Экономика Турции в прошлом году смогла удержаться от падения, а в этом году может вернуться к устойчивому росту, считают международные аналитики, высоко оценивающие меры нового руководства турецкого ЦБ по стабилизации национальной финансовой системы. Демонстрация экономических успехов становится все более важной для президента Реджепа Тайипа Эрдогана по мере приближения 2023 года, на который намечены очередные президентские выборы и празднование столетия Турецкой Республики (самому Эрдогану в этот момент исполнится уже 69 лет). Сейчас, в условиях высокой неопределенности в мировой туристической индустрии, Турция для поддержания быстрого роста своей экономики делает ставку на экспорт: вывоз любых товаров, востребованных на мировом рынке, становится основой новой экономической доктрины страны. Но пока власти по-прежнему ничего не могут поделать с высокой инфляцией и безработицей — хроническими недугами экономики Турции.
В 2021 году турецкая экономика способна продемонстрировать рост на 4,6%, утверждается в недавнем прогнозе одного из крупнейших финансовых институтов Уолл-стрит — банка J.P. Morgan. «Турция превзошла большинство своих конкурентов в период пандемии», — отметили его аналитики в материалах, направленных клиентам. Одновременно J.P. Morgan пересмотрел свою оценку прошлогоднего роста ВВП Турции до 1,9%, что более чем вдвое превышает прежние данные. Основной вклад в сохранение положительной экономической динамики внесли сильные показатели частного сектора в период пандемии, а в этом году прогнозируется, что более существенным может оказаться вклад экспортеров.
Всемирный банк также ожидает, что экономика Турции в этом году вырастет на 4,5%, а в 2022 году ускорится до 5%. Прошлогодний результат аналитики Всемирного банка оценивают более скромно — всего в 0,5% ВВП, но предыдущий июньский прогноз предполагал падение на 3,8%, а на фоне экономического спада в большинстве стран мира даже мизерный рост можно считать приличным достижением.
Еще один обнадеживающий прогноз на этой неделе представил британский банк НSBC, ожидающий, что в этом году экономика Турции прибавит 4,2% — ранее банк прогнозировал рост на 2,1%. Пересмотр оценки произошел после публикации декабрьской статистики, продемонстрировавшей уверенное восстановление промышленного сектора (плюс 9% к декабрю 2019 года), что повлияло и на прошлогодние показатели — как полагают аналитики HSBC, в 2020 году экономика Турции выросла на 2%. Собственные оценки турецких властей предполагают, что в прошлом году экономика выросла на 0,3%, а в этом году ожидается рост на 5,8%.
Оптимизм мировых аналитиков по поводу турецкой экономики во многом основан на действиях Нацбанка страны, который в прошлом году все-таки перешел к «ортодоксальной» денежно-кредитной политике, чтобы остановить безудержное падение курса лиры. Если прежде турецкий ЦБ под давлением президента Эрдогана снижал свою базовую ставку, что вело к постоянному ослаблению лиры (в прошлом году она потеряла 20%) и разгону инфляции, то сразу после смены руководства Нацбанка в прошлом ноябре ставка была повышена с 10,25% до 17% и с тех пор остается неизменной. Более того, в начале февраля ЦБ заявил, что жесткая и осторожная денежно-кредитная политика должна быть решительно сохранена до 2023 года — даты, которая становится для Турции все более символической.
Основания для подобной постановки вопроса прочитываются довольно легко. Задача-минимум — стабилизация курса лиры — на данный момент выглядит в целом достижимой при помощи такого нехитрого инструмента, как повышение ставки. Если в начале прошлого ноября лира вплотную подобралась к отметке 8,5 пункта за доллар, то на днях она опустилась ниже 7 пунктов — к уровню прошлого лета. Сейчас лира выглядит наиболее крепкой из всех валют развивающихся стран.
