В Глазго сегодня, 31 октября, открывается 26-я конференция ООН по изменению климата (COP-26), которая будет работать до 12 ноября. Мероприятие, хотя в нем и примут участие «мировые лидеры», не имеет статуса саммита, поскольку на нем не планируется принятие значимых договоров. В конференции примут участие не только действующие политики (Си Цзиньпин и Владимир Путин не приедут в Глазго), но и ученые, а также представители делового мира и «гражданского общества», т. е. разного рода представители из природоохранных НКО.
Конференция в Глазго пройдет на фоне энергетического кризиса, как будто специально подчеркнувшего неоднозначную двойственность политики «зеленого перехода». С одной стороны, «мировые лидеры» и просто «лидеры» государств провозглашают и как бы одной рукой ведут борьбу с изменением климата. С другой стороны, — и одновременно другой рукой — эти же самые деятели во имя роста у себя ВВП расширяют использование невозобновляемых источников энергии, дающих парниковый эффект. Борцы с глобальным потеплением на практике развивают собственные национальные экономики, расширяя собственный доступ к углеводородам. Противоречие в 2021 году стало явным. Вот хороший пример. В мае этого года Международное энергетическое агентство призвало уменьшать выбросы, а спустя две недели обратилось в ОПЕК с тем, чтобы его члены увеличили добычу нефти.
Ситуация с зеленой энергетикой, a следовательно, и с борьбой против выбросов выглядит, мягко скажем, неоднозначно. Пока что общий энергетический рост не сопровождался существенным изменением пропорций в энергетике. В 2009 году ископаемое топливо в общем балансе энергетики составляло 80,3%, а в 2019 году — 80,2%. Возобновляемые источники в 2009 году — 19,7%, а в 2019 году — 19,9%. Зримый рост зеленой энергетики в абсолютных величинах съедается большим ростом энергетики на углеводородах, дающей парниковый выхлоп.
Самое главное — за последние два десятилетия так и не была создана базовая инфраструктура для новой зеленой энергетики. При запуске генераторов солнечной и ветровой энергии энтузиасты зеленой энергетики обещали скорое создание крупных накопителей электроэнергии. Но до сих пор этого не сделано. Нет технологии. Общая способность накапливать электроэнергию от общих ее объемов на сегодняшний день составляет всего 2%.
Новая зеленая энергетика получилась материалоемкой, а следовательно, дорогой и требующей больших энергозатрат на ее создание с использованием все тех же углеводородов.
По-видимому, следует признать, что без «политики обратного роста», т. е. достижения значительного снижения ВВП, решить климатическую проблему не представляется возможным. А пока что ученые и эксперты ООН предлагают прекратить вырубку лесов по всей планете к 2025 году, совсем отказаться от угля к 2035-му, пересесть на электромобили к 2040-му и перейти на зеленую энергетику к 2045 году. Все эти предложения выслушают, но не будут рассматривать на конференции в Глазго. Прорывов там не намечается, а будет топтание на месте вокруг неопределенных перспектив, намеченных в Париже в 2015 году.
* * *
Теперь вернемся к существу дела, которому посвящена конференция в Глазго.
В индустриальную эпоху выбросы парниковых газов в атмосферу, связанные с деятельностью человека, стали увеличиваться. Они достигли таких масштабов, что стали влиять на климат. Потенциальные последствия потепления создают риски как в глобальном масштабе, так и в разной степени в разных странах и регионах.
Изменение климата влечет за собой больше экстремальных погодных явлений, повышает уровень загрязнения воздуха, а также уровень воды в морях, влияет на запасы пресной воды, урожайность сельскохозяйственных культур, снижает продуктивность скота, повышает затраты на производство электроэнергии и т. д.
Усилия по противодействию изменению климата предпринимаются на многих уровнях, в том числе на международном и национальном, а также в гражданском обществе и отдельными лицами вроде той же Греты Тунберг и протестных гимназистов в Германии.
