Наш прогноз от 11 февраля подтвердился почти в точности (см. «Забить Арабатскую стрелку. Какой будет российско-украинская «война»). ДНР и ЛНР признаны в конституционных границах бывших областей, но с отложенным выходом на них. Открытым остался и вопрос ввода ВС РФ на Донбасс. Почему? И что дальше?
С одной стороны, сами указы Владимира Путина о признании ДНР и ЛНР не содержали каких-то пояснений относительно границ этих государств, таким образом, в указах речь шла об их признании в их конституционных границах, т. е. в границах бывших областей. Что подтвердил и пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков:
«Россия признаёт ЛНР и ДНР в тех границах, в которых эти республики провозгласили себя в 2014 году».
С другой стороны, как сообщила пресс-секретарь МИД Мария Захарова, касаясь границ ДНР и ЛНР:
«Бывают суверенные страны, государства, у которых не решен вопрос с границами или просто не зафиксированы границы, это сплошь и рядом. Поэтому это все вопрос будущего, который будет решаться».
Правда, уже вечером 22 февраля «ей на помощь» пришел сам президент, ясно заявив, что республики признаны в границах областей, а «все спорные вопросы будут решены в ходе переговоров между киевскими сегодняшними властями и руководством этих республик». Т. е. можно понять всё таким образом, что именно эти переговоры о точном прохождении бывших административных границ (20 метров туда, 20 сюда) и имела в виду Захарова.
Далее. Совет Федерации положительно ответил на обращение президента России об использовании Вооруженных сил за рубежом с миротворческой миссией. В то же время официальные лица РФ (как, впрочем, США и НАТО) на вечер 22 февраля отказываются подтвердить ввод войск. Отвечая на соответствующий вопрос, Владимир Путин отметил:
«Я не сказал, что войска вот сейчас прямо туда пойдут», но подчеркнул, что договоры о дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи предусматривают такую возможность и мы это «сделаем в случае необходимости».
«Предсказывать конкретную канву действий невозможно, она будет зависеть от развития ситуации на месте», — закрыл тему ввода войск Путин.
Такими фразами темы «закрываются», когда они остаются открытыми. Когда подается сигнал.
И это всё действительно недвусмысленные сигналы западным партнерам: мы не считаем, что Россия вышла из минского и нормандского форматов. И если Киев в соответствии с Минском-2, наконец, решится напрямую говорить с Донецком и Луганском о восстановлении общего государства, Москва этому препятствовать не будет. С чего бы? Даже по-прежнему будем оказывать помощь в качестве посредников. Более того! Если Сергею Шойгу удастся в ближайшие дни убедить ВСУ прекратить огонь, то Россия сможет с полным правом заявить, что признала ОРДЛО Украины правосубъектными именно для того, чтобы облегчить переговоры двух сторон конфликта! Через семь лет усилий прочное прекращение огня на линии соприкосновения установилось. Пора переходить к политической части соглашений.
Нарушение в том, что Россия признала именно «так называемые» ДНР и ЛНР? Не аргумент. С точки зрения террористического киевского режима ДНР и ЛНР — это вовсе и не территории, а… организации. Причем, «террористические». Вот так и обмениваются колкостями.
Или вот был такой случай. Мир долго не мог разобраться с названием Македонии, которое оспаривала Греция, увидев в нем претензии на греческую провинцию Македонию. Поэтому до 2019 года на большинстве карт мира красовалась «Бывшая Югославская Республика Македония» — Former Yugoslav Republic (FYR) of Macedonia. И ничего, почти 30 лет жили, не тужили. Пока Скопье не согласился стать столицей Северной Македонии.
Наконец, Минск-2 предусматривает внесение в Конституцию Украины поправок, согласованных с ОРДЛО Украины. Кто же знает, какие поправки они согласуют? Возможно, и такую, которая даст право регионам самим определять свои названия. Например, «Луганская Народная Республика», или «Львовская Бандеровская Республика». Чтобы аббревиатуры как-то различались. Да чего там только не будет, в этих поправках! Вплоть до того, что пресловутый «контроль границы» будет делегирован Киевом народным милициям ДНР и ЛНР, а жовто-блакитный флажок во избежание эксцессов будет храниться в сейфе начальника погранперехода. Посольства? Ничто не мешает называть их «представительством города Донецка (Луганска) в городе Москве» и соответственно «города Москва в городе Донецке (Луганске)». Как Москвы — в Тайбее и Тайбея — в Москве. Пекин не возражает.
Повторим, всё это лишь в том случае, если власти суверенных ДНР и ЛНР дадут понять, что если Киев хочет поговорить в рамках минского формата, то можно и поговорить. Он уже стал чем-то родным и привычным. Это просто рассуждения о том, что Москва может сказать. Может говорить и говорить. А может и не говорить, а подводить к тому, чтобы об этом заговорил кто-то из оппонентов. После чего искать взаимопонимания «в новых реалиях». Но при выполнении западными партнерами трех условий.
Во-первых, западные партнеры способствуют прекращению огня на линии соприкосновения и признают, что виновником напряженности на протяжении семи лет после подписания Минска-2 («Комплекса мер по выполнению Минских соглашений») была украинская сторона. В свое время даже замруководителя наблюдательной миссии ОБСЕ Александр Хуг был вынужден признать: эффективное прекращение огня возможно лишь в том случае, если ширина нейтральной полосы («серых зон») будет достигать трех километров, что сделает невозможным стрелковый контакт. Ясно добавив, что именно украинская сторона шаг за шагом захватывает эти серые зоны.
