В недавнем решении двух крупнейших игроков российской нефтегазохимии — компании «Сибур» и татарстанского холдинга ТАИФ — объединить свои бизнесы хорошо прослеживается как экономическая, так и политическая составляющая. Экономический смысл предстоящей сделки заключается в том, что в России появится один из самых мощных в мировой химической промышленности конгломератов, способный привлекать миллиарды долларов для новых инвестпроектов.
Нефтегазохимия сегодня стала слишком дорогим удовольствием даже для признанных лидеров, поэтому концентрация активов в этой отрасли идет полным ходом — Россия не исключение. Политический же контекст сделки, несомненно, связан с особым до последнего времени местом Татарстана на нефтегазовой карте России. Предстоящий выход ТАИФа из-под контроля региональной элиты намекает на то, что сложившуюся еще в девяностые годы модель отношений между республикой и федеральным центром ожидает серьезная ревизия.
Анонсированное в конце апреля объединение нефтегазохимических бизнесов «Сибура» и ТАИФа предполагает, что на базе ПАО «СИБУР Холдинг» будет создана новая компания, в которой действующие акционеры АО «ТАИФ» получат долю в размере 15%. Взамен они передадут в объединенную компанию контрольный пакет акций группы ТАИФ, а оставшийся пакет акций АО «ТАИФ» может быть впоследствии выкуплен новой структурой.
Группа компаний ТАИФ, в состав которой входят крупнейшие химические предприятия Татарстана «Нижнекамскнефтехим» и «Казаньоргсинтез», традиционно считается главным бизнес-активом семьи первого президента республики Минтимера Шаймиева. В списке акционеров ТАИФа по состоянию на конец 2014 года, который в апреле 2018 года раскрыл Арбитражный суд Москвы, его родственникам напрямую принадлежала четверть акций ТАИФа: сыновья Радик и Айрат Шаймиевы владели пакетами, соответственно, по 11,45% и 11,46%, а на внучку Камилю Шаймиеву было записано еще 2%. Кроме того, к конечным бенефициарам ТАИФа, владеющим его долями через ряд юридических лиц, относились генеральный директор холдинга Альберт Шигабутдинов с сыновьями и председатель совета директоров ТАИФа Рустем Сультеев с супругой.
Состав акционеров «Сибура» не менее примечателен. Основным бенефициаром и председателем совета директоров холдинга является владелец «НОВАТЭКа» Леонид Михельсон, который до марта этого года контролировал 48,5% компании, но затем снизил свою долю на 6,25% в результате сделки с входящей в структуру «Газпрома» страховой компанией «СОГАЗ». Вторым по значимости акционером «Сибура» выступает бизнесмен Геннадий Тимченко, считающийся близким к президенту России Владимиру Путину, а еще 3,9% принадлежит Кириллу Шамалову — сыну Николая Шамалова, в 1990-х годах работавшего вместе с Путиным в комитета по внешним связям мэрии Санкт-Петербурга и ставшего одним из учредителей легендарного дачного кооператива «Озеро». Кроме того, у «Сибура» есть китайские акционеры — по 10% компании принадлежит Фонду Шелкового пути и госкорпорации Sinopec, которая в конце прошлого года закрыла сделку по вхождению в проект «Сибура» по созданию Амурского газохимического комплекса (ГХК).
С точки зрения масштаба бизнеса оба партнера вполне сопоставимы: за прошлый год выручка ПАО «СИБУР Холдинг» по международным стандартам МСФО составила 523 млрд рублей, ГК «ТАИФ» получила сальдированную выручку от продажи продукции, товаров и услуг в размере 581,7 млрд рублей. Однако нужно учитывать, что для «Сибура» нефтегазохимия — это главный профильный бизнес, а крупнейшим подразделением ТАИФа является нефтеперерабатывающая компания «ТАИФ-НК», занимающаяся производством топлива. В 2019 году в рейтинге крупнейших частных компаний России по версии Forbes «СИБУР Холдинг» занял 14 место с выручкой 531,3 млрд рублей, «ТАИФ-НК» расположилась на 41 месте (207 млрд рублей), «Нижнекамскнефтехим» — на 53 строчке (179 млрд рублей), а «Казаньоргсинтез» занял только 154 позицию (72,6 млрд рублей).
Кризисный 2020 год «Сибур» смог пройти очень уверенно. Благодаря завершению своего крупнейшего инвестпроекта — комплекса «ЗапСибНефтехим», — компания резко увеличила выручку в сегменте олефинов и полиолефинов (на 77,1%, до 187,3 млрд рублей), что повлияло на совокупный результат. В сравнении с 2019 годом выручка «Сибура» снизилась всего на 1,6%, а скорректированная чистая прибыль составила 93 млрд рублей, сократившись лишь на 0,4%. Для сравнения, выручка ГК «ТАИФ», согласно релизу, представленному в последних числах апреля, упала в 2020 году на 22,8%, а чистый финансовый результат обнародован не был.
