12 ноября 2021 года официальный представитель МИД России Мария Захарова выступила по случаю захода в конце октября норвежского фрегата «Тур Хейердал» на Шпицберген.
Она назвала этот визит норвежского военного корабля «очередным шагом Осло в череде последовательных действий по включению этой территории в сферу национального военного строительства. Ранее Норвегия распространила на Шпицберген национальный Закон о портах и фарватерах, который подразумевает использование инфраструктуры архипелага в военном планировании обороны Норвегии, включая прием подкреплений союзников по НАТО».
И дальше Захарова добавила:
«Вкупе с действующей на архипелаге станцией наземного спутникового слежения „Свалсат“, технически оснащенной для выполнения задач двойного назначения, практикой использования аэропорта Лонгиер норвежскими военно-транспортными самолетами, патрулированием акватории Шпицбергена кораблями береговой охраны — все эти факты свидетельствуют об усилении тенденции к скрытой милитаризации архипелага норвежской стороной».
Поясним, что международный договор по Шпицбергену 1920 года передавал эту территорию под национальный суверенитет Норвегии при условии ограничения использования арктического архипелага в военных целях.
Надо заметить, что давшее повод для заявления МИД РФ посещение Шпицбергена крупным норвежским военным кораблем — это не первый визит подобного рода. В последнее время норвежские военные корабли посещают Шпицберген с завидной регулярностью практически ежегодно для того, чтобы, по определению норвежских СМИ, обозначить норвежский суверенитет над архипелагом в период обострения международной напряженности, которое проявляется и в Арктике.
Напомним, что в начале мая 2020 года группа американских и британских военных кораблей впервые с середины 1980-х годов вошла в Баренцево море для совместных учений. Норвегия тогда предпочла не участвовать в них. Но спустя полгода, в сентябре 2020 года, тот самый норвежский фрегат «Тур Хейердал», что сейчас посетил Шпицберген, участвовал в совместных учениях в Баренцевом море с американским эсминцем «Росс» и британскими фрегатом «Сутерленд» со вспомогательным судном «Тайдеспринг».
Полгода назад, весной 2021 года, все тот же норвежский фрегат «Тур Хейердал» наблюдал за российской военной деятельностью в Баренцевом море неподалеку от российских военно-морских баз Северного флота.
Отметим, что заявление официального представителя российского МИДа Захаровой последовало сразу же после старта отношений с новым правительством в Осло. На парламентских выборах в Норвегии, которые прошли 13 сентября 2021 года, победу одержали силы левоцентристской оппозиции с Рабочей партией во главе. Новым премьер-министром коалиционного правительства Норвегии стал ее лидер Йонас Гар Стёре. Именно он в бытность свою министром иностранных дел Норвегии в 2010 году подписал с министром иностранных дел России Сергеем Лавровым «исторический» Договор о разграничения в Баренцевом море между Норвегией и Россией. Договор подвел черту под сорокалетним спором о морской границе и был выгоден Норвегии по части раздела морского шельфа.
До этого в 2008 году министр иностранных дел Стёре находился на борту атомного ледокола в Мурманске. Там он вместе с министром Лавровым смотрел футбол по телевизору и пил водку. Об этом в преддверии выборов сообщали в норвежских СМИ со ссылкой на какие-то мемуары. Потом выяснилось, что футбол действительно смотрели, но пили не водку, а кофе, и тем не менее подобная личная близость, как утверждалось в СМИ, могла бы стать залогом нового взаимопонимания Стёре с многолетним главой российской дипломатии.
В августе 2021 года в ходе предвыборной кампании в Норвегии прошел один важный эпизод, когда темой дебатов стали отношения Норвегии с Россией. Тогда Йонас Гар Стёре публично обвинил правоцентристское правительство Эрны Сульберг, что Норвегия при ней потеряла большую часть своих контактов с Россией. Эти контакты как раз и были налажены Стёре.
Стёре посчитал, что правительство Сульберг должно было сделать больше для того, чтобы линии связи с Москвой оставались открытыми. Он утверждал, что «открытые линии» могут быть использованы для достижения результатов. Когда таких линий нет, то и результаты отсутствуют. Когда Стёре до 2012 года был министром иностранных дел, у него, по его словам, был постоянный контакт через границу с Россией.
Это предвыборное утверждение лидера оппозиции встретило публичные возражения тогдашнего министра иностранных дел Ине Эриксен Сорейде. «Только в этом [2021] году у меня было две встречи с министром иностранных дел России», — утверждала Сорейде. «Мы поддерживали политические контакты, у нас было больше политических контактов с Россией, чем у многих других стран», — утверждала Сорейде.
