Портал newsru.co.il опубликовал обзор политической ситуации в Израиле за неделю, подготовленный журналистом Габи Вольфсоном.
Любой, кто знаком со спортивными терминами, хорошо знает, что такое garbage time. Это ситуация, когда судьба матча решена, но доигрывать его все равно надо. Спортивного интереса происходящее на поле уже не представляет, но время поединка еще не истекло.
Политическая драма была исчерпана в тот момент, когда глава «Еш Атид» Яир Лапид позвонил президенту Реувену Ривлину и сообщил, что ему удалось сформировать правительство. С этой минуты вопрос заключался не в том, сможет ли Лапид сформировать правительство, а в том, какими именно будут коалиционные соглашения, скрепляющие его участников.
На момент написания этих строк подписано лишь соглашение между «Еш Атид» и партией МЕРЕЦ. Прийти к соглашению с Ницаном Горовицем было для Лапида, пожалуй, самой легкой задачей. Во-первых, Горовиц очень хочет быть министром. Лидеры МЕРЕЦ немало утомились пребыванием в нерелевантной оппозиции на протяжении более чем двух десятилетий. Другой коалиции, к которой мог бы присоединиться Горовиц, нет и не предвидится. Да и принципиальные подходы, во всяком случае в том, что касается внутренней политики, в большой степени схожи. Но чтение этого коалиционного соглашения приоткрывает возможность увидеть грядущие дни еще не созданного правительства. Параграф 15: «Стороны — участницы этого соглашения обязуются использовать все имеющиеся в их распоряжении средства, чтобы продвигать права членов общины ЛГБТ в Израиле». Параграф 16: «Стороны — участницы этого соглашения обязуются использовать все имеющиеся в их распоряжении средства для реализации предложения о задействовании в Израиле общественного транспорта по шаббатам».
Если бы речь шла о коалиции только «Еш Атид» и МЕРЕЦ, такие параграфы выглядели бы вполне уместными. Однако в условиях коалиции с «Яминой», РААМ и даже «Тиква Хадаша» такие параграфы — прямая дорога к конфронтации и скорому распаду коалиции.
В блоке перемен, не мудрствуя лукаво, пошли стопами предыдущего правительства: в формирующемся соглашении между «Яминой» и «Еш Атид» будет упомянуто, что ни одно предложение по кардинальным вопросам не может быть вынесено на обсуждение без согласия обоих блоков. При данном составе коалиции — это очевидный путь в никуда. Зачем в таком случае партия МЕРЕЦ публикует заведомо невыполнимые требования? Прежде всего, чтобы показать своему электорату, насколько упорно они отстаивают его интересы. Кроме того, таким образом партии левого фланга компенсируют не слишком престижные министерства, полученные ими, несмотря на явный перевес по числу мандатов. Почему «Ямина» и «Тиква Хадаша» не делают того же самого? Ответы у Беннета и Саара. До того как коалиция была сформирована, Беннет говорил, что и правым, и левым придется отказаться от части своих идеологических принципов. Пока что явным образом на это идут лишь правые.
Коалиционные соглашения сами про себя значат очень мало. Это своего рода ни к чему не обязывающий документ, который в случае необходимости можно использовать для объяснения политических кризисов. Лишь один пример. В 2009 году одним из первых пунктов соглашения между «Ликудом» и НДИ было «свержение власти ХАМАСа». Прошли 12 лет, ХАМАС до сих пор у власти, и не это стало причиной конфликта между Нетаньяху и Либерманом.
Однако на сей раз коалиционные соглашения, во всяком случае та часть, которая стала известна до сих пор, помогают пролить свет на достижения различных партий. Партии РААМ обещано, например, что «премьер-министр и сменный премьер-министр обратятся к юридическому советнику правительства с просьбой проверить возможность отмены штрафов за незаконное строительство». В переводе на простой язык: в знак благодарности за согласие присоединиться к правительству Беннет и Лапид окажут помощь избирателям Мансура Аббаса в получении освобождения от штрафов. Правительство также согласилось на протяжении пяти лет выплачивать по 10 миллионов шекелей в год на «исправление несправедливостей при продвижении проектов в арабских населенных пунктах». Кто будет контролировать, на какие проекты идут эти деньги? Какие будут критерии? Известно лишь Мансуру Аббасу.