Приведенные цифры наглядно говорят о том, каков порядок сумм, вращающихся в российской нефтегазохимии, и это далеко не предел, если взглянуть на планы отрасли до конца текущего десятилетия. За несколько недель до сообщения о предстоящем объединении с «Сибуром» совет директоров ТАИФа одобрил стратегию развития группы на 2021−2030 годы, которая предполагает реализацию более 30 инвестпроектов. Для этого потребуется вложить 1,6 трлн рублей — вдвое больше, чем уже сделанные инвестиции за всю историю существования группы ТАИФ с 1995 по 2020 годы, а ее выручку к 2030 году планируется увеличить втрое, до 1,75 трлн рублей.
В свою очередь «Сибур», завершив строительство «ЗапСибНефтехима» стоимостью порядка 550 млрд рублей, практически сразу перешел к активной стадии проекта Амурского ГХК, который потребует еще больших инвестиций — в пределах $ 10 млрд. Окончание его реализации намечено на середину 2024 года.
Успех в реализации подобных мегапроектов напрямую зависит от способности компаний привлекать «длинные» деньги, и здесь потенциал «Сибура» выглядит куда более внушительно. У компании уже есть опыт использования средств Фонда национального благосостояния (ФНБ) при строительстве «ЗапСибНефтехима» ($ 1,75 млрд на 15 лет), а кроме того, на протяжении последних нескольких лет регулярно обсуждались перспективы привлечения инвестиций с помощью первичного размещения акций (IPO). В феврале финансовый директор «Сибура» Питер О’Брайен в интервью Financial Times заявил, что размещение на бирже может состояться только к запуску Амурского ГХК, однако затем Леонид Михельсон сказал, что текущая ситуация на рынке «не самое плохое время» для IPO. «Все возможно», — добавил Геннадий Тимченко за несколько дней до того, как было объявлено о предстоящем объединении с ТАИФом.
«ТАИФ в частности, да и татарстанский топливно-энергетический комплекс в целом достигли потолка, причем довольно давно, — комментирует предстоящую сделку председатель совета директоров фонда CREON Capital Фарес Кильзие. — Им было сложно расширяться и развиваться дальше, что стало результатом длительной закрытости. Без шага в сторону „Сибура“ ТАИФ ожидали бы длительная стагнация, партнерство с неправильными контрагентами или просто монопольный застой, который навредил бы российскому рынку, что мы, к сожалению, и наблюдаем в последнее время. Для ТАИФа совместно с „Сибуром“ или под его управлением ситуация, безусловно, поменяется к лучшему, благодаря очень широким возможностям нового партнера».
Такого лоббистского ресурса, как у «Сибура», в российской нефтегазохимии сегодня нет ни у кого, констатирует еще один эксперт этого рынка, пожелавший сохранить анонимность. В качестве одного из недавних примеров того, как реализуется этот потенциал, он приводит новую форму господдержки отрасли — введение обратного акциза на ключевое нефтегазохимическое сырье — сжиженные углеводородные газы (СУГ) и этан. В середине прошлого года, когда правительство внесло в Госдуму соответствующий законопроект, который готовился около двух лет, говорилось, что за три года нефтехимическим компаниям может быть выделено более 90 млрд рублей в обмен на инвестиции в модернизацию своих производств.
При этом политическая поддержка отрасли на самом высоком уровне неизменна на протяжении многих лет. «Проекты осуществляются вовремя, с большой эффективностью», — заявил Владимир Путин в режиме видеосвязи на совещании по развитию нефтегазохимии, которое в декабре прошлого года состоялось на площадке «ЗапСибНефтехима». Произошло это вскоре после того, как президент России подписал закон об обратном акцизе для нефтегазохимических предприятий под инвестиционные обязательства в минимальном объеме 65−110 млрд рублей для различных групп продукции.
Как сообщил на том же совещании курирующий ТЭК вице-премьер Александр Новак, реализация намеченных проектов (включая Амурский ГХК «Сибура» и строительство нового олефинового комплекса «Нижнекамскнефтехима») позволит России к 2030 году выйти на четвертое место в мире по производству этилена и обеспечить более чем двукратный рост производства нефтегазохимической продукции. Задачей объединения нефтегазохимических бизнесов «Сибура» и ТАИФа также объявлено повышение конкурентоспособности на мировом рынке: после завершения всех инвестиционных проектов, находящихся в стадии реализации, объединенная компания войдет в пятерку глобальных лидеров по производству полиолефинов и каучуков.
Сама предстоящая сделка полностью вписывается в глобальную тенденцию к все большей концентрации нефтегазохимических активов. Из крупных слияний и поглощений, которые состоялись в этой отрасли за последние пару лет, можно отметить, к примеру, принятое весной 2019 года решение саудовской компании Saudi Aramco о покупке 70% акций нефтехимического холдинга Saudi Basic Industries Corporation (SABIC) за $ 69,1 млрд. Тогда же начался процесс слияния двух химических гигантов Китая — компаний Sinochem Group и ChemChina. В апреле власти Китая одобрили создание общей холдинговой компании с совокупной стоимостью активов в $ 245 млрд и годовой выручкой в $ 153 млрд.