Министр иностранных дел утверждала, что Норвегии при правоцентристском кабинете удалось сбалансировать свои отношения с Россией как соседом присоединением к санкциям. «Я не слышала ничего от Йонаса Гара или Рабочей партии, что говорило бы о том, что они были против того, чтобы Норвегия присоединилась к санкциям [против России]. Напротив, в Норвегии существует широкое согласие по этому вопросу», — утверждала Сорейде. Т. е., по ее словам, утверждения Стёре не соответствуют действительности, а его позиция в отношении России двойственна, если не лицемерна.
Дальше к диспуту о политике в отношении России присоединилась председатель Комитета по иностранным делам Стортинга Анникен Хюитфельдт, также видный функционер Рабочей партии. Она указала, что за последние восемь лет Финляндия имела больше политических контактов с Россией, чем Норвегия. Прошло семь с половиной лет с тех пор, как министр иностранных дел Норвегии последний раз посетил Москву. Конечно, это слишком большой срок, утверждала Хюитфельдт. Она сообщила, что посоветовала министру иностранных дел Сорейде посетить Москву, когда та вступала в должность в 2017 году. Та, разумеется, ее не послушала.
«И я, и Стёре были в Москве вместе с комитетом по иностранным делам и представителями почти всех партий в 2018 году. Этот символический акт, конечно, многое говорит об отношениях Норвегии с нашей крупнейшей соседней страной», — утверждала Хюитфельдт.
Итак, программа внешней политики в отношении России нового левоцентристского правительства Норвегии была обозначена в ходе этих предвыборных дебатов. Ее содержание достаточно просто: больше контактов, больше обсуждений.
«Мы привержены очень активной политике в отношении Крайнего Севера. Мы находимся на границе с Арктикой. Норвегия и Россия являются прибрежными государствами, и у нас много общих интересов. Есть много вещей, которые соседним странам необходимо решать сообща. Поэтому я хочу больше контактов и стремлюсь к большему сотрудничеству», — заявил Стёре. «Важно, чтобы мы говорили друг с другом о том, где мы не согласны», — добавил он.
Из конкретных актуальных мероприятий тогда же было названо одно норвежское «пожелание» — это о визите министра иностранных дел Норвегии в Москву.
Спустя месяц после этих публичных обсуждений их участники со стороны Рабочей партии — Стёре стал премьер-министром, а Хюитфельдт — министром иностранных дел Норвегии. Дальше их «план» стал сбываться.
Едва Йонас Гар Стёре вступил в должность премьера, как министр иностранных дел России Сергей Лавров захотел встретиться с ним. Лавров заехал к Стёре в Осло на обратном пути из Тромсё с заседания Совета Баренцева региона. Отметим, что встреча в Осло состоялась по инициативе Лаврова. Она прошла в резиденции премьер-министра в Парквейене. Согласно первоначальному плану, беседа Лаврова и Стёре должна была продолжатся полчаса, но встреча продлилась чуть менее часа. Стёре потом сообщил:
«Мы говорили о сотрудничестве между Норвегией и Россией и о том, что новое правительство хочет иметь хорошие и конструктивные отношения с нашим соседом, особенно связанные с темами на Севере».
Что касается Анникен Хюитфельдт, то и она, после того как возглавила норвежский МИД, в качестве министра иностранных дел тут же встретилась все в том же Тромсё с Лавровым на упомянутом Совете Баренцева региона. Хюитфельдт — далеко не зеленый новичок во внешней политике. Она восемь лет возглавляла комитет Стортинга по иностранным делам и обороне, а до этого занимала ряд постов в правительстве Йенса Столтенберга.
Хотя и Стёре, и Хюитфельдт стремятся на словах содействовать добрососедству и расширению сотрудничества, они оба воспользовались представленной возможностью высказать Лаврову озабоченность Норвегии по поводу прав человека и условий для НПО в России. Тема, заметим, не самая удачная для запуска «диалога». И тем не менее Лавров в Тромсё как-то между делом обмолвился, что он пригласил Хюитфельдт в Россию. Т. е. и это предвыборное пожелание лидеров Рабочей партии было принято в Москве.
Стороны обозначили и определенный общий пункт согласия. И Стёре, и Лавров согласны с тем, что полное прекращение нефтегазовой добычи в Арктике, за что так горячо выступает ЕС в своей климатической повестке, не является хорошим решением.
