который предоставляет все виды услуг. Конечно, не в том виде, не в том количестве, как это, наверное, в признанных государствах, но тем не менее мы смогли за эти годы не просто выжить, мы смогли и развивать экономику.
— Ахметов вернется?
— Ахметов предал жителей Донбасса. Здесь все очевидно. Интересная закономерность, которая очень четко прослеживается: когда в Киеве был Майдан, там кричали про деолигархизацию, но олигархи после государственного переворота в Киеве стали только богаче. А у нас в республиках нет ни одного олигарха.
Завершая общение, Денис Пушилин отметил, что для жителей ДНР важно быть услышанными:
«Спасибо большое, уважаемые друзья, что приехали, что не побоялись, несмотря на то, что безопасного места здесь, в Донецкой Народной Республике с учетом того вооружения, которое есть у украинского режима, — нет. Для нас важно, чтобы мы были услышаны».