Коалиционные соглашения, обеспечивающие возможность создания 36-го правительства, по меткому выражению политтехнолога Авива Бушински, это работа над ошибками, допущенными при формировании коалиционных соглашений правительства Нетаньяху — Ганца. Разработан сложный механизм, по сути лишающий Нафтали Беннета возможности нарушить договор о ротации и избежать передачи должности премьер-министра Яиру Лапиду в 2023 году. Многие в правом лагере спрашивают сегодня, почему нельзя было прийти к такому же соглашению с Биньямином Нетаньяху и сформировать более однородную и естественную коалицию.
Отметим, что задержка с подписанием коалиционных соглашений связана с желанием правых партий внести в текст параграфы, важные для их избирателей. Так, в партии «Тиква Хадаша» требуют внести в коалиционные соглашения параграф о легализации ранее не признанных форпостов в Иудее и Самарии. Против этого предложения, очевидно, выступит левый фланг коалиции, однако внесение в текст соглашения этого параграфа, так же как создание не очень понятного Управления по контролю за незаконным строительством «в зоне C», так же как специальный бюджет на развитие сети общественного транспорта в Иудее и Самарии (все это вопросы, по поводу которых продолжается дискуссия между партиями будущей коалиции), позволят правому флангу представить «осязаемые» достижения своим избирателям.
Приведение правительства к присяге назначено на 13 июня. Может ли что-то помешать? Только крайняя неожиданность, и именно такой неожиданности опасаются в «блоке перемен». Повторяемые раз за разом лидерами «Ликуда» фразы о том, что они смирились с неизбежностью ухода в оппозицию, не успокаивают лидеров «блока перемен». «Это вполне может оказаться попыткой усыпить бдительность», — сказал мне один из депутатов от партии, которая в ближайшее время станет коалиционной. Главной опасностью в «Еш Атид» считают появление «неожиданного перебежчика», который в самый последний момент откажет коалиции в поддержке и поставит Лапида, Беннета и Саара перед непростым выбором: идти на выборы или соглашаться на поддержку части Объединенного списка. Кто может быть такой миной замедленного действия? Помимо Айелет Шакед, о которой говорилось уже много, называют имена Зеэва Элькина, Йоаза Хенделя и Шарен Аскель. Все они представляют партию «Тиква Хадаша» и являются иллюстрацией того, насколько проблематично формировать партию на основе одного мотива: желания устранить премьер-министра.
Эти сценарии более теоретические, чем практические. Коалиция, скорее всего, будет сформирована и начнет работу уже 14 июня. Если Лапид и Беннет действительно мечтали полностью сфокусироваться на вопросах экономики, их ждет разочарование. «Марш с флагами» должен состояться в Иерусалиме на второй день работы правительства. Депутаты Итамар Бен Гвир и Амихай Шикли требуют предоставить им право подняться на Храмовую гору, жители форпоста Эвьятар в Самарии ожидают разрешения судьбы их домов. Все это вопросы, которые Беннет очень хотел бы оставить в стороне, но реальность сильнее желаний политиков.
В свою очередь, будущий министр финансов Авигдор Либерман, по-видимому, планирует абстрагироваться от всего, что не связано с деятельностью его министерства. Как сообщалось на этой неделе, будущий глава Минфина намерен начиная с 1 июля отменить систему неоплачиваемого отпуска для всех, кто моложе 45 лет. Такое начало каденции, если оно не останется журналистским заголовком, обещает немало острых моментов, связанных именно с деятельностью Минфина.
Оппозиция также не намерена превращать жизнь коалиции в легкую прогулку. Раз в неделю «Ликуд» и его партнеры по оппозиции будут нещадно «троллить» коалицию, подавая законопроекты правого толка и вынуждая «Ямину» и партию «Тиква Хадаша» голосовать против этих законопроектов. Первый пример этого был представлен еще до приведения нового правительства к присяге, когда Мики Зоар подал законопроект по реформе системы подачи исков в БАГАЦ. Нафтали Беннет и Айелет Шакед предпочли не являться на голосование, Гидеон Саар проголосовал против. Будущей коалиции удалось отклонить этот законопроект, однако такие испытания ждут коалицию Беннета — Лапида почти каждый день. На этом фоне назначение главой коалиции Идит Сильман выглядит крайне странным. Молодая и энергичная депутат от «Ямины» не имеет никакого опыта парламентской работы, а должность главы коалиции едва ли не самая важная. Добавьте к этому назначение Зеэва Элькина, чье отношение к созданию этой коалиции крайне неоднозначно, и будущее правительства Беннета становится все более туманным.