С 1990-х годов многие правительства предпринимают шаги по сокращению выбросов парниковых газов в попытке уменьшить потенциал изменения климата. В 1992 году на международном уровне была принята Рамочная конвенция ООН об изменении климата. Целью документа стало достижение стабилизации концентраций парниковых газов в атмосфере на уровне, который предотвратил бы опасное антропогенное вмешательство в климат.
Парижское соглашение 2015 года является дополнительным соглашением в рамках Рамочной конвенции ООН. При этом Парижское соглашение расширяет цели Рамочной конвенции ООН. Вторая статья Парижского соглашения требует «удержания прироста глобальной средней температуры намного ниже 2 °C сверх доиндустриальных уровней и приложения усилий в целях ограничения роста температуры до 1,5°С, признавая, что это значительно сократит риски и воздействия на изменения климата».
В 2018 году в десятку крупнейших источников выбросов парниковых газов — перечисляем в порядке по величине от самых высоких показателей к более низким — входили: Китай, США, Индия, ЕС, Россия, Индонезия, Бразилия, Япония, Иран и Южная Корея.
На октябрь 2021 года к конференции в Глазго этот список выглядит следующим образом с указанием процента от общих глобальных выбросов: Китай (23,1%), США (11,7%), ЕС (6,9%), Индия (6,6%), Индонезия (3,4%), Россия (3,2%), Бразилия (2,8%), Япония (2,3%), Южная Корея (1,3%), Саудовская Аравия (1,3%). В сумме эта первая десятка стран — участников Парижского соглашения дает более половины, а точнее, 62,6% мировых выбросов.
На сегодняшний момент принято два основных способа, посредством которых национальные правительства прилагают усилия по сокращению выбросов парниковых газов.
Первый способ — это определение целевых показателей по сокращению выбросов парниковых газов — т. н. «Определяемых на национальном уровне вкладов» (ОНУВ). Понятие «ОНУВ» введено Парижским соглашением 2015 года.
Второй способ — это принятие в государствах-подписантах соответствующего национального законодательства по сокращению выбросов парниковых газов.
Парижское соглашение 2015 года требует от государств-участников еще и принятия внутреннего законодательства для определения в качестве цели достижение «чистого нулевого уровня выбросов», иначе «чистого нуля».
«Чистые нулевые выбросы», или «чистый ноль», означают ситуацию, когда выбросы парниковых газов, вызванные деятельностью человека, уравновешиваются удалением парниковых газов из атмосферы, в том числе за счет естественного накопления углерода в лесах и других экосистемах, а также за счет технологического решения с удалением углерода из атмосферы и хранением его в специальных хранилищах.
«Определяемый на национальном уровне вклад» (ОНУВ) является основным показателем того, как государство — сторона Парижского соглашения определяет свои собственные национальные планы по сокращению выбросов. Принятые странами национальные ОНУВ депонируются в ООН. Большинство принятых в странах ОНУВ перечисляют поддающиеся количественной оценке целевые показатели сокращения выбросов парниковых газов.
Стороны Парижского соглашения должны представлять последующие ОНУВ каждые пять лет. Представленные после первого пятилетия в 2020 году ОНУВ ряда государств отражают возросшие «зеленые амбиции» и включают действия стран не на следующие пять лет, а уже на десять — до 2030 года.
Из двадцати стран — крупнейших источников выбросов парниковых газов двенадцать представили свои обновленные ОНУВ в 2019, 2020 или 2021 годах. Шесть стран из двадцатки в эти годы представили свои первые ОНУВ. Россия и Великобритания представили свои первые ОНУВ в 2020 году, а Соединенные Штаты — после возобновления своего присоединения к Парижскому соглашению в 2021 году. При этом окончательная версия ОНУВ США была опубликована только 17 сентября 2021 года. Из двадцатки крупнейших источников парниковых газов только Турция и Иран до сих пор не представили международному сообществу свои ОНУВ.
