Наступление финансовых властей разных стран на криптовалюты набирает ход: все больше регуляторов, включая Банк России, предупреждают о растущих рисках этого спекулятивного инструмента, подталкивая правительства к решительным мерам по ограничению его использования вплоть до полного запрета.
2022 год на рынке криптовалют начался очередным резким падением курса биткоина. Если в прошлом ноябре биткоин установил очередной исторический рекорд — более $ 69 тысяч, а общая капитализация рынка криптовалют впервые превысила $ 3 трлн (включая $ 1,3 трлн для биткоина), то в конце декабря стоимость криптовалюты номер один снизилась до $ 50 тысяч, а к 10 января опустилась ниже $ 40 тысяч впервые с третьей декады прошлого сентября. Непосредственной причиной такого поведения биткоина в последние дни стали события в Казахстане, где сосредоточено порядка 18% мировых майнинговых мощностей. Отключение интернета в ходе массовых протестов и боевых столкновений незамедлительно потянуло биткоин вниз.
Превращение Казахстана в один из главных глобальных майнинговых центров стало прямым следствием той политики в отношении криптовалют, которую в последние пару лет проводили власти соседнего Китая. В прошлом десятилетии добыча биткоина и его собратьев была в КНР процветающим промыслом, базировавшимся на доступе к дешевой электроэнергии, преимущественно от угольных электростанций в таких периферийных регионах, как Внутренняя Монголия.
Однако затем стремление китайского руководства все более плотно контролировать финансовые транзакции в стране совпало с глобальным трендом на «озеленение» энергетики, который в КНР активно поддерживают. Сначала Пекин потребовал от провинций экономить электроэнергию, намекнув на то, что майнинг является нежелательным видом деятельности. А в середине прошлого года Государственная энергетическая корпорация Китая фактически запретила своим клиентам использовать электричество для майнинга во всех регионах страны, а Народный банк КНР объявил, что все операции с криптоактивами являются незаконными. Это незамедлительно спровоцировало «великий исход» майнеров. К ноябрю, по данным Financial Times, крупнейшие мировые майнинговые компании вывезли из Китая более 2 млн компьютеров, преимущественно в США, Канаду, Казахстан и Россию, где эта деятельность как минимум не возбранялась и даже получила прописку в правовом поле (в России, например, еще в июле 2020 года был принят федеральный закон «О цифровых финансовых активах»).
В Казахстане резкий рост нагрузки на энергосистему ощутили почти сразу после того, как туда стали перебираться майнеры из Китая. Осенью прошлого года количество устройств для добычи криптовалют в стране оценивалось в 250 тысяч, и тогдашний министр энергетики Казахстана Магзум Мирзагалиев заявил, что за год увеличение потребления электроэнергии составило 7%, хотя обычно этот показатель не превышал 2%. В середине октября, когда в Казахстане произошло аварийное отключение нескольких крупных угольных ТЭС, власти объявили, что планируют ввести ограничения поставок электричества для майнеров.
В России же, привлекательной для добычи криптовалют благодаря низким ценам на электричество в ряде регионов, особенно в «алюминиевых» Иркутской области и Красноярском крае, наступление на биткоин и иже с ним, похоже, развивается по китайскому сценарию. В середине декабря агентство Reuters со ссылкой на анонимные источники сообщило, что ЦБ РФ готовит предложение по полному запрету инвестиций в криптовалюты, приведя высказывание первого зампреда Банка России Ксении Юдаевой: «Ситуация в странах с развитым крипторынком все больше напоминает так называемую теневую финансовую систему». При этом российский ЦБ не раз высказывался в поддержку цифрового рубля, хотя этот проект пока находится лишь на начальной стадии — в отличие от цифрового юаня, который постоянно расширяет свое хождение в Китае.
Такие же настроения сейчас преобладают и во многих других странах. Респектабельная британская Financial Times в конце прошлого года опубликовала статью с предупреждением о том, что биткоин — это игра с отрицательной суммой для общества, которая может оказаться еще хуже, чем классические финансовые пирамиды. Совокупная капитализация криптоактивов достигла значительной величины и это может создать серьезные риски для финансовой системы, которые нельзя недооценивать, подчеркнул в своем декабрьском выступлении Фабио Панетта из Исполнительного бюро Европейского центробанка (ЕЦБ).