Нетаньяху умеет быть оппозиционером, а его намерение назначить главой фракции опытного Ярива Левина обещает любителям политического троллинга немало захватывающих минут.
В самом «Ликуде», в свою очередь, привыкают к забытой роли оппозиционной партии, и в воздухе носятся разговоры о праймериз. Биньямин Нетаньяху снова и снова заявляет о намерении быть главой оппозиции, однако в политических кругах не исключают, что через относительно короткое время он предпочтет сойти со сцены. Если он на ней останется, то ему придется осознать, что нашлись претенденты на его «королевский трон». «Кан 11» сообщал, что Юлий Эдельштейн намерен баллотироваться на праймериз против Нетаньяху. 10 июня Нир Баркат провел крупное мероприятие, в котором приняли участие примерно 4 000 человек. «Сейчас не время для праймериз», — заявил Баркат, однако всем очевидно, что подготовка к периоду «после Нетаньяху» идет в «Ликуде» более чем активно. И в то же время начало этой эпохи зависит лишь от Биньямина Нетаньяху. До тех пор, пока он заинтересован в том, чтобы оставаться лидером «Ликуда», очень трудно кому-то будет ему помешать.
И последнее. Смена власти сопровождается бурными демонстрациями протеста. Эти мероприятия часто сопровождаются оскорблениями и угрозами в адрес лидеров «Ямины», «предавших национальный лагерь». Это совершенно недопустимо, но в той же степени недопустимо объявлять любую жесткую критику подстрекательством. Такие манипуляции все более выглядят как заурядная попытка заткнуть рот тем, кто недоволен происходящим. Неделю назад глава ШАБАКа Надав Аргаман сделал публичное заявление, предупредив об опасности той атмосферы, что царит в социальных сетях и может привести к политическому убийству. ШАБАК — это одна из самых мощных разведывательных структур в мире. Если есть реальная опасность политического убийства, обязанность главы ШАБАКа обеспечить безопасность тех, кто имеет охрану, и задержать подстрекателей. Публичные заявления c призывом «Давайте жить дружно» — это работа политиков, а когда их делает глава спецслужб, трудно избавиться от ощущения, что и этой структуры коснулась политизация. (newsru.co.il)
Портал 9tv.co.il опубликовал интервью, которое взяла журналист Майя Гельфанд у Владимира Месамеда, сотрудника Института стран Азии и Африки Еврейского университета в Иерусалиме, эксперта-ираниста.
На демонстрации в Тегеране приходят десятки тысяч людей. «Марг бар Эсраиль!» («Смерть Израилю!») — выкрикивают женщины в черных хиджабах, и толпа подхватывает: «Эсраиль байад аз накше-йе джахан махв гардад! («Стереть Израиль с карты мира!»).
Вздымается бело-голубой флаг, охваченный огнем, и участники демонстрации ликуют: «Годдэ-е саратани байад аз баданэ Хаварэ Мийанэ хазф шавад!» («Вырезать из тела Ближнего Востока сионистскую опухоль!»). Люди беснуются, улюлюкают, хлопают в ладоши. У некоторых на глазах слезы, мужчины в камуфляже и балаклавах топчут флаг, плюют, затем торжественно поднимают его над головами, и собравшиеся исторгают новый вопль восторга.
Черная толпа заполоняет улицы персидской столицы. А с ней распространяется и черная ненависть к невидимому врагу, образ коего последовательно поддерживается в коллективном сознании с помощью государственной пропаганды.
Зачем все это нужно иранскому руководству и как выжить еврейскому государству в противостоянии с таким опасным врагом? Об этом мы поговорили со специалистом по Ирану, автором книги «Иран — Израиль. От партнерства к конфликту» доктором Владимиром Месамедом.
— Владимир, я правильно понимаю, что то, что происходит в эти дни, — это не война между евреями и арабами и даже не израильско-палестинский конфликт? Это война с Ираном?
