Регулирование так называемых экосистем, которые в последние несколько лет выстраивают вокруг своего основного бизнеса крупнейшие банки, становится одним из главных направлений работы российского ЦБ. В докладе, опубликованном недавно Банком России, говорится о том, что «неконтролируемое развитие экосистем на базе банков может привести к реализации рисков для кредиторов и вкладчиков, финансовой стабильности в целом». Иными словами, регулятор обеспокоен тем, что коммерческие банки инвестируют огромные средства в сервисы, которые максимально далеки от финансовых услуг (наподобие такси или доставки еды), и тем самым фактически выводят значительную часть своего бизнеса из-под надзора.
Более того, не секрет, что пока экосистемы приносят их создателям главным образом убытки. В одном из недавних обзоров ЦБ говорилось, что в прошлом году у крупнейшего российского банка (легко догадаться, что речь идет о Сбербанке, который с некоторых пор позиционирует себя именно как экосистема) наблюдался рост выручки от нефинансовых сервисов. Это, по мнению ЦБ, позволяет предположить, что банк постепенно переходит к монетизации своей экосистемы, однако прибыль от нефинансовых секторов до вычета налогов, процентов и амортизации была отрицательной.
Убыточность нефинансовых сервисов, считает регулятор, может говорить о том, что развитие экосистемы требует финансирования одних направлений бизнеса за счет других, то есть формирование экосистемы может подразумевать перекрестное финансирование. О чем, стоит добавить, едва ли подозревает подавляющее большинство клиентов банков, которых активно вовлекают в экосистемы, предлагая пользоваться множеством сервисов в одном мобильном приложении. Целью нефинансовых сервисов оказывается удержание клиента в рамках экосистемы, в то время как основным генератором прибыли выступают финансовые сервисы, констатируют в ЦБ.
При этом, добавляет регулятор, развитие экосистем может привести к монополизации определенных сегментов рынка, появлению или усилению позиций доминирующих игроков, а также спровоцировать появление дополнительных рисков для банков, их кредиторов и акционеров. Широкий охват деятельности может значительно усложнить управление банковской группой, и не все направления ее деятельности могут оказаться успешными.
Тем не менее в недавнем выступлении на XVIII Международном банковском форуме в Сочи глава ЦБ РФ Эльвира Набиуллина сообщила, что, в отличие от регуляторов многих других стран, российский Центробанк не планирует запрещать банкам заниматься новыми видами бизнеса, потому что видит плюсы от развития технологий и для самих банков, и для их клиентов. Скорее всего, председатель Центробанка в данном случае намекнула на Китай, где финтех-платформы наподобие Alipay основателя Alibaba Group Джека Ма в какой-то момент фактически стали альтернативой традиционным банкам. «Но при этом мы хотим, чтобы были ограничены риски концентрации таких вложений, чтобы такая деятельность не создавала угрозу для вкладчиков и финансовой стабильности», — добавила Набиуллина.
Сейчас будущие параметры регулирования экосистем активно обсуждаются российским финансовым сообществом. Один из участников этих дискуссий — эксперт в области современных финансовых технологий президент Аналитического центра «БизнесДром» Арсений Поярков в интервью EADaily рассказал о том, почему неконтролируемое развитие экосистем действительно чревато рисками и как ЦБ может взять этот процесс под контроль.
— Можно ли сравнивать попытки регулирования банковских экосистем, которые намерен предпринять ЦБ, с ситуацией, возникшей три-четыре года назад вокруг криптовалют? Тогда регулятор тоже обнаружил некое новое неподконтрольное ему явление финансового мира и попытался вписать его в свои правила игры. На выходе получился закон «О цифровых финансовых активах», который был принят довольно быстро и в целом отражал позицию ЦБ по этой теме.
— Любая бюрократия всегда стремится к расширению своего влияния — в каждой стране чиновник делает все возможное, чтобы регулировать как можно больше. Специфика нашего банковского регулирования заключается в том, что у Банка России уже фактически есть неограниченный инструментарий контроля над коммерческими банками. Помимо неких формальных инструментов регулирования, ЦБ обладает и правом экспертного мнения, на основании которого в отношении банков могут вводиться санкции вплоть до отзыва лицензии. По сути, масштаб власти ЦБ РФ над банковским сектором несравним ни с какими другими государственными институтами.
Разумеется, в ЦБ видят, что поднадзорные банки — в данном случае речь идет о крупнейших игроках рынка — активно выходят за рамки регулирования, делая инвестиции в активы, которые по формальным критериям не попадают в юрисдикцию ЦБ, но при этом позиционируются под «зонтичными» брендами банков. Размер инвестиций банков в экосистемы уже исчисляется миллиардами рублей, тогда как их основная деятельность — депозиты, кредиты, денежные переводы — приносит все меньше доходов. Поэтому банки в поисках дополнительных способов заработать стараются монетизировать свою клиентскую базу c помощью небанковских продуктов наподобие страхования жизни, которое приносит гораздо больше доходов, чем, к примеру, депозиты, а затем следуют такси, еда и вообще все что угодно. Клиент может получить эти услуги в одном мобильном приложении, но значительная часть услуг в рамках банковских экосистем неподконтрольна ЦБ.
Естественно, у ЦБ возникают резонные вопросы по поводу того, как функционируют экосистемы, поскольку колоссальные деньги перетекают туда из собственно финансовой сферы, которую ЦБ хорошо видит, а дальше начинается «черный ящик». Регулятор не имеет понятия, прибыльный или убыточный этот сегмент, какой возврат капитала от него можно ожидать и т. д., — иными словами, неизвестно, куда банки инвестируют средства, собранные с населения и предприятий.
