Иран возлагает большие надежды на визит в Тегеран первого заместителя министра иностранных дел Южной Кореи 10 января, несмотря на официальную позицию Исламской Республики, согласно которой «в дипломатическом визите нет необходимости». Скорее всего, иранцы надеются, что замминистра Чой Чон Кун поможет решить проблему с 7 миллиардами долларов, полученных ранее за продажу нефти, но которые были заморожены на счетах в банках Сеула по требованию Соединённых Штатов, пишет сегодня, 8 января, южнокорейская газета The Hankyoreh.
Дипломатический источник издания, близко знакомый с переговорами Южной Кореи и Ирана по указанному вопросу, отметил, что Иран надеется на прибытие представителя Сеула в Тегеран с «чётким планом решения проблемы замороженных платежей за иранскую нефть».
«Иран хочет услышать конкретные планы относительно того, как они смогут получить доступ к своим деньгам», — уточнил собеседник The Hankyoreh.
Сообщается, что Иран запросил в качестве первого транша из замороженных активов около $ 1 млрд для приобретения лекарств и медицинского оборудования. Примерно месяц Южная Корея и Иран обсуждали вопрос о выделении части средств из $ 7 млрд на закупку вакцин от коронавирусной инфекции Covid-19 через COVAX Facility, международный проект по совместным закупкам вакцин (основан Всемирной организацией здравоохранения, Европейской комиссией и правительством Франции. — Ред.). После того, как две стороны достигли соглашения, правительство Южной Кореи получило одобрение Министерства финансов США на освобождение от санкций части замороженных средств, но столкнулось с препятствиями, когда один из двух банков настаивал на том, что он «не может предоставить гарантии на перевод иранских средств в швейцарский банк, в котором находится инкассовый счёт COVAX Facility, из-за санкций США». Для конвертации средств в доллары потребуется их прохождение через другой банк в США. Но Иран отклонил этот подход из опасений, что его активы будут автоматически заморожены при переводе в кредитно-финансовый институт, находящийся под американской юрисдикцией.
По данным того же источника The Hankyoreh, иранские власти выразили разочарование по поводу «чрезмерно пассивного» подхода Южной Кореи к этому вопросу в течение последних двух с половиной лет.
«Президент Ирана Хасан Роухани направил два личных письма президенту (Южной Кореи) Мун Чжэ Ину. Каждый раз правительство Южной Кореи присылало ответ, но никаких практических мер не принималось», — отметил источник.
Как сообщало EADaily, военно-морские силы Корпуса стражей Исламской революции (КСИР) Ирана 4 января перехватили южнокорейский нефтетанкер (следовал из Саудовской Аравии в эмиратскую Фуджейру), по всей видимости, в качестве «разменной монеты», поскольку Тегеран хочет вернуть около $ 7 млрд, полученных от продажи нефти, но замороженных на счетах в корейских банках. Официальный Тегеран призвал ранее Сеул отнестись к этому вопросу «логично и ответственно», указав, что «поведение правительства (Южной Кореи) в этом отношении непонятно». КСИР взял в фактические заложники танкер MT Hankuk Chemi и его команду из 20 человек, состоящую из корейцев, индонезийцев, мьянманцев и вьетнамцев, утверждало накануне, 7 января, южнокорейское издание The Chosun Ilbo.
Министерство иностранных дел Южной Кореи заявило во вторник, 5 января, что Сеул и Тегеран договорились урегулировать этот вопрос дипломатическим путём. Но иранское внешнеполитическое ведомство в ответ лишь повторило свою прежнюю позицию, согласно которой танкер нарушил экологические нормы, проходя через Ормузский пролив (связывает Персидский залив с Аравийским морем), и продолжило настаивать на том, что это «полностью технический вопрос».