По состоянию на 20 октября 2021 года пятнадцать членов «Большой двадцатки» (G20) представили новые или обновленные ОНУВ. Из этих пятнадцати одиннадцать государств в своих обновленных ОНУВ представили планы по более значительному сокращению выбросов, чем в их первоначальных «вкладах». Среди них — ЕС, Италия, Германия и Франция.
Повышенные обязательства по ОНУВ в группе стран G20 выглядят следующим образом:
Австралия — 26−28%-е сокращение к 2030 году от уровня 2005 года;
Бразилия — 43% к 2030-му от уровня 2005 года;
Германия — не менее 55% к 2030 году от уровня 2005 года;
Индия — 33−35% к 2030 году от уровня 2005 года;
Индонезия — 29% к 2030 году;
Италия — не менее 55% к 2030 году от уровня 2005 года;
Канада — 40−45% к 2030 году от уровня 2005 года;
Китай — сократить на 60−65% от уровня 2005 года;
Великобритания — сократить 68% к 2030 году;
Мексика — 51%-е сокращение сажи к 2030 году;
Россия — 70%-е сокращение к 2030 году от уровня 1990 года;
США — 50−52%-е сокращение к 2030 году от уровня 2005 года;
Франция — не менее 55% к 2030 году от уровня 2005 года;
Южная Корея — 24,4%-е сокращение к 2030 году от уровня 2017 года;
Япония — 46%-е сокращение к 2030 году от уровня 2013 года;
Европейский союз — не менее 55%-е сокращение к 2030 году от уровня 1991 года.
Парижское соглашение 2015 года предлагает странам-участникам предпринимать все более амбициозные усилия по смягчению последствий выбросов парниковых газов и призывает страны готовить и представлять долгосрочные стратегии развития с низким уровнем выбросов парниковых газов. Эти стратегии не обязательно должны предлагать конкретные пути или внутренние усилия для достижения чистого нулевого выброса. Они могут быть лишь декларациями о намерениях достижения нулевого выброса к определенной дате.
Отдельные страны уже приняли у себя внутреннее законодательство о снижении выбросов в дополнение с объявлением своих ОНУВ. В частности, Российская Федерация приняла 2 июля 2021 года федеральный закон № 296-ФЗ «Об ограничении выбросов парниковых газов».
Другие страны, такие как, например, Соединенные Штаты, имеют программные документы с указанием на чистые нулевые выбросы без принятия норм в законодательство.
На сегодняшний момент двадцать две страны, включая и ЕС, — участники Парижского соглашения приняли в свое законодательство акты о сокращении выбросов. Три государства намерены принять соответствующие законы в ближайшем будущем.
Двенадцать из этих 22 стран установили для себя в своем законодательстве дату достижения чистых нулевых выбросов к 2050 году — это Канада, Дания, ЕС, Франция, Венгрия, Ирландия, Япония, Люксембург, Новая Зеландия, Южная Корея, Испания и Великобритания.
Самый амбициозный план «чистого нуля» принят в Исландии, которая ввела в свое законодательство норму, требующую достижения нулевых выбросов к 2040 году. Германия и Швеция установили крайний срок для нулевых выбросов на 2045 год, что на пять лет раньше требуемого ЕС.
Всего одиннадцать государств — членов ЕС — Дания, Финляндия, Франция, Германия, Венгрия, Исландия, Испания, Люксембург, Мальта, Словения и Швеция приняли у себя законодательство о нулевых выбросах. Три страны — Словения, Мальта и Финляндия — приняли законодательство о сокращении выбросов, не указав целевой даты.
О нулевых выбросах вне ЕС приняли у себя законы Канада, Япония, Южная Корея и Великобритания. Все эти страны — члены «Большой двадцатки» (G20). Если их посчитать вместе с государствами — членами ЕС, то окажется, что семь членов группы G20 приняли у себя законодательство о нулевом выбросе.
Такова общая диспозиция планов по сокращению выбросов к конференции в Глазго. На повестке дня вопрос: возможно ли снижение, а не амбициозное наращивание национальных ОНУВ и корректировка дат «чистого нуля»?