— Что может подразумевать формулировка «введение риск-чувствительных лимитов», обещанных со стороны ЦБ банкам, которые выстраивают собственные экосистемы?
— Готового ответа на этот вопрос нет. Но, исходя из общей логики регулирования, можно предположить, что речь идет о неких лимитах на инвестиции за пределами непосредственной деятельности банков и о показателях их ожидаемого возврата. Возможно, банки обяжут отчитываться о своих планах по развитию экосистем, представлять соответствующие стратегии, причем не формальные, а полноценные документы, которым придется следовать. Иными словами, банки должны будут давать обоснования того, почему они вкладываются в те или иные сервисы и какие они хотят получить от этого результаты.
— Можно ли утверждать, что ЦБ РФ пытается идти тем же путем закручивания гаек, на который в прошлом году встали власти Китая в отношении финтех-платформ после знаменитого выступления миллиардера Джека Ма, который заявил, что традиционное банковское регулирование, по сути, устарело? Говорят, что этим выступлением был крайне недоволен лично Си Цзиньпин, после чего у бизнеса Ма начались серьезные проблемы.
— В России практически нет игроков уровня империи Джека Ма, в отношении которых можно предпринимать соответствующие меры. Почти все из крупнейших банков контролируются государством, а об экосистемах в полном смысле этого слова можно говорить лишь в отношении единичных игроков — прежде всего это Сбербанк, а также ВТБ и отчасти Альфа-Банк. Кроме того, есть ряд заявок на формирование экосистем за пределами финансового сектора: наиболее очевидный пример — это «Яндекс», собственную экосистему стремится создать компания Wildberries. Но в целом китайский сценарий — это точно не про Россию, просто потому, что не тот масштаб бизнеса. К тому же все прекрасно понимают последствия высказываний в духе Джека Ма.
— Насколько опасно то, что экосистемы еще не приносят банкам серьезных доходов, а чаще и вовсе оказываются убыточными? В какой перспективе можно ожидать, что ситуация изменится?
— Для крупнейших банков убытки от экосистем пока не представляются чем-то критичным. У них накоплены огромные резервы и клиентская база, традиционные банковские услуги продолжают приносить прибыль. А вот для игроков помельче экосистемы — это уже упущенное направление развития, потому что у них просто нет ресурсов, чтобы соревноваться с тем же Сбербанком. Создание экосистем — это слишком дорогое удовольствие, которое могут позволить себе только те, кто способен планировать свои действия на очень долгую перспективу. В конечном итоге развитие экосистем во многом связано с формированием поведенческих привычек, которое может продолжаться годами. Сначала пользователей нужно приучить к тому, что многие необходимые им сервисы находятся под одним «зонтиком», а это требует серьезных инвестиций, причем без стопроцентных гарантий. Кому-то находиться внутри экосистемы понравится, а кому-то нет, и, чтобы такой пользователь вошел в экосистему второй раз, придется потратить гораздо больше средств и усилий. Одним словом, экосистемы — это очень длинная история и, чтобы в ней участвовать, нужно относиться к текущим убыткам, скажем так, философски.
— В какой степени деятельность в рамках экосистем сейчас учитывается в отчетности банков?
— Можно предположить, что инвестиции в экосистемы сейчас так или иначе фигурируют в расходной части банковской отчетности. Но о том, что происходит внутри тех компаний, в которые банки инвестируют, чаще всего можно только догадываться.
— Удастся ли, по вашему мнению, ЦБ открыть этот «черный ящик»?
— Сопротивляться этим попыткам банки точно не будут — для противодействия у них нет никакого инструментария. Показательной в данном случае стала недавняя история с вхождением Сбербанка в систему быстрых платежей ЦБ — ему пришлось это сделать, несмотря на перспективы потерять колоссальные доходы от комиссий за переводы. Но колоссальное сопротивление не смогло переломить позицию ЦБ, и даже если Сбербанку пришлось уступить регулятору, то что говорить о других банках.
Однако сопротивление может возникнуть со стороны внешних игроков, потому что ЦБ в попытке регулировать экосистемы так или иначе будет выходить за пределы своей юрисдикции: регулирование, условно говоря, рынка такси точно не входит в ведение Банка России. Регулировать нефинансовые бизнесы напрямую у ЦБ явно не получится, поэтому вполне вероятно возникновение коллизий, которые придется разрешать уже в рамках регулирования, осуществляемого органами государственной власти, например антимонопольного.
При этом у ЦБ достаточно возможностей для того, чтобы минимизировать будущие коллизии на входе, — например, ограничив инвестиции банков в экосистемы, поставив для них какие-то дополнительные условия. Это ЦБ может сделать фактически в любом формате.
— Существует ли уже какая-то мировая практика регулирования экосистем (помимо китайских методов), на которую можно ориентироваться? Или пока здесь все регуляторы действуют на ощупь?
— Прежде всего можно вспомнить об американском подходе к таким экосистемам, как Google и Facebook. Здесь, насколько можно судить, больше преобладают общественно-политические моменты наподобие вопроса о влиянии социальных сетей на людей, этичности размещения в Сети той или иной информации и т. д. Если же говорить о регулировании экосистем, возникающих в финансовой сфере, то пока о серьезных движениях в этом направлении говорить сложно. Хотя эта задача, несомненно, важная, учитывая то, насколько люди стали зависимы от экосистем. Представьте, что информация о вашей компании по не зависящей от вас причине исчезла с общедоступных онлайн-карт — ваш бизнес понесет серьезные убытки, пока вы будете добиваться от провайдера восстановления данных. Подобных случаев немало, и это напоминает о проблемах в функционировании экосистем, которые, конечно, не должны оставаться без внимания.