На Донбассе, где родился один из пионеров отечественного кинематографа Александр Ханжонков, начались съемки художественного фильма «Секретный агент». Сюжетных линий авторы фильма пока что не раскрывают, известно только, что это шпионский детектив, связанный с темой войны на Донбассе, и что съемочная группа, все актеры и локации — исключительно донецкие. О том, как снимать фильм в военное время в условиях жестких ограничений, в том числе финансовых, в интервью EADaily рассказал автор идеи Олег Грабовский.
— На какой стадии находятся съемки фильма?
— За плечами сейчас несколько съемочных дней. Мы очень долго к готовились к первому дню, ушло целых две недели — реквизит, помещение… Предварительно — день операторских репетиций. Первый день прошел просто замечательно, в начале смены удачно разбили тарелку. Есть такая киношная традиция, на тарелке пишут фамилии, подписи, должности, а потом ее разбивают об штатив. В этот раз все прошло идеально, тарелка разлетелась на множество осколков.
— О чем ваше кино?
— Снимаем мы шпионский детектив. Так как «денег нет, но вы держитесь», изначально при написании сценария это был огромный ограничивающий фактор, и широкомасштабные экшен-сцены с нашим бюджетом мы бы не осилили.
Делаем упор на героев и их поведение. Поэтому мы снимаем шпионский детектив, а не шпионский боевик. Хоть сценарий полностью и завершен, мы решили какое-то время особо не раскрывать деталей сюжет, но все, кто сейчас присоединиться к нам и станет следить за судьбой проекта, будут удивлены. Это я вам обещаю.
— Это первый фильм, снятый коллективом из Донецка?
— Ни в коем случае не первый. Первый, собственно говоря, первый в мире звуковой фильм, снял еще Ханжонков в Макеевке. В советское время снимали фильмы, на излете был план строить студию, не случилось. Во времена украинской независимости два фильма полнометражных сняли. Что касается современной истории, времен республики, то первым стал фильм «Замысел», студии Донфильм из Харцызска, вторым «Альфа-Р».
— Война будет затрагиваться в сюжете?
— Война это главный сценарный мотиватор и катализатор для нашего фильма. Наш герой противостоит силам, которые движимы Западом и стараются политически надавить на республику.
— То есть, это донецкий «Тегеран-43»?
— Нет, «Тегеран-43» — это недавний фильм «Альфа-р», мы же идем по более длинному пути.
— У вас снимаются профессиональные актеры? С какими еще приходится сталкиваться сложностями, кроме финансирования, в военном городе?
— С актерами все очень интересно. В Консерватории имени Прокофьева с недавних пор, года четыре, работает кафедра актерского мастерства. Взяли часть людей оттуда, часть с улицы, часть — знакомые. Актеров с опытом работы в большом кино на нашей съемочной площадке на данный момент нет. Все дончане.
— Как выстраивать работу над фильмом в условиях жестких ограничений?
— Это словно первые месяцы войны на Донбассе. Помощи особо ждать неоткуда, и изначально закладываешь в сценарий все так, чтобы можно снять при минимальных затратах. Где брать актеров и некоторый реквизит? Например, в 2015 − 2016 годах это было бы совсем нерешаемой задачей, но сейчас в этом плане в Донецке намного легче. Люди оживают, оттаивают, появляются любительские театры, группы, музыканты. Они словно опять готовы дальше жить и творить. Это как пробуждение после долгой депрессии.
Очень важно командное взаимодействие. Так, например, мы поделены строго на две части — маленький костяк, в котором постановщики, режиссеры, сценарист и продюсеры и огромная группа из актеров, операторов, менеджеров, помощников, водителей. Есть еще и третий — это массовка, но с ними мы встречаемся редко. Так вот при постоянных ограничениях первых (костяк) мотивирует сначала идея, а потом каждый пройденный шаг. Вторых — новый опыт, приложение своих профессиональных навыков, особенно если мы говорим про актеров. На компромиссы идти не хочется, и вместо отмены каких-то сюжетных моментов, просто будем тщательнее готовить их и относить по времени на более поздний срок.
Из-за существующих ограничений почти всех персонажей второго плана сразу писали под людей, которые будут их играть. Сценарист и режиссер изучили их повадки, мимику, жесты, а потом положили это на сюжет, благо были спектакли с их участием. Так быстрее и актеру вжиться в роль и персонаж будет выглядеть достойно. С аппаратурой также трудности, киношного аппарата нет, снимать изначально предполагали на фотик, но сейчас к съемкам обзавелись шикарными беззеркалками, картинка, конечно, не совсем киношная, скорее, как сериал по «России-24», поэтому будет очень много работы монтажерам по превращению картинки в киношную.