Во-вторых, Париж и Берлин сами в полном объеме признают Минск-2 и убеждают союзников — США, Британию, Турцию и других — уважать этот документ, одобренный Совбезом ООН. А именно соблюдать пункт 10: «Вывод всех иностранных вооруженных формирований, военной техники, а также наемников с территории Украины». Украины. Всей Украины. А не какой-то части Украины.
В-третьих, Запад ограничивается тем, что нудно обсуждает предложения англичан и поляков о «футбольных» санкциях против России. Если 351 депутат Госдумы, которые, по словам верховного комиссара ЕС по иностранным делам Жозепа Борреля, проголосовали за признание ДНР и ЛНР, лишатся «шопинга в Милане, вечеринок в Сен-Тропе, бриллиантов в Антверпене», русский народ это тоже переживёт (грязный донос: а проголосовали-то 399!).
Но партнёры должны уяснить, что теперь ситуация будет обратной той, что была в начале сентября 2014-го, когда по убедительной просьбе Москвы ополчение ДНР остановилось на окраине Мариуполя, причем на северной окраине, уже перейдя границу Запорожской области. Секторальные санкции против России через несколько дней тогда всё же ввели, обманули. Теперь будет наоборот. Вот что нужно донести до партнеров.
Если не уяснят, а наш прогноз на этот счет, скорее, негативен, хотя судить увереннее можно будет не ранее, чем через три-пять дней, тогда необходимо будет немедленно продемонстрировать партнерам возможные последствия такого отношения. Три-пять дней — это средний срок, в течение которого западные политики успевают понять суть происходящего (исключение: депутаты Европарламента и Совета Европы). От 10 дней до двух недель — это срок, в течение которого западный политикум уже начинает попытки замурыжить вопрос.
Вывод. При отсутствии позитивного отклика, не «встречных сигналов о понимании», а именно активных публичных требований к киевскому режиму по выполнению Минска-2, придется повысить ставки. Да, то самое. Начало марта. Русская весна. Возвращение в Славянск, Краматорск, Северодонецк, Лисичанск. Иначе провал. Потому что открытые и массированные поставки вооружений киевскому режиму, раз начавшись, уже не остановятся.
Но в случае обострения перед Россией в полный рост встаёт сложнейшая системная проблема.
Россия не может «сохранить» Украину. Любая Украина, самая дружественная, союзная, братская, целующаяся взасос — это танцы на граблях. Представители элиты украинского (сибирского, уральского и т. п. внутри России) происхождения — это естественно и нормально. А вот «украинская элита» государственного и даже автономного образования — это движущая сила очередного предательства в подходящий момент. Да и как восстанавливать связи с такой Украиной? Вернуть ей российский рынок в ущерб нашему производителю?
Россия не может «воссоединить» Украину в ее нынешнем экономическом, социальном, идеологическом состоянии. Еще в 2014 году впервые прозвучала шутка: «Самая страшная санкция, которую Запад может наложить на Россию, это всучить ей Украину». А в каждой шутке, как известно, есть доля шутки. Остальное — правда. Если, скажем прямо, остальная Украина застряла в 1990-х, то Западная тоже в 90-х, но позапрошлого века. «Модернизация» страны так и не вышла дальше той, из номера «Квартала-95» «Новая Полиция» шестилетней давности в исполнении Владимира Зеленского и Евгения Кошевого.
Хуже этих двух вариантов только вариант раздела Украины с отделением ее части, которая будет полностью неподконтрольна России. Эти грабли тоже знакомы. Вряд ли Западу удастся даже из маленькой Галиции слепить витрину, привлекательную для украинцев России. Но этот русофобский гнойник будет похлеще, чем нынешние на «восточном фланге НАТО».
«Украинская мечта» («Чтобы не было коррупции, и чтобы был кум, который порешает все проблемы») опротивела украинцам. Но покончить с ней в рамках украинской государственности не получилось. Все «новые люди» оказываются креатурами «старых», страна доедается. Ведущие и гости политических ТВ-передач задаются вопросом: «Перекрасившиеся коммунисты, „крепкие хозяйственники“, у власти были, националисты были, уголовники были, клоуны были. Кто еще может быть „новой властью“?». Смеются и в ужасе замолкают.
Остаётся единственный вариант — переучреждение государственности на данной территории. Несколько лет назад, живо обсуждая реформу «децентрализации» (суррогата федерализации) все без исключения политические партии Незалежной расписывали блага распоряжения ресурсами на местах. И институты власти заработают, и демократия расцветет, и хозяйство поднимется. Что-то не получилось, остались объединённые территориальные общины (Об'єднана територіальна громада — ОТГ) без денег, подъёма и демократии.
Так Россия поможет попробовать еще раз. Через уже не федерализацию, а конфедерализацию Украины по образцу Боснии и Герцеговины. Только БиГ состоит из двух энтитетов, а на Украине будет 25 субъектов переходного периода, и они будут состоять в еще более свободных отношениях с центром. После чего они проходят период денацификации — очищения от преступной идеологии свидомизма. И декриминализации. Одни за год, два, три, другие за 10 и более — надо быть готовыми вот к такой разноскоростной, но… интеграции с Россией. Первые — ДНР, ЛНР, обезлюдевшая Северщина — Сумская и Черниговская области — Киев в расширенных границах (Ирпень-Стугна-Борисполь), Харьковская Слободская Народная Республика — ХСНР. Такая аббревиатура не благозвучия ради, а потому, что еще есть ХТНР — Херсонская Таврическая Народная Республика и ХПНР — Хмельницкая Подольская Народная Республика. Дольше всего — «Отдельные районы (зачеркнуто) области Галиции и Волыни». Всё это очень дорого и долго?
Можно возразить пафосно: «Право и долг Российского государства — воссоединение русского народа и русских земель». Можно проще: «Проект „Украина“ обошелся и обходится России гораздо, неизмеримо дороже».