Однако регулярно декларируемая турецкими властями задача снижения инфляции до однозначного уровня далека от решения. По итогам января официальная инфляция составила почти 15%, то есть даже больше, чем по итогам прошлого года (14,6%), а цены на продовольствие в Турции в последние месяцы росли еще быстрее — порядка 20%. В связи с этим министр финансов Турции Лютфи Эльван был вынужден признать, что пока до поставленной цели еще далеко. «Мы никогда не пойдем на компромисс в наших мерах по ее достижению», — заверил Эльван, в минувшем ноябре заменивший во главе Минфина Берата Албайрака, зятя Реджепа Эрдогана. Собственно, тогда же глава Нацбанка Турции Наджи Агбал и заявил, что ЦБ будет проводить жесткую политику до тех пор, пока инфляция не снизится до 5%, а это ожидается к 2023 году. Для достижения этой цели ЦБ пообещал проводить «открытую, искреннюю и эффективную политику сотрудничества и коммуникации, чтобы антиинфляционный процесс нашел поддержку у всех сторон».
У международных инвесторов такая позиция, несомненно, уже встречает поддержку. Как сообщает турецкое издание Daily Sabah, с прошлого ноября в турецкие активы уже пришло $ 15 млрд, и управляющие внешними финансами и банкиры полагают, что к середине года этот приток может удвоиться, особенно если вслед за «горячими» деньгами хедж-фондов более долгосрочные позиции откроют крупные инвестиционные фонды.
Приверженность нового руководителя турецкого ЦБ традиционным методам борьбы с инфляцией и девальвацией национальной валюты наверняка понравится тем инвесторам, которые ориентируются на оценки международных рейтинговых агентств, не раз утверждавших, что одной из главных проблем турецких финансов является слишком большое воздействие исполнительной власти и лично Реджепа Тайипа Эрдогана на Нацбанк. «Если потребуется решение, которое не понравится Эрдогану, Наджи Агбал пойдет в президентский дворец и скажет: „Господин президент, это нужно сделать“ — и объяснит почему», — цитирует Reuters одного из бывших коллег главы турецкого ЦБ.
Скорее всего, во второй половине года Нацбанку Турции все же придется снижать ставку, учитывая то, что Эрдоган по-прежнему рассматривает политику высоких ставок как вынужденную уступку монетарной ортодоксии. Но динамика снижения вряд ли будет значительной — например, французский банк Societe Generale ожидает, что в третьем квартале ставка снизится на 1% и таким же будет снижение в четвертом квартале.
К тому времени заодно и станет понятно, насколько турецкие власти преуспели в борьбе с коронавирусом. За первый месяц массовой вакцинации китайским препаратом Sinovac, начавшейся 14 января, было охвачено более 5,2 млн человек, из них 900 тысяч, высокопоставленных правительственных чиновников, уже получили вторую дозу. Следующий этап вакцинации начнется в ближайшие дни в преддверии открытия школ по всей стране, намеченного на 1 марта. И хотя количество новых выявленных случаев коронавируса в стране составляет 6−8 тысяч человек в сутки, на этой неделе Эрдоган заявил, что в марте Турция начнет возвращение к нормальной жизни с постепенной отменой ограничений, введенных в декабре.
Намерения турецких властей существенно ускорить темпы вакцинации в следующем месяце также вполне объяснимы. В середине весны в Турции обычно начинается активный туристический сезон, и стране нужно демонстрировать успехи в борьбе с коронавирусом, чтобы рассчитывать на значительный поток отдыхающих. В прошлом году количество посетивших Турцию гостей упало почти на три четверти к рекордным показателям 2019 года (45 млн человек), а доходы от туризма снизились на две трети — примерно до $ 11 млрд против $ 34,5 млрд в 2019 году. Но планы на 2021 год предполагают серьезное восстановление рынка — Турция рассчитывает принять 25−30 млн туристов, или как минимум вдвое больше, чем годом ранее.
Глава Ассоциации туристических агентств Турции (TÜRSAB) Фируз Багликая уже заявил, что в 2021 году отрасль столкнется с гораздо более жесткой конкуренцией, поэтому тем, кто хочет получить свою долю рынка, придется действовать гораздо агрессивнее. В переводе на язык цифр это означает следующее. Прошлогоднее падение туристического сектора экономики Турции в целом соответствует среднемировым показателям: по оценке Международной туристической организации ООН (UNWTO) глобальный турпоток в 2020 году упал на 70−75%. А согласно недавним экспертным опросам, проведенным организациям, возвращение рынка путешествий к объемам до пандемии можно ожидать в лучшем случае в 2023 году. Иными словами, Турция хочет расти гораздо быстрее средних темпов восстановления рынка, возлагая оптимистичные надежды на массовую вакцинацию.
