В Европе образовался политический вакуум власти, чем и воспользовался президент России Владимир Путин. Такое мнение высказал главред издания Junge Freiheit Дитер Штайн, позиционирующий себя как «новый правый».
В авторской колонке под названием «Путин нацелен на пересмотр» Штайн критикует официальный Берлин за сознательное создание «властно-политического вакуума в Европе». Коллега пишет:
«В Европе давно образовался политический вакуум власти. Несмотря на все грандиозные разговоры о „ценностной внешней политике“ и высокие моральные требования, Германия годами подрывала собственную обороноспособность и не делала ничего, чтобы немецкие вооружённые силы воспринимались как военный фактор, к которому следует относиться серьёзно», — констатирует Дитер Штайн.
Автор перечисляет следующие факторы, которые дают право Москве выкручивать руки Берлину:
«Мы — страна, которая не хочет и не может остановить массовую нелегальную иммиграцию. Мы беспомощны перед лицом гибридной войны, когда такой режим, как белорусский — без сомнения, поощряемый Путиным, — намеревается отправить десятки тысяч мигрантов и вынужден полагаться на жалкие „сделки с беженцами“ или обязанности польских пограничников. Мы — страна, которая вдобавок ко всему не в состоянии обеспечить своё энергоснабжение. Одновременное прекращение использования атомной энергии и производства электроэнергии на угле не только приводит к взрывному росту цен на энергоносители, но и побуждает Москву к шантажу из-за растущей зависимости от российского природного газа!»
По мнению главного редактора правого издания, последние шаги Путина по «пересмотру исторических событий с 1989/91 года и даже позже» — «фиаско для внешней политики Германии, Евросоюза и НАТО».
«Россия смогла нанести нынешний удар по Украине, потому что смогла воспользоваться сохраняющейся слабостью на Западе. Судя по всему, Путин воспринял вывод войск США и их европейских союзников из Афганистана как доказательство неспособности или нежелания Запада отстаивать свои интересы и обязательства с помощью ultima ratio (латинское высказывание, традиционно переводящееся на русский язык как «последний довод». — EADaily), — итожит Дитер Штайн.