— Это не совсем верно. Воюют с нами все-таки ХАМАС и «Исламский джихад»*. Но Иран, конечно, за всем этим проглядывает. И этим объясняется то, как из немощной образовательно-религиозной организации ХАМАС превратился в такого монстра, который по многим параметрам напоминает иранский КСИР. На сегодняшний день (интервью записывалось на седьмой день операции «Страж стен». — М. Г.), несмотря на все усилия нашей армии, пока не удается сломить сопротивление ХАМАСа. Они накопили громадные ракетные запасы, и пока разбить их не получается. Это все благодаря военной, технической и финансовой помощи Ирана. Без этого они, конечно, не могли бы превратиться в то, что они представляют собой сегодня. В истории взаимоотношений Ирана и ХАМАСа были разные периоды, но настоящее сближение произошло в шестом году, когда ХАМАС выгнал ФАТХ из Газы и установил там свое правление. С тех пор они вместе с Ираном работают очень тесно, особенно в вопросах контрабанды вооружения и финансирования террора против Израиля.
— А почему так происходит?
— Потому что у них единая платформа — уничтожение Израиля. Вся новейшая история «ирано-хамасского» взаимодействия построена на этой основе. Буквально на днях аятолла Хаменеи призвал палестинцев «прекратить зверства сионистов путем усиления сопротивления». Кроме того, Иран предложил ХАМАСу деньги за помощь в составлении списка израильских объектов для атак. Это места дислокации израильских ракет и систем ПВО, стратегические объекты, бункеры, где хранится ядерное оружие. Это не просто просьба, а финансовое предложение. Иран готов заплатить за эту информацию тридцать миллионов долларов. Поэтому в ближайшие дни будет видно, сработает ли этот план по уничтожению Израиля.
— Ну будем надеяться, что не сработает! Каковы размеры финансовой помощи, которая приходит из Ирана?
— Примерно триста пятьдесят миллионов долларов в год идет ХАМАСу и немного меньше — «Исламскому джихаду». При этом последний сегодня вооружен более технически совершенными средствами.
— Тогда у меня сразу множество вопросов. Почему Израиль допускает, чтобы у него под носом совершались огромные финансовые переводы и велась контрабанда оружия?
— Во-первых, до недавнего времени граница между Египтом и Газой практически никак не контролировалась, только недавно мы взяли эту территорию под контроль. А во-вторых, иранцы давно доказали, что умеют планировать, обходить запреты, использовать хитрость и обман. Иран — это очень опасный противник, это стоит понимать четко. Несмотря на то, что Иран сегодня отрезан от мировой финансовой системы, они находят способы передавать деньги. А что касается Израиля, то только сейчас в очередной раз были разрушены тоннели, через которые поставлялись и оружие, и продукты, и другая контрабанда. По всей видимости, делается недостаточно, чтобы предотвратить эти поставки.
— Вы нарисовали совершенно апокалиптическую картину мира, в которой Иран — это такое чудовище, с которым маленькому Израилю не совладать.
— Иран — это, конечно, чудовище, и для нас, в Израиле, противодействие ему — одна из главных задач. Мы это видим и по ядерной программе Ирана. Уничтожить инфраструктуру для создания ядерных бомб — это стратегическая задача Израиля. Собственно, то же самое мы видим и сейчас в Газе, когда наша армия уничтожает инфраструктуру террора ХАМАСа и «Исламского джихада».
— Очень часто слышатся разговоры о том, что никакой страшной опасности от Ирана не исходит, это все Биньямин Нетаньяху нагнетает обстановку, чтобы использовать страх в своих политических целях.
— Нет, это не так. Иранская атомная угроза абсолютно реальна, и будет очень плохо, если новое правительство начнет действовать «назло» Нетаньяху и проигнорирует эту опасность. Посмотрите, что происходит сейчас, когда речь идет о возобновлении ядерной сделки. Иран делает вид, что его ядерная программа абсолютно безопасна и миролюбива, и при этом обогащает уран до шестидесяти процентов. То есть Иран действует цинично и лицемерно, а Запад ему верит.
— Или делает вид, что верит, исходя из своих интересов.
— Да. Но опасность нуклеаризации Ирана понимаем не только мы, но и страны Персидского залива. И они этого боятся не меньше, чем Израиль.