В начале этого года еще три высокопоставленных функционера ЕЦБ — Ульрих Биндзайль, Патрик Папсдорф и Юрген Шааф — опубликовали большую статью, которая не оставляет сомнений в том, что финансовые власти Евросоюза рассматривают биткоин как угрозу, требующую жестких мер реагирования. Биткоин, утверждают авторы статьи, не оправдывает обещаний своего создателя Сатоси Накамото (подлинность его личности до сих пор не установлена) — создать финансовую систему, альтернативную валютам, которые эмитируются государствами, и неподконтрольную государственному контролю. Биткоин «непригоден и неэффективен в качестве платежного средства, но при этом широко используется для незаконной деятельности, — утверждают функционеры ЕЦБ. — Он непригоден в качестве инвестиционного актива, он не наделяет могуществом суверенного индивида и не освобождает его от государства. До недавнего времени казалось, что власти недостаточно учитывают негативные последствия биткоина для общества, но со временем ситуация меняется».
Аргументы чиновников ЕЦБ стоит рассмотреть более подробно, поскольку они подрывают ряд сложившихся представлений о криптовалютах, в частности о высокой эффективности и безопасности лежащей в ее основе технологии блокчейн. Сам ее принцип — решение вычислительных задач, вознаграждаемое цифровыми монетами, — работает очень медленно, отмечают авторы, ссылаясь на прошлогоднее исследование консультантов Avoca Global Advisors с красноречивым заголовком «Биткоин: троянский конь». В распределенной блокчейн-системе обрабатывается только 7−10 транзакций в секунду, тогда как централизованная платежная система Visa способна за это же время обрабатывать примерно 24 тысячи транзакций.
Эта технологическая особенность блокчейна влечет за собой интерес к спекуляции криптовалютами со стороны «хищных» трейдеров, которые используют высокочастотные алгоритмы торговли, что вносит свою лепту в волатильность котировок криптовалют. Еще в 2018 году авторы исследования, опубликованного в научном издании Journal of Monetary Economics, утверждали, что первый глобальный бум биткоина — рост его курса с $ 100 до $ 1 000 всего за два месяца — был вызван манипуляциями с торговым программным обеспечением. А кроме того, подчеркивается в докладе Avoca, сеть биткоина уязвима из-за ее зависимости от единственной технологии безопасности — алгоритма безопасного хеширования SHA, которому более двадцати лет. Министерство обороны США и такие компании, как Microsoft, еще в начале 2010-х годов сочли этот стандарт слишком слабым для киберзащиты и прекратили его использование.
Энергетический кризис, с которым многие страны столкнулись в прошлом году, задал еще одно важное направление борьбы с криптовалютами, поскольку их добыча требует все больше электричества. Например, система биткоина технически рассчитана на 21 млн единиц, из которых добыто и находится в обращении уже порядка 19 млн, и погоня за каждой новой монетой обходится дорогой ценой.
Согласно последним оценкам Кембриджского центра альтернативных финансов, включенные в сеть биткоина компьютеры потребляют около 140 тераватт-часов электроэнергии в год — это примерно четверть годового потребления электроэнергии в Германии. А по подсчетам портала Digiconomist, вся сеть биткоина пожирает почти 202 тераватт-часа в год, что почти сопоставимо с объемами энергии, которую потребляют все центры обработки данных в мире. При этом «углеродный след» от майнинга биткоина сопоставим с объемом выбросов парниковых газов в агломерации Лондона. В ответ на эту критику уже не раз звучали призывы использовать для майнинга зеленую энергию, и такие примеры действительно есть. Например, Исландия довольно долго была привлекательна для добычи криптовалют благодаря обилию дешевой геотермальной энергии, но в конце прошлого года национальная энергетическая компания этой страны решила не предоставлять мощности новым майнерам. А в Швеции, которая всерьез относится к реализации целей Парижского соглашения по климату, в конце прошлого года прозвучали призывы местного финансового регулятора и агентства по охране окружающей среды запретить энергоемкий майнинг криптоактивов на всей территории Евросоюза.