Север — важнейший стратегический регион, интересующий Норвегию. После 2014 года отношения Норвегии с Россией в Осло определяют понятиями «сдерживание» и «умиротворение». Премьер-министр Эрна Сульберг назвала ухудшение в области политики безопасности на Севере новой нормальностью. В «новой нормальности» союзные Норвегии силы НАТО все чаще стали обозначать свое военное присутствие в этой стране. В последний год пребывания у власти правительства Сульберг Норвегия заключила с США «Дополнительное соглашение по оборонному сотрудничеству» (Supplementary Defense Cooperation Agreement, SDCA). По этому соглашению американские войска получили беспрепятственный доступ к четырем базам ВМС и Военно-воздушных сил Норвегии. В перспективе перечень баз может быть расширен. Американское военное присутствие в Норвегии становится постоянным. Отметим, что раньше Норвегия строила свою оборонную политику на основе принципа недопущения постоянного иностранного военного присутствия на своей территории в мирное время.
Но, разумеется, эти новые обстоятельства, рассуждали в правительстве Сульберг, не отменяли сотрудничества стран-соседей — Норвегии и России в таких областях, как рыболовство, охрана окружающей среды или спасение на море. А тем временем ведущие норвежские СМИ вроде NRK или TV2 систематически создавали образ России как главной угрозы для Норвегии, когда рассуждали о наращивании ею военной мощи в Арктике, сообщали о якобы глушении русскими сигналов GPS, кибератаке на Стортинг или российском давлении на норвежский суверенитет над Шпицбергеном.
В бытность пребывания в оппозиции Рабочая партия часто утверждала, что ее правительственная политика по отношению к России будет отличаться от политики правоцентристского правительства. Разумеется, риторика нового левоцентристского правительства Норвегии может быть иной, но последуют ли за этими обновленными высказываниями какие-то существенные изменения в политике — это уже другой вопрос.
Вряд ли следует сомневаться в том, что во внешней и оборонной политике Норвегии основной курс при новом правительстве Стёре останется прежним. Но это, разумеется, не исключает определенных перемен в нюансах. Отношения с Россией при Рабочей партии у власти могут быть несколько иными, но, заметим, не настолько иными.
В Осло прекрасно знают, что в первую очередь раздражает Москву, — это частое появление сил и средств НАТО, и в особенности США, в самой Норвегии и ее ближайших «воздушных и морских окрестностях». Соглашение об американских базах в Норвегии заключено при Сольберг, и с этим как-то надо разбираться новому правительству. Но при этом не будем забывать, что Рабочая партия ни по одному пункту не возражала против изменений в норвежской оборонной политике при Эрне Сульберг, которые как раз и усиливали военное присутствие США в Норвегии.
Именно при бывшем лидере Рабочей партии Йенсе Столтенберге, попавшем в Брюссель на пост генерального секретаря НАТО, и были заложены в Норвегии руководящие принципы отношений с Россией. Столтенберг лояльно следовал и следует линии Вашингтона. Именно он активизировал сотрудничество НАТО с постсоветскими государствами, граничащими с Россией. Он сопровождал и сопровождает украинский кризис. А верность Вашингтону, как хорошо видят вожди Рабочей партии на примере Столтенберга, хорошо вознаграждается. Согласно одной утечке, скоро Йенс Столтенберг перейдет с руководящего поста в НАТО в систему ФРС — на заведывание Центральным банком Норвегии.
Очевидно, что Рабочая партия не пойдет на прямой конфликт внутри и вовне по вопросу магистрального курса внешней политики Норвегии по отношению к России — отмене санкций и тому подобному. Но ее правительство смягчит риторику предшественников, которую Рабочая партия определяла как слишком резкую. Собственная риторика нового норвежского правительства будет звучать гораздо мягче, но существа проблем это не будет касаться. Теперь диалог с Россией расширится, и новый министр иностранных дел Норвегии уже скоро посетит Москву с официальным визитом.
По части смягчения риторики у нового норвежского правительства, как всегда, под рукой есть норвежская палочка-выручалочка — это норвежский Баренц-регион с его сотрудничеством на Севере с Россией «от человека к человеку». Согласно норвежской формуле Баренцева сотрудничества, враждовать могут Москва и Осло, но при этом людям на Крайнем Севере ничего не остается, кроме как дружить.
Вот эта известная двойственность и непоследовательность нового норвежского диалога, предлагаемого правительством Стёре из Осло, и побуждает Москву указывать на подобного рода обстоятельства, как это случилось с последним заявлением российского МИДа по Шпицбергену.