Но пока перспективы успешного летнего сезона на турецких курортах остаются под вопросом, поэтому власти предпринимают все усилия для активизации альтернативных каналов привлечения валюты в страну с хроническим внешнеторговым дефицитом. Основным из этих каналов выступает товарный экспорт. По итогам первого месяца этого года Турция сообщила о достижении рекордного январского показателя вывоза товаров — $ 15 млрд, а в прошлом декабре экспорт прибавил 16%, превысив $ 17,8 млрд. В этом году Турция намерена достичь объемов экспорта в $ 184 млрд, превысив показатели 2019 года, и за счет снижения импорта улучшить внешнеторговый баланс. В прошлом году его дефицит вырос почти на 70%, приблизившись к $ 50 млрд.
Намерения по экспансии на внешних рынках были зафиксированы в принятом в 2019 году Генеральном плане экспорта, в котором были обозначены 17 приоритетных стран, включая Россию, и пять целевых секторов — машиностроение, автомобилестроение, электроника, химическая и пищевая промышленность. Экспортерам из этих отраслей была обещана дополнительная поддержка, и в прошлом году Türk Eximbank нарастил финансирование в виде ссуд и страхования на 3,6%, до $ 45,6 млрд. Как сообщила недавно министр торговли Турции Рухсар Пекджан, в прошлом году были установлены рекорды по объемам экспорта в 29 сегментах экономики, а реестр экспортеров увеличился более чем на 18 тысяч компаний. В этом году, по утверждению министра, объем поддержки экспортеров по линии Türk Eximbank увеличится до $ 50 млрд.
С экспортным сектором напрямую связана активизация Турции в привлечении иностранных инвестиций, в особенности в промышленные зоны нового типа, ориентированные на создание высокотехнологичных производств. Благодаря этим площадкам Турция уже смогла достичь больших объемов экспорта в тех сегментах, с которыми ее экономика раньше никак не ассоциировалась — например, экспорт программного обеспечения в прошлом году составил $ 3 млрд. Общий же объем торговли особых промышленных зон в 2020 году достиг $ 11 млрд.
В целом в прошлом году Турции удалось привлечь $ 7,7 млрд прямых иностранных инвестиций (ПИИ). Хотя этот показатель снизился более чем на 16% к 2019 году, власти страны также рассматривают это в качестве достижения, поскольку в глобальном масштабе ПИИ за прошлый год упали на 42%, а доля Турции в общем объеме ПИИ в мире выросла с 0,6% до 1%. В первую тройку стран, инвестирующих в турецкую экономику, вошли Италия, США и Великобритания, а в отраслевом зачете лидировали финансовый сектор и информационно-коммуникационная сфера. Впрочем, пока сохранение инвестиционной привлекательности и наращивание экспорта не вносят принципиального вклада в решение еще одной хронической проблемы турецкой экономики — высокого уровня безработицы. Согласно последним официальным данным, ее уровень в стране в ноябре прошлого года составлял 12,9%, или 4 млн человек в возрасте от 15 лет.
Очередная серия экономических амбиций Турции регулярно подогревается высказываниями ее президента с прицелом на все тот же 2023 год. Например, на днях Эрдоган заявил, что в год столетия республики турецкая ракета может отправиться на Луну — для достижения этой цели уже инициированы переговоры с космическим предпринимателем номер один Илоном Маском. К 2023 году относятся и планы начать разработку черноморского газового месторождения Сакарья с предполагаемыми запасами в 320 млрд кубометров газа, об открытии которого Турция заявила летом прошлого года. Наконец, в начале февраля Эрдоган объявил, что его Партия справедливости и развития вместе со своими союзниками могут начать работу над проектом новой конституции страны.