Учитывая резко повысившиеся ставки в борьбе за глобальный рынок нефтегазохимии, прощание с независимостью сравнительно небольших по мировым меркам татарстанских предприятий, скорее всего, было лишь вопросом времени. Правда, утверждает, один из собеседников EADaily, и «Нижнекамскнефтехим», и «Казаньоргсинтез» — это современные предприятия, в модернизацию которых вкладывались достаточные средства. Поэтому одними экономическими соображениями без политических факторов объяснить предстоящее слияние нефтегазохимического бизнеса ТАИФа с «Сибуром» сложно, считает источник:
«Жертвовать независимостью региональных предприятий в Татарстане не любят».
Эту же версию подтверждает безрадостное лицо президента Татарстана Рустама Минниханова в видеосюжете о подписании соглашения между компаниями. Тем не менее глава республики выразил уверенность, что в ближайшие три-четыре года объемы производства на предприятиях ТАИФа вырастут в два раза.
В свою очередь Леонид Михельсон сообщил, что идея объединения активов возникла еще десять лет назад (иными словами, в то же самое время, когда Рустам Минниханов сменил во главе Татарстана Минтимера Шаймиева). А окончательным толчком для решения этого вопроса, по словам основного акционера «Сибура», стало упоминавшееся выше совещание по нефтегазохимии, прошедшее в конце прошлого года, после которого «мы наконец-то решились и договорились».
«Главное, что с сегодняшнего дня мы обеспечены качественными сырьевыми ресурсами, которых всю жизнь как воздух не хватало», — приоткрыл еще один секрет объединения глава ТАИФа Альберт Шигабутдинов.
Здесь стоит вспомнить, что в плане развития сырьевой базы «Сибур» в период работы над «ЗапСибНефтехимом» сделал очень большой шаг вперед, консолидировав потоки попутного нефтяного газа (ПНГ) добывающих компаний, что позволило этот газ перерабатывать в полимеры, а не сжигать на факелах, как раньше.
Допустимы, считает один из собеседников EADaily, и определенные аналогии с развитием ситуации в ТЭК соседней Башкирии, где в 1990-е годы холдинг «Башнефть» также оказался под контролем местных элит, включая семью главы республики Муртазы Рахимова. Незадолго до его отставки, состоявшейся в 2010 году, контрольные пакеты акций ключевых предприятий башкирской нефтегазовой и нефтехимической отрасли были проданы московской АФК «Система» Владимира Евтушенкова, однако в 2014 году сделка была оспорена Генпрокуратурой. В результате в 2016 году «Башнефть» влилась в структуру «Роснефти», причем одной из жертв в этой запутанной истории оказался попавший за решетку глава Минэкономразвития РФ Алексей Улюкаев (еще раньше уголовные дела были возбуждены против Урала Рахимова, сына Муртазы Рахимова, который в конце 2000-х годов был гендиректором «Башнефти»).
На фоне эпопеи вокруг «Башнефти» не раз говорилось, что похожий сценарий может быть реализован и в Татарстане, однако до завершения второго срока Рустама Минниханова в прошлом году, местные элиты продолжали уверенно контролировать как ТАИФ, так и крупнейшую компанию республики «Татнефть» (выручка 720,7 млрд рублей). Фактическое поглощение нефтегазохимического бизнеса ТАИФа «Сибуром» не единственный признак того, что статус-кво нарушено.
За несколько дней до объявления о предстоящей «сделке века» в российской нефтегазохимии стало известно, что гендиректор «Татнефти» Наиль Маганов не вошел в состав совета директоров «Нижнекамскнефтехима». А затем совет директоров «Татнефти» объявил о выплатах дивидендов за 2020 год, которые оказались вдвое ниже прогнозов аналитиков — это сразу же привело к резкому падению котировок акций компании. Нельзя исключать, что такое решение было связано с отсутствием прорывов на налоговом фронте. Когда в сентябре прошлого года Минфин РФ решил отменить льготы для добычи нефти на выработанных месторождениях и сверхвязкой нефти, Наиль Маганов говорил, что из-за этого «Татнефти» придется платить порядка 80 млрд рублей дополнительных налогов; одновременно ожидалось снижение поступлений в бюджет Татарстана.
В дальнейшем «Татнефти» все-таки была предоставлена возможность получить налоговый вычет по налогу на добычу полезных ископаемых (НДПИ), однако этот бонус оказался втрое меньше прежних льгот по сверхвязкой нефти (до 12 млрд рублей в год против 39 млрд рублей). Компания сможет быстро вернуться к ее разработке, но для этого необходимы налоговые возможности, заявил в середине марта Наиль Маганов, выступая перед коллективом «Татнефти». После чего татарстанская компания анонсировала масштабные планы в ближнем зарубежье — в частности, в конце апреля было заключено три соглашения с казахстанским «КазМунайГазом», а также было объявлено о намерении поучаствовать в разведке углеводородов на туркменском шельфе Каспийского моря. Некоторые наблюдатели связывают эти решения с тем, что возможности для работы в домашнем регионе для «Татнефти» становятся все менее выгодными.