— Ну хотя бы один положительный вывод можно сделать — что арабские страны, с которыми были заключены стратегические договоры в прошлом году, не станут их разрывать из-за нынешнего конфликта. Потому что они основаны не на гнилой идеологической основе, а на общей выгоде.
— Да, тут вопрос идет о выживании. Те страны, которые уже вошли в «Соглашение Авраама», вряд ли из него выйдут. Кроме того, давно уже идут разговоры о том, что Саудовская Аравия готова присоединиться к этому альянсу. Сегодня Иран и Саудовская Аравия — это две сверхдержавы, которые борются за влияние в регионе. Нужно понимать, что Саудовская Аравия — это лидер суннитского ислама, а Иран — лидер шиитского. Суннитов на сегодняшний день около девяноста процентов, а шиитов — всего десять. Понятно, что Саудовская Аравия не откажется от влияния на исламский мир. Эти фундаментальные противоречия не позволяют им сблизиться. И вряд ли можно предполагать, что этот «новый Ближний Восток» может развалиться, — как раз потому, что Иран к этому стремится. Поэтому курс на сближение с Израилем продолжится. Он, может быть, не будет таким быстрым и таким явным, как во времена Трампа, но колесо завертелось и остановить его сейчас уже практически невозможно.
— Как вы считаете, нынешняя атака ХАМАСа как-то связана с попытками Израиля предотвратить возобновление ядерной сделки?
— Возможно, да. Но только частично. Это старые раны, которые сейчас прорвались.
— А какие это раны, которые сейчас прорвались?
— Это множество проблем. Внутренняя нестабильность, вопросы, связанные с Храмовой горой.
— Некоторые утверждают, что все это затеял наш премьер-министр, чтобы удержать власть.
— Нет, я так не думаю. При всех его недостатках, он не враг государству. Это просто нелепость.
— Но он допустил вооружение ХАМАСа, строительство туннелей и все остальное.
— Понимаете, мы живем в очень сложной реальности. С одной стороны — мировое сообщество, которое не дает нам действовать жестко в Газе, чтобы предотвратить усиление ХАМАСа. С другой стороны — Иран, который продолжает оказывать помощь террористическим группировкам. Все это практически сковывает нас.
— Возможно ли победить ХАМАС?
— Это трудно. ХАМАС существует не в вакууме. Он — интегральная часть общества. Невозможно уничтожить два миллиона человек. Можно только максимально ограничить возможности террористов.
— Объясните мне, почему Иран, у которого нет границ с Израилем, нет исторических споров за землю, нет религиозных разногласий, зациклен на этой идее уничтожения еврейского государства?
— Задача Исламской Республики — это экспорт ислама. То есть они хотят исламизировать весь мир. Первый такой опыт они проделали во время Ирано-иракской войны, когда они попытались превратить Ирак в мусульманскую страну шиитского толка. Точно так же, создав «Хезболлу», они наладили экспорт Исламской революции в Ливан и Сирию. То есть они хотят для начала Ближний Восток сделать полностью шиитским, а дальше распространить влияние ислама на весь мир. И тут на пути встает Израиль — это единственное немусульманское государство. Эта заноза портит все планы. Но есть и более прозаическая причина. Революция в Иране была антимонархическая. А как вы помните, Израиль во времена шаха был лучшим другом Ирана. Поэтому, уничтожив Израиль, они уничтожат и наследие шаха. Отсюда и противопоставление Ирана США. Это делается для того, чтобы полностью стереть все достижения прошлого.
— То есть как в лучших традициях революции: «Весь мир насилья мы разрушим».
— Да-да, конечно. Кроме того, есть еще и другие причины. Чем хуже экономическая ситуация внутри Ирана, тем становится более необходимым образ врага. Израиль прекрасно под этот образ подходит. Все это вместе привело к тому, что иранцы объявили Израиль своим постоянным врагом.
— То есть когда они заявляют о том, что собираются нас уничтожить, они не шутят?
— Да, они не шутят. Они на самом деле это собираются сделать. Проблема еще и в том, что Иран при исламистах — совершенно неуправляемое государство. Там одновременно со светскими демократическими институтами существуют религиозные структуры, которыми руководят аятоллы, а им далеко за восемьдесят. Они не вполне представляют себе современный мир. Поэтому, стань они обладателями атомной бомбы, они могут запросто ее на нас сбросить, даже не задумываясь о последствиях.