Одновременно у «классических» финансистов, похоже, не осталось никаких сомнений в токсичной природе криптовалют. Еще первый массовый всплеск интереса к криптовалютам, случившийся в 2017 году, когда курс биткоина достиг $ 20 тысяч, а затем резко обвалился, продемонстрировал, что по своим функциям они существенно отличаются от обычных фиатных денег, которые являются прежде всего платежным инструментом в экономике. На практике биткоин и его родственники, также задуманные в качестве расчетного средства, оказались прежде всего предметом финансовых спекуляций, и за последующие несколько лет ситуация, по сути, не изменилась, — за исключением узких ниш типа серых трансграничных операций и откровенно криминальных видов деятельности, криптовалюты так и не стали платежным инструментом. Помимо волатильности курса и низкой скорости, проблемой оказались высокие комиссии — $ 2,5−4 за транзакцию, указывают представители ЕЦБ. Следовательно, резюмируют они, бизнес-модель биткоина как глобального платежного средства оказалась нежизнеспособной.
Что же касается инвестиционного потенциала криптовалют, то биткоин, подчеркивают евробанкиры, не имеет внутренней ценности и не генерирует денежный поток или дивиденды, а следовательно, его рыночная оценка основана исключительно на спекуляциях. «Криптовалюта, — пишет популярный британский техноблогер, софтверный инженер Стефен Диль, — превратилась в чистую спекулятивную манию, которая сформировала фанатичное квазирелигиозное движение, подпитываемое зависимостью от азартных игр и псевдоинтеллектуальной экономической идеологией». Авторы из ЕЦБ по этому поводу вспоминают теорию бóльшего дурака: стоимость спекулятивного актива возрастает, если обнаруживается еще больший дурак, чем предыдущие, который предполагает, что сможет продать его еще дороже. Но поскольку количество биткоинов ограничено, рано или поздно дураки закончатся.
Предположение, что для «розничного» инвестора игра на этом рынке не кончится добром, усиливает тот факт, что концентрация владельцев биткоина чрезвычайно высока: сотня его крупнейших держателей владеют более значительными объемами актива, чем 38 млн самых мелких участников системы. Так опровергается еще одно распространенное представление о криптовалютах как демократичном инструменте. Зато список случаев, когда они использовались в криминальных целях, постоянно пополняется. По данным ресурса Cybertrace, в последние несколько лет ключевым видом преступлений с криптоактивами стало вымогательство. Только в первой половине 2021 года в США программы-вымогатели с выплатой отступных в криптовалюте нанесли ущерб на $ 590 млн, включая такие прецедентные случаи, как майская атака хакеров на трубопровод Colonial, из-за которой несколько американских штатов на какое-то время остались без горючего.
Все это в итоге складывается в общую картину: наступление на криптовалюты в 2022 году, скорее всего, станет одним из важнейших направлений деятельности финансовых регуляторов. Спектр уже намеченных регулятивных подходов широк, отмечают представители ЕЦБ — от превращения бизнеса с криптоактивами в деятельность, подпадающую под уголовные статьи, до более щадящих подходов наподобие лицензирования майнинга и торговли криптовалютами и надзора за посредниками на этом рынке.
При этом инициативы о запрете или ограничении операций с криптовалютами могут исходить не только от центробанков. Например, в Индии возможность запрета работы с криптовалютами для физических лиц обсуждается на уровне правительства, а в Индонезии за дело взялось исламское духовенство: в ноябре прошлого года Национальный совет улемов этой страны запретил мусульманам, составляющим почти 90% населения, использовать биткоины и другие криптоактивы, которые были объявлены «харамными». В то же время не следует забывать, что именно в мусульманских странах с проблемными финансовыми системами, таких как Турция и Иран, криптовалюты давно стали для многих альтернативным способом сохранения средств в ситуации, когда национальные валюты переживают хроническую нестабильность. Наконец, многое будет зависеть от того, насколько активно центробанки, включая американскую ФРС, будут повышать ставки ради борьбы с инфляцией — если доходность традиционных банковских вкладов в результате существенно увеличится, желающих сыграть в криптовалютную рулетку определенно станет меньше.