— Если говорить о более общих вещах, чем технология съемки. Например, о философии и традиции. Есть ли таковые у донецкого кино?
— Опять хочется обратится к истории. Тут как во времена Донбасса первых лет советской власти, когда его называли нашей Америкой. Дикое место больших возможностей. Так что нет, пока сложно говорить о философии и традициях. Фильмы, которые снимали на Донбассе в советский период, были работами, снимаемыми на выезде, и философию в них завозили приезжие команды. Исключение только Ханжонков, но он, наверное, больше вывез, чем привез. А мы же местные, нам тут еще жить, с нас и спрос строже. Сначала спросят почему не снимаете, потом спросят за то, что сняли.
— Для чего вы снимаете это кино? Чтобы развлечь зрителя или чтобы понять, что происходит на Донбассе уже который год?
— Знаете, сейчас выходит очень много фильмов развлекательных. Бюджеты там просто аховые. За эти деньги можно наверное туда и обратно какой-нибудь маленький спутник на Марс послать. А по итогу или фильм на один вечер, или совсем никаких эмоций. Для меня снять кино — это именно сверхзадача. Для актеров — это возможность приложения и развития их таланта, наверное, ни одна театральная сцена не дарит столько эмоций опыта. Ну а если говорить в целом о команде, то каждый здесь пришел со своей целью — снять или снятся в фильме. А сверхзадача в целом — это довести понравившийся всей съемочной группе сценарий до логического финала. А еще это челендж — как снять полный метр почти без средств.
Именно история, которая легла в основу сценария, его герои и события, по сути, целая вселенная, о которой мы пока умолчим, хорошо бы охарактеризовала нашу работу за нас самих. Да, понять, что происходит на Донбассе — это хорошая задача. А еще труднее рассказать о ней зрителю неискушенному, российскому. До сих пор удивляют слова от жителей России, с которыми иногда пересекаешься — «мы пытаемся понять, что у вас там происходит». Для нас то вроде ситуация совсем понятная, а начинаешь копать, или упираешься в недостаток информации или раскапываешь такие горизонты, что становится страшно от открывшихся глубин.
— Расскажите немного о ключевых участниках работы над фильмом — сценаристе, режиссере?
— Режиссер Евгений Пономарев, мы с ним были знакомы довольно таки давно, еще до войны. В 2014 году мы встретились вновь. Я жил в России, а он в Донецке, я приехал из России на Донбасс из-за неспокойной обстановки в феврале 2014 года, и с февраля 2014 года мы снимали с ним происходившие у нас митинги. Когда начались боевые действия, он стал военкором. До этой большой работы он занимался съемкой короткометражных фильмов. Этот фильм — исполнение его и моей мечты, мы давно хотели снять полный метр, но и всю жизнь думали, что надо кого-то найти, с кем-то договориться в России. Я работал на кинематографическом поприще, и у меня тоже были такие мысли. Только во время войны я понял, что рассчитывать можно лишь на себя. В 2015 году я, Пономарев и люди из других команд учредили Союз кинематографистов ДНР. Но из-за определенных обстоятельств Союз кинематографистов пока не получился.
Очень талантливый у нас оператор-постановщик. Это парень из Донецка, назовем его Андрей. Он предоставляет всю техническую базу для фильма — камеры, свет, звук, и он же ставит кадр. На его счету только за этот год несколько клипов, несколько документальных фильмов, рекламных и имиджевых роликов, например, к 95-летию Хомутовской степи. Человек талантливый и работоспособный. Отметить хочется и нашу помощницу режиссера Виталину Люксембург. Она пришла на кастинг, но для нее роли не было, она могла рассчитывать только на работу в массовке, но я предложил ей поработать помощницей режиссера. На ее возражения сразу ответил, что это не работа девочки на побегушках, приносящей кофе, а важная часть съемочного процесса — нужно следить за съемками, работать с менеджером площадки, с актерами. Если бы эту работу взял на себя режиссер, то он только этим и стал бы заниматься. Кстати, во время съемок Виталина стала руководителем театра в ДК молодежи «Юность» — вы наверняка видели это разрушенное во время войны здание возле памятника Кобзону. При этом в нем занимаются люди — там есть балетная секция, бассейн и ее театр, причем достаточно профессиональный.
Дмитрий Гусаков, режиссер-постановщик, который работает с актерами, у нас тоже очень неординарный человек. Он сейчас оканчивает Луганский институт телевидения и кино, старается идти по профилю. Он также поступил в нашу консерваторию на специальность актер театра и кино. Успел поработать в министерстве информации в качестве видеооператора и монтажера. Он полностью отдался фильму, как и вся наша команда. Без той самоотдачи, с которой все относятся к фильму, ни одного бы дня съемочного не случилось.