— А насколько народ Ирана этого хочет?
— Я не думаю, что весь народ Ирана мечтает уничтожить Израиль. Этого хочет высшее клерикальное руководство, и оно вполне последовательно пытается реализовать задуманное.
— А нет ли ощущения, что современный Иран напоминает Советский Союз последних лет существования? Старцы во власти, экспорт революции, резкое падение уровня жизни из-за санкций?
— Да, очень многое напоминает Советский Союз. Это и очень высокая идеологизированность, и принудительные участия в собраниях, митингах и демонстрациях, и, что самое главное, большой разрыв между тем, что хочет народ, и тем, что хотят руководители. Кроме того, социальные сети и доступ к интернету сильно раскачивают ситуацию. Поэтому то, что не удавалось в Советском Союзе долгие годы, сегодня может произойти намного быстрее. Но у Ирана еще очень большой запас прочности. Там очень много ресурсов, природных и финансовых. Кроме того, в отличие от СССР, Иран — открытая страна, там нет железного занавеса. Поэтому пока говорить о «взрыве» не приходится.
— Я читала книги про Иран, посмотрела, конечно, израильский сериал «Тегеран». Кроме того, я даже знаю нескольких людей, которые сбежали из Ирана в Европу. Все они говорят о том, что иранская жизнь насквозь пропитана ложью. С одной стороны, люди ходят на демонстрации и клянутся в верности аятоллам и приверженности исламу, с другой — можно у любого таксиста купить контрабандный алкоголь и наркотики. Эти две жизни прямо противоречат друг другу.
— В принципе, это так. Но тут нужно понять еще одну вещь. В Иране больше половины населения выросло в условиях исламского режима. Поэтому для них такой образ жизни привычен и понятен.
— То есть ситуация хуже, чем мы думали.
— Да. Хотя есть очень сильное студенческое движение, и мы видели, как жестоко его подавляли иранские власти. Есть социальные протесты, которые поднимают важные вопросы: безработица среди людей с высшим образованием, огромная инфляция, общее обнищание населения. Все-таки санкции сделали свое дело, Иран не досчитался за девятнадцатый год примерно тридцати семи миллиардов долларов. Это огромные деньги, и народ резонно спрашивает: почему мы должны спонсировать террористические организации, в то время как сами голодаем? Таким образом, санкции — это серьезное оружие давления.
— Израиль — это форпост борьбы с исламским терроризмом. Началось все с угонов израильских самолетов, а закончилось терактом одиннадцатого сентября. Израиль первым страдал от террористов-смертников, а потом начались взрывы в Мадриде, Париже, Москве и так далее. Сложно себе представить, конечно, что ракеты полетят на мировые столицы. Но арабские бунты, которые выплеснулись на улицы наших городов, вполне могут повториться в Берлине и Брюсселе.
— Безусловно, это уже происходит. Израиль показывает всему миру, как нужно бороться с терроризмом. Сначала, конечно, испытывает это на себе и платит за это еврейской кровью. Терроризм нужно подавлять силой. Все попытки создать «мультикультурное» общество проваливаются раз за разом. Мы это видим в своей стране. К сожалению, мировое сообщество по-прежнему пытается «обуздать» Израиль, вместо того чтобы включиться в эту борьбу.
— Ваш прогноз. Этот виток противостояния закончится хоть чем-то положительным для Израиля?
— Думаю, что да. Мы уже многого добились. Я думаю, что нам не дадут полностью решить эту проблему. Но мы достаточно сильно потрепали ХАМАС, и я думаю, что если мы не дадим ему снова наращивать свой потенциал, то есть хорошие шансы сохранить спокойствие на годы. Но опять-таки в этой ситуации далеко не все зависит от нас. Это еще во многом зависит от мирового сообщества и его способности понять, что грозит ему вслед за Израилем.
— Израиль побеждал во всех войнах, казалось бы, вопреки здравому смыслу. Есть надежда на такой счастливый конец этой войны?
— Разумеется, потому что Израиль вечен. (9tv.co.il)
*Террористическая организация, запрещена на территории РФ